Западный мир устал от Украины. Включая Польшу. Интерес угас. 2022 год, год вторжения, впервые принес огромную волну ненависти к русским и большую волну симпатий к украинцам. Мы следили за сводками с фронта, затаив дыхание, не обращая внимания на то, что они не отражали истинной картины. Нам было важно то, что они давали ощущение участия. С замиранием сердца мы приветствовали людей, спасающихся от войны.

Осознание того, что к нам может прийти война, наверное, никогда ещё не было таким острым. Мы были рады увидеть карты, показывающие отступление «орков» из Харьковской и Херсонской областей. Мы с нетерпением ждали дальнейших санкций и смеялись над видеороликами, на которых видно, как российским «мобикам» выдают ржавые винтовки, а танки конструкции середины прошлого века вывозят со складов. Даже немцы наконец-то начали присылать вместо касок настоящее оружие.

Распространено было мнение, что Владимир Путин просчитался, он не учел волю Украины к сопротивлению и решимость Запада. После года, который начался с большого страха и закончился облегчением и надеждой, следующий год может быть только лучше.

Российская красная линия

Между тем Путин рассчитал иначе. Он вел игру с Западом не месяцами, а годами. Во-первых, он замедлил поток военной помощи, умело используя ядерные угрозы. Он начал вторжение с того, что привел в боевую готовность свои ядерные войска и дал волю пропагандистам, которые, не связанные никакой ответственностью, угрожали миру разрушением, развивая изречение своего лидера: «Зачем нам такой мир, если там не будет России?»

Такие угрозы, возможно, обычные люди проигнорировали (хотя, возможно, и слегка побаивались), политические обозреватели их также могли проигнорировать, но военные стратеги и аналитики должны были отнестись к ним серьезно. Поэтому поставки военной техники украинской армии сдерживались намерением Белого дома не пересекать российскую красную линию.

Наверное, мало кто помнит, потому что мы не любим вспоминать о таких вещах, тот момент, когда Польше сделали публичный выговор, после её заявления о готовности поставить самолеты МИГ-29 весной 2022 года. Американцы тогда грубо заявили, что эта идея ни с кем не обсуждалась, но что, если поляки захотят, они могут предоставить то, что, по их мнению, хотят, под свою ответственность. Посыл был ясен: если русские нападут на вас, это будет ваша вина.

Соединенные Штаты тогда находились в процессе поставки противотанковых и зенитных ручных пусковых установок. Затем пошли ракеты с дальностью 80 км, гаубицы, танки, БТР, ракеты с дальностью 300 км и, наконец, - но только через год войны - многоцелевые самолеты.

Танки стали предметом своего рода сделки между Вашингтоном и Берлином, когда канцлер Олаф Шольц, под давлением общественности, желающей отправить «леопарды» в Украину, заявил, что его страна будет поставлять современные танки лишь в случае, если Америка поставит аналогичные танки. Можно предположить, что это было вызвано не столько стремлением укрепить престиж Германии, равноправным партнером которой, по мнению берлинских элит, может быть только главная держава НАТО, как опасениями, что Россия может выполнить свои угрозы и напасть на их страну. Поляки могли бы безответственно обеспечить себя 300 танками и предложить поставку самолетов, но они романтики. Похожий расчет, вероятно, стоит за до сих пор продолжающимся отказом канцлера Шольца поставить ракеты «Таурус», которые могли бы стать оружием, способным разрушить Керченский мост.

Таким образом, поставки современного оружия были в некотором смысле «скоординированы» с Кремлем, и эту постепенность поставок россияне использовали для улучшения своего военного положения: строительства укреплений, организационных и технологических изменений в армии, подготовки призывников.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Граница, которой придерживались и осторожная Германия, и могущественная Америка, заключалась в ненападении на территорию России, поскольку нападение на Россию является в доктринальном смысле поводом для применения ею ядерного оружия.

Примечание: отношение Шольца к поставкам «Таурусов» может указывать на то, что канцлер Германии де-факто признал Крым российской территорией, что может стать возможностью для построения хороших отношений с Путиным, когда это станет политически возможным.

Неудачное украинское наступление

Все эти факторы в сочетании с недостатками в подготовке украинских воинов способствовали тому, что в 2023 год, год надежды для всех, кто рассчитывал на продолжение успехов предыдущего года, Россия вступила значительно окрепшая, а Украина ослабленная, хотя на первый взгляд казалось, что все было наоборот.

Взятие Бахмута стало серьезным предупредительным знаком - им стали ужасающие потери, - по различным оценкам около 50 000 человек, погибших в основном от рук бывших преступников, освобожденных из тюрем и пошедших воевать за обещание освобождения, которое они должны были заслужить в боях. Это показало всей красе российское варварство и презрение к жизни во. Плевать на всё, лишь бы эти варвары победили.

В то же время в публичном пространстве появилось понятие «материальной войны» (от нем. Materialschlacht), поскольку интенсивность артиллерийского огня, примененного русскими в Бахмуте, превзошла все ожидания. На Западе начали задаваться вопросы о том, не превосходит ли массовость на реальном фронте, когда сражаются войска сопоставимого статуса, точность. И не следует ли нам снова построить склады боеприпасов в тех же масштабах, что и во времена холодной войны?

Тем временем россияне заботились о своих количественных потребностях, вступая в партнерские отношения с Северной Кореей, и можно предположить, что косвенно с Китаем. Затем последовало ожидавшееся многие месяцы украинское летнее наступление, которое наблюдатели долго не хотели называть провалом, но в конце концов вынуждены были это сделать. В результате, как отмечают в статье, к которой мы вернемся позже, два влиятельных американских аналитика Ричард Хаас и Чарльз Купчан, 2023 год завершается балансом территориальных потерь для Украины: россияне получили больше, чем потеряли. Но должно было быть наоборот.

В то же время Россия оказалась неожиданно устойчивой к западным экономическим санкциям. Нефть без особых проблем продается в Китай и Индию, а газ попадает в Европу, как обычно, в качестве товара из одной из стран Центральной Азии или Турции. В свою очередь, высокотехнологичные товары, необходимые для производства современных ракетных систем, вновь закупаются посредниками, а страны-продавцы либо не хотят, либо не могут этому помешать.

Неэффективные санкции

Западные политики заинтересованы лишь во введении очередного пакета санкций, потому что тогда они смогут в свете прожекторов и вспышек фотоаппаратов рассказать перед камерами, насколько сильно демократические страны мира мобилизуются для отражения путинской атаки на суверенитет соседней страны. Их меньше интересует тот факт, что инструменты реализации санкций очень несовершенны и в конечном итоге конкретные решения оказываются на столах банковских чиновников, которые плохо представляют, что необходимо для производства ракет.

Поэтому время, когда россияне устанавливали в свои ракеты процессоры от стиральных и посудомоечных машин, определенно прошло. Производство баллистических ракет большой дальности продолжается бесперебойно. Хотя санкции привели к впечатляющему уходу McDonald's из России, они не нанесли ожидаемого ущерба ее военному производству. Кроме того, Путин перестроил экономику на военный лад, выделив 30% бюджета следующего года на военные цели, но это не вызвало ни малейшего недовольства населения, и вместо падения российская экономика вырастет более чем на 2% к концу года.

Даже впечатляющие санкции против олигархов, которые было относительно легко обеспечить, привели к тому, что их деньги были инвестированы в свою страну. По оценкам, с начала войны в Россию таким образом вернулось около 50 миллиардов долларов. Интересно, что большая часть этих денег пошла на туризм, ведь во время отпуска россияне начали путешествовать по стране и поэтому стало выгодно строить курорты на Алтае или в Карелии.

Об этом можно прочитать в горьком тексте российского журналиста-эмигранта, бывшего руководителя оппозиционной станции «Дождь» Михаила Зыгаря, который недавно опубликовал в Washington Post колонку под названием «Путин побеждает». Основываясь на экономических данных, а также на основе своих контактов в России, он нарисовал картину хорошо работающей государственной машины, которая борется с врагом, используя бедных, которые думают, что война улучшит их судьбу, и даст возможность тем, кто побогаче, жить и радоваться жизни, если только они не будут протестовать.

В Москве рестораны полны, цены на недвижимость растут, строительный рынок процветает, а элиты, которые еще год назад были уверены, что Путин на грани краха, пришли к выводу, что он победил и останется, пишет Зыгарь. Интересно, что уже на следующий день после публикации текста редакция изменила его название на менее спорное. Тезис о том, что российский диктатор может победить, видимо, слишком шокирует редакцию.

Повторение 1916 года?

Убежденность в том, что Путин не побеждает, проявляется в довольно неожиданной форме, а именно в формирующемся убеждении, что сейчас мы имеем дело с клинчем на фронте, который может длиться годами. Командующий украинскими вооруженными силами генерал Валерий Залужный поспособствовал этому своим знаменитым интервью британскому еженедельнику Economist, в котором попытался объяснить провал летнего наступления. Он выдвинул тезис о том, что обе стороны имеют сопоставимые по технологическому совершенству военные системы и, как и во время Первой мировой войны на Западном фронте, никакие серьезные изменения в Украине сейчас невозможны.

Казалось бы, это очень привлекательный тезис, ведь на самом деле фронт в Запорожье за ​​время интенсивных боевых действий сдвинулся всего на несколько километров, что очень напоминает состояние войны на севере Франции в 1916 году. Этот тезис также позволяет сделать вывод, что Путин не проигрывает, но и не выигрывает.

Однако вера в долгосрочную стабилизацию фронта обманчива, поскольку отвлекает союзников от главной цели войны. Более того, это позволяет им сосредоточиться на других проблемах - поскольку фронт стабилизировался и российские войска не пойдут дальше на запад, они могут чувствовать себя в безопасности. Так что мы можем сосредоточиться на том, что больше всего нравится либеральным демократиям в последнее время: спасать планету с помощью дорогостоящих технологических изменений или, короче говоря, тратить горы денег на преобразование экономики.

По мнению финансовых аналитиков, достижение всех поставленных климатических целей потребует от Запада тратить четыре триллиона долларов в год в течение следующих десяти лет. Четыре триллиона по американским меркам или четыре миллиарда по европейским. Это огромные деньги. Можно предположить, что многие лица, принимающие решения, столкнувшиеся с такой проблемой, будут рады отложить проблемы, связанные с войной на Украине, на «менее неотложную» полку. Ну а раз фронт стабилизировался и солдаты сидят в окопах, то достаточно сосредоточиться на экономическом сотрудничестве, постепенной интеграции той части страны, которая остается под властью Киева, со структурами Евросоюза, и позволить боевыми действиями заниматься лишь военным, которых не следует беспокоить, но и не нужно им слишком сильно помогать. Ну, потому что раз уж фронт стабилизировался...

Американский крест

Однако это не так, и Путин может запросто выиграть эту войну, если он увеличит свое участие, а Запад сократит свою военную помощь. Этот тезис выдвинул бывший профессор Вест-Пойнта Фредерик Каган, который отметил, что если бы Украина была оснащена самыми современными американскими военными системами, особенно теми, которые позволяли бы ей преодолеть влияние российских систем РЭБ, которые парализовали украинские беспилотники и значительно ограничили точности ракет и ракет, тогда прорыв фронта был бы возможен. Можно было бы, - пишет Каган, - прорвать фронт и в другом направлении, и это произошло бы, если бы помощь Украине была ограничена, а Россия увеличила свои военные усилия, особенно путем проведения бомбардировок в стиле тех, которые она проводила в Сирии в 2015 и 2016 годах. Подобный прорыв мог бы, наконец, привести к реализации плана Путина на 2022 год, и российские войска могли бы стоять на нашей восточной границе, угрожая ядерной атакой, если бы только НАТО захотело прийти на помощь.

Есть много признаков того, что обитатель Кремля ждет двойных президентских выборов, которые состоятся в 2024 году: в России и в США. Конечно, никто не ожидает, что кто-то сможет угрожать переизбранию Владимира Владимировича, но делать резкие шаги перед выборами было бы ненужным риском. А таким внезапным шагом может стать очередная мобилизация, необходимая для наводнения Украины войсками. Произойдет ли это в 2024 году или, может быть, в следующем году, вероятно, будет зависеть от военных и от погоды. Видимо, 2025 год будет более вероятным, потому что подготовка «мобиков» требует времени. Более того, в этом году станут известны результаты президентских выборов в США. Причем не только их результаты, но и политические последствия.

Если бы эти выборы состоялись сейчас, Дональд Трамп, вероятно, победил бы на них. Многие ожидают, что он прекратит военную помощь Украине. Произойдет ли это на самом деле, предсказать сложно, поскольку политики не всегда делают то, что говорят. Однако вполне возможно, что он хотел бы реализовать свой знаменитый план по прекращению войны на Украине «в течение 24 часов». Предположительно, оно будет заключаться в том, чтобы договориться с Путиным относительно границ Украины и России, а возможно, и относительно состава украинского правительства, и представить этот «мирный план» для реализации украинцами с шантажом, что если они это сделают, не примут его, военная помощь будет прекращена и Россия победит на поле боя и они потеряют свою государственность.

Вполне возможно, что такой сценарий был в голове двух ранее упомянутых аналитиков, Хааса и Купчана, опубликовавших в журнале Foreign Affairs («Иностранные дела») текст под названием «Переосмысление успеха в Украине». Пока что успехом Америки в этой войне стали слова Джо Байдена о том, что США будут оставаться с Украиной «до тех пор, пока это необходимо» и что Украина сама будет решать, как и на каких условиях закончить войну.

Переопределение этого «успеха», по мнению Хааса и Купчана, заключалось бы в том, чтобы заставить Киев начать переговоры с Москвой, а в военном измерении — в отказе от наступательных испытаний, которые дорого обходятся в плане людей, техники и боеприпасов - и переходе к обороне.

Конечно, более чем ясно, что Путин не захочет вести переговоры, а даже если и захочет, то поставит условия, которые, по сути, предполагают капитуляцию Украины. Авторы текста, конечно, учли это и пришли к выводу, что сам по себе переход к обороне, прочное укрепление и принуждение русских к дорогостоящему захвату укреплений будет шагом вперед, поскольку остановит кровотечение страны. Забота о жизни и здоровье украинских солдат, вероятно, искренняя, шла рука об руку с заботой об американском военном бюджете, который, по мнению многих специалистов, должен быть значительно увеличен, но направлен на увеличение американского военного потенциала, а не украинского.

Серьезным аргументом, используемым не только авторами этой статьи, является начало войны между Израилем и ХАМАС, которая в любой момент может перерасти в региональную войну, если Израиль решит напасть на Иран или Йемен в целях защиты, или если Хезболла, при поддержке аятолл ударит со стороны Ливана. Война на Ближнем Востоке в сочетании с войной на Украине — это два серьезных конфликта, требующих участия США, в первом случае прямого участия.

Что произойдет, если одновременно с эскалацией в Израиле президент Си захочет вернуть себе Тайвань? Америка может проиграть, говорит Уэсс Митчелл, высокопоставленный член Госдепартамента в 2017–2019 годах. В своей статье в журнале Foreign Policy Митчелл пишет, что союзники «в значительной степени неспособны защитить себя», а Америка имеет чрезмерные долги по финансированию климатических и социальных программ, в то время как военное производство выросло всего на 10 процентов с момента начала войны в Украине. Поэтому, если США не отнесутся к угрозам серьезно, они могут проиграть войну, начало которой уже не просто теоретическая возможность, а вполне реальная.

Среди моря текстов о России, Украине и войне, появившихся в последнее время в англоязычных СМИ, обращает на себя внимание заголовок, который дал своей статье американский генерал в отставке, командовавший, в том числе, в Ираке и Афганистане - Стивен Твитти. Он доказал, что, защищая Украину, Америка выполняет миссию по защите Европы, которая началась с десятков тысяч солдат, отдавших свои жизни и похороненных на военных кладбищах в 1944-45 годах на полях Франции, Бельгии, Нидерландов, Германии и Италии. Он очень сознательно указывал, что и освобождение Европы от немецкой оккупации, и последующее ее восстановление представляют собой огромную и очень выгодную инвестицию, отказ от которой был бы как экономически бессмысленным, так и предательством тех, кто понёс такие большие жертвы. Однако название, которое Твитти решил дать своему тексту, вызвало недоумение: «Украина: крест, который должны нести Соединенные Штаты».

Захочет ли Америка нести этот крест после выборов? Если Трамп победит, в этом можно усомниться. Тогда крест ляжет на плечи тех, кто окажется под непосредственной угрозой. Прежде всего, на плечи Польши. Об этом стоит помнить в моменте, когда продолжаются экономические споры с украинцами. Они не должны заходить слишком далеко или слишком глубоко. Потому что наша общность судеб может проявиться раньше, чем мы думаем. Путин медленно реализует свою долгосрочную стратегию. Он ещё не побеждает. Пока что.

– Роберт Богдански

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

— перевёл Кирилл Захаров