Пятью днями ранее, вечером, рядовой Стефан Дорна вместе с четырьмя сослуживцами тайком покинул воинскую часть. Они уже распивали спиртные напитки, которые, по более поздним сведениям, должны были получить от чехов. Они прибыли в Йичин и на одном из перекрестков начали ссориться. Дорна не хотел возвращаться в часть и в ответ на призывы сослуживцев перезарядил винтовку. Разозлившись на всех, он прицелился в молодых людей, только что вернувшихся с вечернего сеанса в кинотеатре. Он выстрелил. Когда другие солдаты бросились на помощь чехам, он также выстрелил в своих сослуживцев из автомата. Двое из них были тяжело ранены, а двое других убежали, чтобы вызвать подкрепление.

Стрелял во всех.

Тем временем рядовые продолжали бесчинствовать: первая серия попала в ноги 24-летнему Ярославу Веселому, рядом с ним упали две его коллеги Богуна Брумлихова и Яна Енчкова. Четвертый молодой чех, Витезслав Климеш, шедший позади них, успел отступить и спрятаться. Богуна в страхе перед приближающимся нападавшим пыталась заглушить стоны раненого коллеги, а Яна пыталась притвориться мертвой.

Подписывайтесь на наш фейсбук По словам очевидцев, рядовой подошел к молодым людям, отобрал у девушек кольца и часы, а затем, возмущенный страданиями раненого, стал стрелять в него из автомата, пока не закончились патроны. Когда он менял магазин, Яна, которая до этого момента неподвижно лежала рядом с ним, начала убегать.

Рядовой, зарядив винтовку, стал стрелять по всему, что движется. Он ранил в голову убегающую Яну, не пропускал проезжающие машины, серия пуль попала в многоэтажные дома. В этот момент из соседнего дома выбежали родители Витезслава. В их сторону обезумевший солдат также в упор послал очередь из свежезаряженного магазина. 56-летняя Здена Климешова скончалась на месте, ее тяжелораненый муж чудом остался жив.

В конце концов 21-летнего парня, бушевавшего в пьяном оцепенении, одолели солдаты из польского патруля, которых позвали на помощь рядовые.

Радио "Влтава": Банда контрреволюционеров разгромлена

12 сентября тысячи людей пришли на похороны Ярослава Веселе и Здены Климешовой. Это был акт мужества с их стороны. Хотя местные власти согласились на торжественные похороны, чехословацкие службы сразу же включились в работу и начали расследование с наблюдения за семьями жертв.

Против торжественного захоронения выступала и Народная армия Польши. - Они просто боялись, что это вызовет новые демонстрации и беспорядки", - признается в интервью TVP Еженедельнику д-р Гжегож Майхржак, историк из Института национальной памяти (IPN).

С другой стороны, командование польского подразделения хотело выплатить высокие компенсации семьям погибших и раненых. В итоге этого не произошло, так как чехословацкая СБ заявила, что позаботится об этом сама. - Польская армия, даже Народная армия, во многих случаях предлагала компенсацию, также большинство материальных убытков, причиненных передвижением частей, хотели урегулировать мирным путем", - рассказывает в интервью TVP Еженедельник д-р Павел Пиотровский, сотрудник Военно-исторического бюро и Академии военного искусства в Варшаве.

Спустя годы в интервью журналистам Gazeta Wyborcza члены семей погибших признались, что поляки чувствовали себя виноватыми и хотели взять всю ответственность на себя. Они обещали миллионные компенсации, но чехословацкие власти были против. Они обещали разобраться во всем сами. В итоге страховая компания отнеслась к трагедии в Йичине как к обычной автомобильной аварии и выплатила обычные скромные суммы.

А поскольку все жители в то время были очень напуганы, то никто даже не стал добиваться обещанной компенсации. Тем более что местные службы вместе с пропагандистским аппаратом, работавшим на Москву, стали описывать все происходящее совершенно по-другому. Пропаганда велась, в частности, по радио "Влтава", размещенному на всякий случай за пределами оккупированной страны.

Во время вторжения войск Варшавского договора, несмотря на заявления об обратном, восточногерманские солдаты не пересекали границу с Чехословакией в большом количестве и организованно, поскольку считалось, что немецкие войска, независимо от цвета их униформы, вновь вступающие на территорию соседей, будут вызывать однозначные ассоциации. Вкладом немцев в "братскую помощь" стала, в частности, упомянутая выше радиостанция. Хотя ее передачи на ломаном чешском языке вызывали скорее жалость, чем понимание, она была единственным официальным источником информации о том, что 7 сентября 1968 г. в Йичине что-то произошло.

Разумеется, чехословаки ничего не слышали об убийствах, совершенных польскими рядовыми, зато, по данным чешских СМИ, получили информацию о нейтрализации в городе контрреволюционной группы и убийстве ее лидера... Ярослава Веселе. Оружие и взрывчатка были найдены после акции братской армии против контрреволюционеров, утверждала радиостанция. Чехословацкие власти даже пытались опровергнуть эту дезинформацию - безуспешно.

Суд: смертная казнь

При этом польский солдат был арестован и уже на следующий день депортирован в Польшу. Первоначально военная прокуратура была склонна потребовать от чехословацких властей, чтобы убийца отбывал наказание в стране, где он совершил преступление. Однако вскоре от этой мысли отказались. - Решение не судить его на месте было принято лично Войцехом Ярузельским. Можно сказать, что тем самым он спас Дорну жизнь. Информацию об этом я нашел в материалах Генеральной прокуратуры Польской Народной Республики", - говорит д-р Гжегож Майхржак.

Чуть более чем через месяц после этих происшествий состоялся суд над рядовым, обвиняемым в убийстве и 13 эпизодах покушения на убийство и разбойном нападении. У суда не было сомнений. Вердикт: смертная казнь. - Этот случай был крайне шокирующим, поскольку с самого начала были даны четкие указания относительно поведения: запрещалось употреблять алкоголь, даже собирать фрукты в садах, чтобы не быть заподозренным в мародерстве, а в данном случае имело место просто преступление, говорит д-р Пиотровский.

В обоснование суд указал, что "обвиняемый совершил несколько преступлений во вред гражданам дружественного государства и на территории этого государства (...), он ориентировался на настроения небольшой части чехословацкого общества и прекрасно понимал, что каждый недружественный жест польского солдата, направленный против интересов граждан этого государства, может быть использован как немногочисленными местными враждебными элементами, так и иностранными пропагандистскими центрами против интересов польского государства".

Дело казалось предрешенным. Солдаты из его части, а также чехи, которых это касалось, были убеждены, что приговор приведен в исполнение. Именно поэтому жители города Йичин удивленно протирали глаза, когда в 1994 году увидели документальный фильм, снятый для Чешского телевидения, под названием "Дорога на перекресток". Именно поэтому жители города Йичин были поражены, когда в 1994 году увидели документальный фильм, снятый для Чешского телевидения под названием "Дорога на перекресток". В нем снимался не кто иной, как Стефан Дорна. Коренастый джентльмен средних лет с энтузиазмом рассказывает, что в основном помнит только первую съемку. Он вообще не помнит, как стрелял в молодого чеха. - Может, он сам застрелился, - хихикает он между фразами. Во всяком случае, само событие он помнит плохо, так как его "перебили".

Как ему удалось уйти от расстрельной команды? - Вероятно, он не сам придумал выход из ситуации, а кто-то сделал это за него, зная, как это отразится на Ярузельском", - размышляет доктор Майхржак.

Письмо Ярузельскому

Дорна успокоил генерала письмом с просьбой о пощаде. Оказалось, что хотя рядовой мало что помнил о содеянном, он точно помнил мотивы своего поступка, и именно этими воспоминаниями он поделился с генералом.

"Я воспитан в ненависти к классовому врагу", - писал Дорна Войцеху Ярузельскому. Поэтому непосредственной причиной его реакции стали "оскорбительные слова чешских граждан в адрес польской армии, партии и правительства Польской Народной Республики". Затем Дорна познакомил генерала со своей идеологически правильной биографией. Среди прочего он похвастался тем, что был членом Союза социалистической молодежи, кандидатом в члены Польской объединенной рабочей партии и политическим агитатором во взводе. Не забыл он отметить и семейные заслуги: "Я сын рабочего и матери рабочего, мои родители были созидателями народной власти в 1944-1948 гг. Мой отец, бывший офицер МО, принимал активное участие в борьбе с реакционным подпольем, бандами. Я воспитывался в ненависти к классовому врагу, и поведение чешских обкомов по отношению ко мне как к бойцу Народной польской армии на территории ЦРБ характеризовалось враждебностью".

Генерал Ярузельский не мог остаться равнодушным к таким аргументам. Смертный приговор был заменен на пожизненное заключение в порядке помилования, а с изменением правовой системы пожизненное заключение было заменено на 25 лет. Стефан Дорна был освобожден через 15 лет за примерное поведение и вернулся в свою деревню, где до сих пор живет и ведет хозяйство.

Только брежневское безумие

По свидетельству историков, инциденты с участием польских солдат происходили и позже, но таких драматических событий больше не было. Жители Жичина и по сей день вспоминают польских солдат из Народной армии через призму той трагедии, хотя поначалу они не считали поляков смертельными врагами. Многие из них трезво оценивали ситуацию, полагая, что польские солдаты не совсем понимали, почему они оказались в танках за пределами своей страны.

- В том же Йичине за две недели до трагедии местная радиостанция, вставшая на сторону изменений в Коммунистической партии Чехословакии, обратилась к полякам с призывом не принимать участия во вторжении. С подобными призывами выступили и сотрудники партийного органа - газеты "Голос народа". Представителю газеты даже удалось связаться с главнокомандующим польским контингентом генералом Флорианом Сивицким и передать ему экземпляр журнала, посвященного польским солдатам. Сивицкий даже повел себя вежливо, принял журнал и поцеловал руку женщине, но это, конечно, ничего не изменило, вспоминает доктор Майхржак.

Сами чехи и словаки были удивлены вторжением, поскольку, в отличие от поляков, в основном верили в коммунизм и верили, что все можно как-то уладить, тем более что значительная часть из них объясняла сложившуюся ситуацию безумием кремлевского лидера. Отсюда один из самых популярных лозунгов: "Ленин, проснись! Брежнев сошел с ума!".

Ярослав Веселый, который был расстрелян, также был молодым коммунистическим активистом.

Серии страха

Историки признают, что в большинстве своем польские солдаты не стремились к завоеванию Чехословакии. В отчетах военной службы внутренних дел даже известны сообщения о солдатах, которые хотели остаться там и создать семьи, потому что влюбились в чешских женщин.

Однако известны случаи, когда польские патрули безосновательно применяли боевые патроны. Не до всех доходили чехословацкие листовки, написанные от руки, с призывами к мирному урегулированию. Польские солдаты, хотя и знали, что в соседней стране их не встретят холодным пивом и кнедликами, на всякий случай заранее прошли подготовку. - Им объяснили, что они едут туда воевать с вооруженными силами Запада, в основном с немцами, вторгшимися в Чехословакию. Польские солдаты действительно не знали, с чем они могут столкнуться на месте, - признается д-р Майхржак.

Напряжение, создаваемое пропагандой и дезинформацией, не выдерживали, прежде всего, младшие подразделения. Польские патрули, предупрежденные о нападении в самый неподходящий момент, открывали огонь целыми очередями по всему, что казалось им хоть сколько-нибудь подозрительным. Гжегож Майхржак вспоминает один случай: - Отряд расположился в поле. Вечером где-то вдали показались огоньки. Недолго думая, они начали стрелять в том направлении. Оказалось, что далеко за полем был крутой изгиб дороги, и необычное движение огней исходило от машин, двигавшихся по этой дороге.

Резня в НРП: трезво и по команде

Жители других регионов Чехии и Словакии чаще вспоминали о "братской помощи" Красной Армии. - На этом фоне поляки, безусловно, воспринимались лучше. Я даже недавно разговаривал с историками в Праге и Братиславе, которые подтверждают это", - утверждает д-р Майхржак.

Потери со стороны ЧССР составили более 100 человек убитыми и около 500 ранеными. Граждане Чехословакии гибли не только при активном сопротивлении захватчикам. Многие из них погибли в обычных дорожных авариях с участием бронетехники Красной Армии, которая придерживалась принципа, что преимущество имеет тот, у кого толще броня.

Большая часть солдат (более 80) также погибла в результате действий, не связанных непосредственно с войной. Аналогичным образом погибли 10 польских солдат (эта цифра не включает случаи самоубийства). Один из них был командиром танка, который в деревне Мезимешты, пытаясь не наехать на прохожего, свернул и упал с эстакады.

Интервенция в Чехословакию стала самым серьезным тактическим и пропагандистским испытанием для Польской народной армии после Второй мировой войны. Следующее произошло всего через десяток месяцев. В декабре 1970 г. ЛВП расправилась с протестующими рабочими судоверфи на побережье. На этот раз стрелял не пьяный безумец, не подчиняющийся всем приказам. Народная армия стреляла по рабочим согласно приказу и трезво.

Властям даже не понадобилось радио "Влтава" из братской ГДР. О бойне на Побережье рассказал в своей прокламации сам генерал Войцех Ярузельский, сравнив два события: "Мы должны чувствовать, что наш солдат действовал достойно, что он не сделал ничего, что могло бы усугубить размеры этого конфликта. Ведь так же было и во время событий в Чехословакии, где тоже, несмотря, как помнят товарищи, на многочисленные грубые провокации, сохранялась большая сдержанность, которая в результате стала большим политическим капиталом и нашим, и социализма в целом".

– Славомир Цедзыньски

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод Александр Кравченко