- Варшавское гетто исчезнет в дыму. Но мы умрем с оружием в руках. Мы объявим войну Германии. Это будет самая безнадежная война в истории, - сионист, видимо, сказал то, чего не должен был говорить.

Лидер партии "Бунд" вскочил на ноги, как бы удивленный словами товарища. - Действительно, мы организуем восстание в гетто. Но не потому, что рассчитываем на победу. Мы проиграем эту борьбу. Но мы хотим, чтобы мир посмотрел на это и пожалел, что оставил нас в покое, - сказал он.

Был октябрь 1942 года: курьер Польского подпольного государства лейтенант Ян Козелевский, 28 лет, уже в третий раз готовился к поездке на Запад, на этот раз в Лондон, к польскому правительству в изгнании. В роли Яна Карского.

Подписывайтесь на наш фейсбук "Перед отъездом из страны я получил от правительственного делегата приказ встретиться с двумя руководителями еврейского подполья, представлявшими сионистов и социалистов, связанных с Бундом. Фактически они действовали от имени всех польских евреев" - так Ян Карский описал эту часть своей миссии в 1944 г. в написанной по заданию правительства книге "Story from a Secret State", изданной в США в том же году на английском, а также на польском ("Tajne państwo"), норвежском, шведском и французском языках. В Польской Народной Республике книга была запрещена, хотя она не была неизвестна - ее иногда привозили с Запада некоторые люди, но первое издание вышло только в 1999 г. под названием "Тайное государство".

В книге Карский, тогда еще молодой, утаил большинство имен; сегодня известно, что двумя лидерами были Леон Файнер "Березовский", адвокат, с 1941 г. представлявший подпольный Бунд в его контактах с правительственной делегацией в Польше, и - вероятно - Менахем Киршенбаум, председатель Всеобщей сионистской партии.

В рамках этих бесед Карский дважды побывал в Варшавском гетто, а также был тайно переправлен в транзитный лагерь в Избице под Люблином, где, переодетый - и с документами - украинским охранником, наблюдал за страшной погрузкой людей в посыпанные известью вагоны для скота, которые везли их в лагерь уничтожения Белжец. В своей книге он не пишет, что это был немецкий лагерь уничтожения или немецкий транзитный лагерь, потому что в 1944 году это было очевидно.

Козелевский-Карский был курьером правительственного делегата еще и потому, что обладал необыкновенной фотографической памятью, причем не только на образы, но и на цифры, даты и документы. Когда позже он встретился в Лондоне с премьер-министром Владиславом Сикорским и британским министром Энтони Иденом, он не только представил свой отчет, который уже был написан там, на Темзе, но и рассказал о нем подробно и в конкретных выражениях.

Он написал эту книгу молодым человеком, в самом разгаре событий, - а спустя более полувека, уже будучи стариком, он с не меньшей отдачей и заботой о конкретном пересказал все те события и разговоры в подполье. Об этом не только стоит, но и обязательно стоит посмотреть документальный фильм 2000 года "Смерть Зыгельбойма", снятый режиссером Джамилой Анкевич (Сопродюсером выступила компания TVP, a на сайте vod.tvp.pl есть также несколько фильмов, посвященных самому Яну Карскому). Из первоисточника мы узнаем, какими были факты и разговоры в то время.

Когда Карский, благодаря своим подпольным связям, осенью 1942 г. посещает Варшавское гетто, его поражает отсутствие стариков.

"- Почему почти не видно стариков? Они что, дома сидят? - спрашиваю я.
- Их не видно, потому что они... их нет. Они уехали в Треблинку, сэр. Может быть, они на небесах? Немцы - практичная нация. Тех, у кого еще есть силы, берут на работу. Остальных убивают (...) Мы все уйдем отсюда, господин. В одну сторону... - без всяких эмоций сказал проводник" (Ян Карский, "Тайное государство"). -

Датой прекращения работы стало 22 июля 1942 г., за несколько месяцев до начала переговоров и отъезда Яна Карского. В этот день немцы начали "ликвидационную акцию" - ежедневные депортации жителей гетто в лагерь уничтожения Треблинка. Они садились в поезда на Умшлагплатц - перегрузочной площадке на улице Ставки, откуда отправлялись транспорты в газовые камеры. Сейчас на этом месте стоит памятник, у которого в 1999 году молился Папа Римский Иоанн Павел II.

Вот уже одиннадцать лет в этот день, 22 июля, по улицам Варшавы проходит Марш Памяти, посвященный памяти жертв Варшавского гетто. В этом году марш запланирован на пятницу, 21 июля. На сайте Еврейского исторического института сообщается следующее: "В этом году Марш Памяти будет посвящен сопротивлению в Варшавском гетто, которое предшествовало началу восстания 19 апреля 1943 года. Вопреки распространенному мнению, восстание не было спонтанным, ему предшествовали месяцы подготовки к вооруженной борьбе и годы подпольной работы: сначала подпольные организации занимались просвещением, изданием подпольной прессы и поддержкой своих единомышленников - со временем, когда появились первые известия о массовом уничтожении евреев, они стали задумываться об организации вооруженного сопротивления."

Вот что два представителя "еврейского подполья", как их называет автор, рассказывают обо всем этом Яну Карскому, естественно, в сжатом виде. Это то, о чем позже рассказывает Карскому его доклад, то, что Карский сообщает ему - как я уже отмечал - в Лондоне и в Вашингтоне. Я мог бы еще раз привести цитаты из "Тайного государства" или высказывания Карского из фильма, но внимательный читатель может, в конце концов, обратиться к ним сам. И прочесть описание страшной встречи с Артуром Шмуэлем Зигельбоймом, которому он передал слова Леона Файнера: "Вы скажете еврейским лидерам, чтобы они установили контакт с ведущими руководителями Англии и Америки и с самыми важными учреждениями этих стран. Чтобы они потребовали гарантий того, что будут приняты меры для спасения еврейского народа. Чтобы добиться таких заявлений, пусть они устраивают голодовки в общественных местах. Пусть отказываются от еды и питья. Пусть они умрут медленной смертью на глазах у всего мира. Возможно, это взыграет в совести человечества...". (Ян Карский, "Тайное государство")

Почему сейчас никто не цитирует Яна Карского, хотя он является абсолютно непререкаемым авторитетом в этой области? Его именем названы важные премии и фонды, он - герой образовательных программ, покровитель школ. Он присутствует в памятниках, фресках и скамейках. Ну и что, хочется сказать. Никто не ставит под сомнение его авторитет, в том числе и те из нас, современных ученых, кто продвигает совсем другую версию. Но правда о его докладе и его судьбе не пробивает себе дорогу в нынешней риторике о бездействии или даже соучастии Польши в немецких планах тотального уничтожения еврейского народа. Отношение союзников к его докладу не является предметом научных заседаний и международных конференций. Уход тогдашних руководителей от ответственности не стал предметом обсуждения и дискуссий. Карский - обладатель высших польских и американских наград, ему посмертно присвоено генеральское звание, но его голос не вошел в общественно-политический оборот. Он не говорил ни со своими современниками, ни с нами.

Я пишу это не в противовес Маршу Памяти, а, напротив, с надеждой, что среди молодых людей, охотно раздающих ленточки с именами убитых, найдутся и те, кого заинтересует самое глубокое содержание этой даты и этого события, что они попытаются вникнуть в миссию Яна Карского, предпримут новые нити исследований, ведь в архивах, похоже, нет недостатка в материалах. И через 80 лет можно даже рассчитывать на открытие большинства из них, возможно, даже британских, или, по крайней мере, требовать этого.

Да и сам Ян Карский заслуживает более близкого знакомства, ведь редко можно встретить личность с такой последовательной жизнью, в которой слова и дела не расходятся. До конца жизни он оставался верен тем ценностям, в которых вырос: "Я был и остаюсь Sodalis Marianus", - сказал он, вероятно, в 1993 году, приглашенный кругами спасенных евреев, которые хотели почтить Праведника народов мира в его лице. Я был на той встрече и до сих пор помню его эмоциональный, но сильный голос и то впечатление, которое произвело это признание его католической принадлежности к Марианскому содружеству, высмеиваемому и поносимому не только коммунистами.

В заключение, однако, я хотела бы поднять совершенно другую тему и попросить о невыполненном в течение многих лет мирском и скромном деле обозначения доступа в музей-немецкий лагерь уничтожения в Треблинке, где погибли варшавские - и не только варшавские - евреи. Я обращалась с этой просьбой десяток-другой лет назад и, ничего не добившись, забросила это дело. Но дело осталось, потому что - в отличие от Кракова, где прямо с вокзала можно посмотреть схему проезда к музею Освенцима, - в Варшаве надеяться не на что. В чем же проблема, если такой "указатель", карта - с причудливым кодом - уже есть у памятника на Умшлагплац? Может быть, кто-нибудь видел ее?

Проходят годы, все больше людей посещают музей Треблинки, там же проходят молебны - но ни для какого Варшавского совета, ни для каких национальных или местных дорожных властей, ни для какого отделения ИНП (Институт национальной памяти — Комиссия по расследованию преступлений против польского народа) или любой другой мемориальной структуры - ничего и никого. В общем, о чем я говорю: кто посещал музей Треблинки, поднимите руку. А кто видел по пути хоть один указатель?

– Барбара Сулек-Ковальска

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод Александр Кравченко