У каждой эпохи есть свои «рабы на галерах чувствительности». Именно этим термином когда-то пользовалась исследовательница польского романтизма Мария Янион для описания людей, особенно чувствительных к индивидуальной человеческой беде.

Подписывайтесь на наш фейсбук Если же мы говорим о «галерных рабах чувствительности», то к ним относятся религиозные иконоборцы, не согласные с тем, что Бог допускает страдания невинных существ. Портрет такого человека представил Федор Достоевский в романе «Братья Карамазовы». Речь идет об Иване — одном из трех титульных братьев. В разговоре с братом Алешей он поднимает вопрос о том, являются ли земные страдания возмещением человеческих грехов и тем самым восстанавливают в мире порядок, установленный Творцом.

Иван отмечает, что до определенного возраста к детям нельзя относиться, как к взрослым. Он заявляет, что не видит в них первородного греха. Он вспоминает известные ситуации, когда взрослые жестоко обращались с детьми. Он заявляет, что такие ужасные переживания не имеют искупительного измерения. В этот диалог вошли знаменитые слова Ивана о том, что счастье всего мира не стоит и одной слезинки на щеке невинного ребёнка.

В этой позиции одного из братьев Карамазовых просматривается бунт против Бога. Но ведь это является манифестацией противления любой власти, воспринимаемой как бессердечная сила, угнетающая невинные существа. Такой силой является, например, государство, которое обеспечивает соблюдение жестоких законов и безжалостно защищает безопасность своих граждан. Однако такая политика приводит к невинным жертвам, о чем свидетельствует фильм Агнешки Холланд «Зеленая граница».

Эта продукция, изображающая миграционный кризис на польско-белорусской границе, очень неравномерна. Хотя, честно говоря, я ожидал, что будет гораздо хуже. В моей памяти появился иной политически заангажированный образ Голландии, а именно «Покот», который оказался обычной чепухой. Тем не менее, на фестивале Берлинале в 2017 году он был отмечен как «лучший фильм, открывающий новые перспективы». Я предполагаю, что члены жюри решили, что эту постановку следует отметить за ее левый, нью-эйджовый посыл, что с их точки зрения правильно.

Затем я подумал, что это похоже на «Зеленую границу». Недавно этот фильм был удостоен специальной награды на Венецианском Международном Кинофестивале. А как мы знаем, мировые культурные элиты роятся различными «галерными рабами», которые фокусируются на страданиях мигрантов из Азии и Африки, не желая замечать всей сложности сложившейся ситуации.

И, естественно, в „Зеленой границе” нет недостатка в сентиментальностях. Прежде всего идет речь о топорной публицистике, которая проявляется в диалогах поляков – как „добрых”, так и „недобрых”. К тому же, плохая игра Майи Осташевской и Мацея Штура - актеров, которым приходится устанавливать высокую планку. На самом деле они играют самих себя. Осташевская выставляет себя дурой в своей экзальтации, в то время как Штур выглядит смущающе жалким разочарованным человеком, выступающим против правых властей в Польше.

Но сильной стороной "Зеленой границы" является драматический сюжет драмы с участием экзотических приезжих, обманутых режимом Александра Лукашенко. Трудно удержаться от сочувствия к беременным женщинам и детям, над которыми издеваются мужчины в военной форме - как на польской стороне границы, так и на белорусской. И в то же время душа наполняется негодованием в отношении политиков, которые довели дела до такой трудной ситуации.

Однако наводящие на размышления сцены жестокости доказывают, что Агнешка Холланд не только выдающийся мастер своего дела. Она просто очень эффективно применяет социотехнологию на службе определенной политической опции (при чем речь идет не о конкретной партии, но об идеологической формации).

Проблема таких культурных шедевров, как «Зеленая граница», состоит в том, что они эффективно апеллируют к благородству человека и в то же время искажают реальность. Они учитывают лишь ее небольшой сегмент, не учитывая всего остального.

Остальное — это жестокая проза жизни, защитить которую гораздо труднее, чем романтическую борьбу с разного рода угнетением. «Галерные рабы чувствительности» не осознают, что обязательства государства также требуют от него применения принудительных мер. А это всегда чревато риском ошибок и перегибов. Однако по этой причине государственные органы, отвечающие за всеобщую безопасность, не должны отказываться от своих приоритетных задач. На них лежит ответственность за противодействие гибридным атакам со стороны враждебно настроенных соседей. Именно это и произошло осенью 2021 года. Польской пограничной службе пришлось противостоять не беременным женщинам и детям, а толпам сильных мужчин.

Инициатива белорусского режима расчитывала, что польская пограничная служба попадется в приготовленную ним ловушку: если бы она выполнила свои обязанности, «правозащитники» обвинили бы ее в жестоком обращении с «беженцами». И именно так и случилось.

А призрак Ивана Карамазова все еще витает над общественными дебатами в Польше. И ему хочется сказать многим полякам: вы, отвратительный, лицемерный католик, безопасность вашей Польши не стоит даже одной слезинки на щеке сирийского ребенка.

„Галерные рабы чувствительности” ведь разбираются в эмоциональном и моральном шантаже.

– Филлип Мемхес

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

Перевод: Лариса Верминская