«Я — смерть, разрушитель миров», — сказал, говорят, Роберт Оппенгеймер, когда узнал о сброшенных на Японию урановой и плутониевой бомбах. Он собрал элиту ученых, которые более двух лет работали над секретным исследовательским проектом в США, и создал мощное оружие, чтобы положить конец войне, способное стереть с лица земли полгорода за считанные мгновения.

Цитата, о которой идет речь, взята из Бхагавадгиты, книги индуизма и одной из любимых книг ученого. У Оппенгеймера были разносторонние интересы. Потомок состоятельных еврейских эмигрантов из Германии, выпускник бостонского Гарварда и английского Кембриджа, еще со студенческих времен он превосходил своих сверстников и эрудицией, и наглостью. «Спроси меня на латыни, я отвечу тебе на греческом», — хвастался он в подростковом возрасте. Помимо классических языков, он также читал и на нескольких других, в том числе санскрите. Говорят, что один из его лучших друзей, Исидор Исаак Раби, американский физик, родившийся в православной семье на Подкарпатье, впоследствии лауреат Нобелевской премии 1944 года за резонансный метод наблюдения магнитных свойств атомных ядер, говорил о нем: «Оппенгеймер? Богатый избалованный еврейский сопляк из Нью-Йорка».

Экстравагантный теоретик и великолепный организатор

Этот талантливый и хорошо образованный «паршивец» сам так и не получил Нобелевской премии, но он кружил вокруг величайших физиков своего времени и то по обе стороны океана. У него было меньше шансов получить Нобелевскую премию не потому, что он не был гением, а потому, что ему не хватало того, что немцы называли «sitzfleisch»: настойчивого изучения исследовательской проблемы до тех пор, пока она не была решена. Между тем он был выдающимся физиком-теоретиком, интересовавшимся также химией и ядерной физикой, знатоком литературы, умелым моряком, в промежутках поглощенным изучением черных дыр. У него была потрясающая научная интуиция, и в то же время он мог небрежно производить математические вычисления.

Кроме того, он был экстравагантным и вдохновляющим лектором и, прежде всего, феноменальным организатором, ответственным за создание огромного предприятия в истории науки. Оппенгеймер 80 лет назад ускоренными темпами создал практические основы ядерной физики, а также специфический «атомный синтез» — проект, объединивший величайших ученых своего времени с армией США с целью поставить Третий рейх и Японию на колени.

В 1943 году в Лос-Аламосе под его руководством ученые, инженеры и персонал начали объединяться, чтобы сформировать секретный ядерный Манхэттенский проект. Сначала несколько десятков, потом тысяча, потом целых восемь тысяч выдающихся умов, расквартированных в скрытом от мира городке посреди плато в Нью-Мексико. Скрытые от мира завод по переработке плутония, литейный цех, библиотека, актовый зал и десятки лабораторий, складов и офисов были возведены в кратчайшие сроки. Так материализовались сверхсекретные планы администрации Франклина Делабо Рузвельта. Президент США в 1939 году был вдохновлен письмом физиков Лео Сциларда и Юджина Вигнера (обеспокоенных возможностью Третьего рейха создать атомную бомбу), подписанным самим Альбертом Эйнштейном. Они вежливо сообщили, что США могут создать новый вид оружия с невероятным потенциалом, и Рузвельт поверил в эту идею. Еще до конца войны у американцев была бомба, которую можно было сбросить на Берлин, но в итоге ее использовали, чтобы сломить боевой дух японцев и минимизировать потери собственных войск.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Стоит задуматься, почему именно американцы, а не немцы, смогли сделать столь существенный скачок в технологии массового поражения. Помимо участия нацистов на многих фронтах войны и в работе над несколько иной техникой, объяснение этому может лежать в идеологии НСНРП (NSDAP). Антисемитизм Третьего рейха вызвал перед войной эмиграцию сильных умов не только из Германии и Австрии, но и из других мест Европы. Примеров тому достаточно. Отто Фриш, интерпретировавший результаты первого искусственного деления атомного ядра и первым определивший, что его можно использовать в военных целях, покинул Гамбург в 1933 году — до введения Нюрнбергских законов. Его наставник, будущий лауреат Нобелевской премии 1943 года Отто Штерн, поступил так же. Из-за происхождения жены Италию вынужден был покинуть Энрико Ферми - лауреат Нобелевской премии по физике 1938 года, впоследствии создатель первого в мире ядерного реактора, а затем важнейший сотрудник команды Оппенгеймера. В «команду» Манхэттенского проекта входили и другие ученые, которым нечего было искать в Европе во время Холокоста: Георг Плачек, чешский еврей, а также польские ученые этого же происхождения Юзеф Ротблат и Станислав Улам и многие другие. Сам Эйнштейн (он не участвовал в Манхэттенском проекте) также навсегда эмигрировал из Германии в США после прихода к власти Гитлера.

Правда, уже в 1939 году была создана немецкая группа ядерных исследований, к которой по военному приказу присоединился Вернер Гейзенберг — физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии 1932 года за фундаментальный вклад в создание квантовой механики. Проект был прерван бомбардировками союзников, саботажем поставок тяжелой воды из Норвегии в Германию и, наконец, арестом немецких физиков-ядерщиков союзниками. Бомбу не создали, а ядерный реактор построили. Опасаясь немецкой программы, США и Великобритания начали совместную программу создания ядерной бомбы. Они использовали довоенные американские разработки по использованию ядерной энергии для приведения в движение кораблей, включая метод разделения изотопов урана.

Как сравнил Алекс Веллерштейн, историк науки и ядерного оружия и профессор Технологического института Стивенса, Манхэттенский проект израсходовал примерно 2 миллиарда долларов США в 1945 году (примерно 30 миллиардов долларов США в 2012 году) из государственных средств и на пике своего развития в нем работало около 120 000 человек, в основном в строительном и операционном секторах. Всего в нем участвовало около 500 000 человек, что составляет почти 1% всей американской гражданской рабочей силы. А бюджет германского Уранферайна составлял всего 8 миллионов рейхсмарок, что соответствовало примерно 2 миллионам долларов в 1945 году — тысячной части американских расходов.

Таким образом, пока американцы методично работали над созданием ядерного оружия, немцы строили газовые камеры и вкладывали средства в свои Вундерваффе - пропагандистски обыгранное «чудо-оружие». После войны американские аналитики подсчитали, что инвестиции в немецкую программу «Фау-2» (которая, наконец, после того, как США захватили ученых Третьего рейха, привела после войны к созданию НАСА и программы «Аполлон») стоили примерно столько же, сколькр и Манхэттенский проект. Поэтому, когда немцы запустили ракеты, работающие на картофельном спирте, на создание каждой из которых ушло столько же труда, сколько на производство шести самолетов, они сообщили о компрометирующей эффективности. При обстрелах Лондона одна падающая ракета Фау-2 унесла жизни в среднем двух человек. Между тем в августе 1945 года две американские бомбы показали, насколько опасной может быть новая ядерная технология. Их политическое значение было даже больше, чем военное. Отчаянно воюющие японцы были запуганы, и в то же время они получили преимущество над СССР - более поздними соперниками по холодной войне.

Сталин знал, Трумэн нет

Споры о деле жизни Оппенгеймера и законности разрушения двух японских городов ведутся с тех пор, как фотографии Хиросимы и Нагасаки облетели мир. Создатель проекта всегда будет представляться пацифистами демоном разрушения. Однако рациональный взгляд на историю требует твердого объяснения, что… американцы не могли поступить иначе в конце войны.

Приблизительно 150 тыс. человек, убитых в результате ядерной атаки 6 и 9 августа 1945 года, все же намного меньше прогнозируемого числа жертв среди японских гражданских лиц и солдат с обеих сторон, если бы война продолжалась. Американские командиры подсчитали, что попытка высадиться и захватить Японию обычными средствами может стоить жизни четверти миллиона солдат. Другое дело, что во время Второй мировой войны от напалма погибло больше людей, чем от ядерного оружия, которое американцы стали применять в зажигательных бомбах. Однократное их применение только во время авианалетов на Токио унесло больше жизней, чем бомбы в Хиросиме и Нагасаки. Но дело в том, что мир много лет не на шутку боялся радиоактивной гекатомбы, и, к счастью, никто не решился использовать атомную кнопку для запуска гораздо более смертоносных зарядов во времена Холодной войны.

Работа группы Оппенгеймера значительно ускорила прогресс в ядерной физике. Ученые создали математические и практические основы атомной науки. Последствием применения ядерного оружия стала и очередная геополитическая «цепная реакция». Все больше и больше стран хотели иметь это оружие в своем арсенале. Сегодня идут разговоры о девяти армиях с десятками тысяч ядерных боезарядов суммарной мощностью, превышающей на несколько миллионов потенциал уже архаичных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Этого достаточно, чтобы закончить историю человечества огромным грибовидным облаком, видимым из космоса.

Летом 1945 года президентом США, принявшим на себя основную тяжесть решения о ядерной атаке, был Гарри Трумэн. Он занял высший пост вице-президента, автоматически сменив на этом посту Рузвельта, умершего 12 апреля 1945 года. О работе Манхэттенского проекта он узнал только после принесения присяги. Это показывает, насколько засекречена была эта операция, раз она была скрыта даже от второго человека в стране. Однако это не смутило советских агентов. Они планомерно передавали в СССР документацию по первому ядерному устройству.

Иосиф Сталин прекрасно знал, чем располагают американцы. Невероятное ускорение работы советских физиков привело к детонации в 1949 году так называемой Первой молнии — водородной бомбы, шутливо названной американцами Джо-1 (от прозвища Сталина в США) и подняло тревогу в Вашингтоне. Конечно, прогнозировалось, что рано или поздно СССР создаст оружие, но никто не подозревал, что это произойдет так скоро. Это было также позором для недавно созданного разведывательного управления ЦРУ.

Охваченное паникой расследование показало, что инсайдерами ГРУ в Манхэттенском проекте были немец Клаус Фукс и техник по обогащению урана Дэвид Грингласс. Спустя годы выяснилось, что их поддержал самый младший в команде Оппенгеймера, юный гений-физик Теодор Элвин Холл. Все они симпатизировали коммунистам, что явилось основной базой для последующего, многолетнего выслеживания шпионов СССР в американской государственной администрации и учреждениях общественной жизни, а так же противодействия «коммунистическому проникновению» в общество (часто это превращалось в охоту — слежку за формирующим общественное мнение кругами, безжалостные расследования и зрелищные судебные процессы; хотя большинство обвинений не имели под собой веских оснований, открытые сегодня архивы свидетельствуют о большом проникновении в правительственные учреждения США).

В то время Оппенгеймер, ставший самым известным ученым мира, был мысленно потрясен масштабами трагедии, происходившей в Японии. Он больше не хотел иметь ничего общего с производством новых бомб или с Манхэттенским проектом. Он ушел с поста научного директора и присоединился к Альберту Эйнштейну в Принстоне. Вскоре он был избран председателем Комитета советников Комиссии по атомной энергии.

Человек, создавший атомную бомбу, в то же время лучше всех осознавал ту угрозу миру, которую может представлять только что начавшаяся гонка вооружений. Когда он смело стал провозглашать это и выступать против строительства термоядерной бомбы во много раз более мощной, то и его окружение, и его юношеские политические взгляды подверглись тщательной проверке. Это сделало Оппенгеймера жертвой послевоенной «красной паники».

Враг государства

Хотя он отрицал, что когда-либо был членом Коммунистической партии, со времен учебы в Университете Беркли его привлекали симпатии к левому крылу. А также подтверждения его вклада в республиканские войска во время войны в Испании. Были и более серьезные обвинения, потому что он был окружен коммунистами. У него в семье и среди друзей было много людей не только с левыми взглядами, но и членов партии. Что, конечно, можно объяснить специфическим интеллектуальным климатом после Великой депрессии. В 1930-е годы его брат, будущая жена ученого Кэтрин Пуенинг (вдова американского коммунистического активиста, погибшего в Испании), и любовница Оппенгеймера Джин Тэтлок состояли в Коммунистической партии США.

Интересно, что армия США обо всем этом знала еще до того, как ученому предложили возглавить Манхэттенский проект. Однако, когда об этом сообщили генералу Лесли Гровсу, курировавшему проект от армии, 20 июля 1943 года он опубликовал письмо, в котором сообщал, что видит на этой должности только Оппенгеймера, вне зависимости от всех событий.

Спустя несколько лет после войны дело вернулось. Он попал под прицел следователей сенатора Джозефа Маккарти, которые выслеживали коммунистов. Слежка ученого, сотни записей интимных встреч и свидетельских показаний привели к тому, что в 1950-х годах Оппенгеймера сделали подозреваемым, чуть ли не предателем. После ряда публичных слушаний Комиссия по атомной энергии лишила его т.н. допуска к секретным материалам. Герой Америки был отстранен. Уже в 1990-х годах генерал НКВД в отставке Павел Судоплатов якобы признался, что наиболее важные данные, позволившие создать советскую атомную бомбу, были получены от руководителя проекта, а также от Ферми и Лео Силарда. По словам офицера НКВД, Оппенгеймер должен был быть одним из самых важных, но скрытых сановников американской коммунистической партии, своего рода «кардиналом в душе». Эти разоблачения, однако, не были подтверждены документами, известными как «файлы Веноны», перехваченными американской контрразведкой, советскими шпионскими телеграммами рубежа 1940-х и 1950-х годов.

Оппенгеймера начали реабилитировать в США в 1960-х годах. Комиссия по атомной энергии присудила ему высшую награду Энрико Ферми, представленный президентом Линдоном Джонсоном. Однако вскоре у него диагностировали рак горла в результате 40-летнего курения. Он умер в 1967 году.

Карьера этого ученого напоминает историю мифического персонажа — Прометея, более того, так называется его самая обширная биография Кая Бёрда и Мартина Дж. Шервина «Американский Прометей. Триумф и трагедия. Он стал символом трагических дилемм гения, занимающегося ядерной энергией. Сначала он разжег огонь, а когда попытался предупредить об опасностях, связанных с ним, то прогневал правителей подобно тому, как Прометей олимпийских богов.

Угрозы, связанные с достижениями Оппенгеймера, с особой силой возвращаются в эпоху терроризма, войн, рашизма или же путинизма. Когда в 1946 году на закрытом заседании в Сенате его спросили, уязвима ли Америка для ядерной атаки, например, бомбами, спрятанными в дорожном багаже, он тут же подтвердил — вызвав тревогу у комитета. Когда его спросили, как от этого можно защититься, он в свойственной ему манере блестяще пошутил: «Отверткой, которой можно открыть и проверить любой чемодан». Для Оппенгеймера — человека, создавшего ядерное оружие, — единственной защитой от ядерного терроризма была ликвидация самого ядерного оружия. Но не слишком ли поздно для этого?

– Цезари Корицки

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод Надин Алейник

21 июля 2023 года в кинотеатрах Польши выходит биографический фильм «Оппенгеймер» британо-американского производства режиссера Кристофера Нолана. Сценарий основан на получившей Пулитцеровскую премию книге «Оппенгеймер. Триумф и трагедия отца атомной бомбы» Кайя Берда и Мартина Дж. Шервина.