25 июня 1976 года рабочие заводов вышли на улицы Радома. Более крупные забастовки были также зарегистрированы в Урсусе и Плоцке. Более мелкие – в тогдашних 24 воеводствах Польской Народной Республики. Протесты в середине десятилетия, которое статистически и – прежде всего – пропагандистски характеризовалось самой лучшей жизнью за всю историю ПНР, были вызваны объявленным накануне по телевидению повышением цен на продукты питания. Повышение было резким – от нескольких десятков до более чем ста процентов. Радом был недоинвестированным городом, более бедным, чем другие промышленные центры, с инфраструктурой, в значительной степени унаследованной от XIX века.

Власти были готовы к возможным протестам, но не в Радоме. Только семьдесят с небольшим сотрудников ZOMO (ZOMO – спецназ милиции социалистической Польши – прим. перев.) были введены в город для поддержки местной милиции, поэтому к раннему полудню улицы оказались под контролем протестующих. Прежде чем удалось привлечь силы из других городов, толпа из 20 000 человек, не добившись встречи с первым секретарем воеводского комитета ПОРП (Польской объединенной рабочей партии – прим. перев.), ворвалась в местный партийный комитет, разнесла его и подожгла. Предусмотрительному секретарю удалось покинуть комитет раньше времени.

К наступлению ночи город был успокоен, а к вечеру того же дня власти отказались от повышения цен. Однако первый секретарь ЦК ПОРП Эдвард Герек принял протесты близко к сердцу. Как пишет Януш Прокопюк, первый секретарь местного комитета ПОРП в Радоме, в книге, изданной уже в другой политической реальности, он якобы слышал от Герека, что главный коммунист «**ать хотел» на жителей Радома. А в телефонной конференции с другими воеводскими секретарями Герек сказал: «Расскажите радомчанам, как мы их ненавидим, чем больше пренебрежения, тем лучше». В ходе этой телеконференции первый секретарь дал указания провести по всей стране митинги в поддержку властей и с осуждением радомских «негодяев».

Горящий комитет – это напоминало декабрь 1970 года. Именно тогда Владислав Гомулка потерял власть, а Эдвард Герек ее получил. Горящее здание Воеводского комитета должно было дать понять власть имущим, что когда комитеты горят, они теряют власть. Место Гомулки теперь занимал Герек, и, возможно, он боялся стать секретарем между двумя поджогами. Чтобы успокоить первого секретаря, действительно, по всей стране на стадионах рабочий класс выражал ему свою поддержку и осуждал «негодяев» и «смутьянов», а в речи – традиционно и на этот раз иносказательно – вплетались подозрения в иностранной инспирации событий.

Быстрая реакция властей, которые опасаясь нового Декабря 1970, отменили повышение цен, привела со стороны милиции к репрессивным действиям, получившим название "тропа здоровья". Задержанных пропускали через две шеренги милиционеров с дубинками, независимо от того, были ли они участниками инцидентов у здания Комитета или прохожими. Несколько сотен рабочих были судимы по ускоренной процедуре, когда выносились приговоры до года лишения свободы, и по обычной процедуре, когда восемь человек были приговорены к лишению свободы на срок от восьми до десяти лет, а одиннадцать – на срок от пяти до шести лет. Более ста человек были осуждены на срок от двух до четырех лет.

События в Радоме и других городах пошатнули позиции Эдварда Герека. Массы перестали быть с партией не только в новостях по телевидению – пропаганда успеха была эффективной до этого времени – и «морально-политическое единство народа» распалось. После десятилетия правления секретаря из Сосновца (место рождения Герека – прим. перев.) остались воспоминания о том, что он был тем, кем был, но в людей не стрелял. Дело в том, что власти в июне 1976 года приняли удар на себя. Милиции, усмирявшей протестующих, не было выдано огнестрельного оружия, что, возможно, обеспечило властям относительно спокойные четыре года притворного национального согласия до августовских забастовок 1980 года.

Никто не умер в полицейских участках или в местах заключения во время «троп здоровья». Однако в Радоме были смертельные случаи - двое рабочих погибли под колесами прицепа со строительными материалами. Это был несчастный случай, потому что прицеп был развязан самими рабочими в попытке поразить ряды зомовцев. Один житель Радома умер 30 июня в результате избиения патрулем милиции, но это не было напрямую связано с событиями. Гораздо позже, 18 августа, в больнице умер отец Роман Котляж.

Отец Котляж служил приходским священником в одном из приходов под Радомом. 25 июня он шел по улице в центре Радома к одному из костелов, где находилась столовая для священников. Встретив толпу, идущую к зданию Комитета, отец Котляж присоединился к ней и прошел несколько сотен метров вместе с протестующими. Когда толпа проходила мимо другого костела, священник поднялся по ступеням лестницы и благословил демонстрантов. После этого отец Котляж исчез из поля зрения толпы, но видимо его заметили не только демонстранты. Следует помнить, что Служба безопасности не ограничивала свою бдительность крупнейшими городами и была повсюду в коммунистической Польше.

После инцидентов в Радоме, уже в своем приходе в Пелагове, отец Котляж в проповедях становился на сторону демонстрантов. Это привело к тому, что его вызвали в прокуратуру в Радоме для беседы с предупреждением, а партийные власти направили протесты в епископскую курию в Сандомеже. Параллельно с официальными преследованиями были действия неизвестных лиц.

По воспоминаниям экономки священника, однажды вечером летом 1976 года трое мужчин постучали в дверь настоятельского дома. Указав им на комнату, где находился священник, экономка через некоторое время услышала его стоны. Когда она попыталась вмешаться, один из «гостей» ударил и ее, а священник сказал: «убегай, дитя, убегай». Как было установлено много лет спустя, посетители завернули священника в ковер и били его деревянными ножками, оторванными от стульев. Таких визитов было не менее трех.

Его племянник и один из алтарников также рассказывали об избиении священника спустя годы. Племянник навещал дядю, когда после одной из облав тот лежал в постели с потерей сознания, а алтарнику отец Котляж показал свою спину, которая, как он вспоминал, «была такой же черной, как ряса священника».

Способ избиения священника должен был не оставлять видимых следов на теле, но он оказался смертельным – что, вероятно, было преднамеренным – для внутренних органов. Когда священник упал в обморок во время костельной службы в августе и был доставлен в больницу, он находился в плохом психическом и физическом состоянии. Его печень, легкие, сердце и почки работали плохо. Он страдал от бессонницы, общего возбуждения, расстройства мышления, ему было трудно усидеть в кабинете врача. Отец Котляж был помещен в неврологическое отделение.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Отец Роман Котляж был болен, ему вырезали часть желудка, сделали операцию на двенадцатиперстной кишке и аппендиксе, но его плачевное психическое состояние, видимо, было связано с недавними событиями, а именно с ночным вторжением «неизвестных». После двухдневного пребывания в больнице отец Котляж умер в восемь часов вечера 18 августа 1976 года в возрасте 48 лет. В свидетельстве о смерти в качестве причины смерти указана геморрагическая двусторонняя пневмония и вызванная ею сердечная недостаточность.

Он был священнослужителем, на которого власти обратили внимание с самого начала его служения. В течение первых семи лет своего священства о. Котляж работал в шести приходах. Последним был Пелагово, где он прослужил пятнадцать лет. Сандомерский епископ перемещал священника из прихода в приход из-за вмешательства властей. В своих проповедях священник защищал присутствие религии в школах и осуждал учителей за пропаганду атеизма. Первые переводы произошли именно в результате жалоб учителей.

Из сохранившихся отрывков проповедей известно, что он, в частности, сказал: «Ирод погиб, изглоданный при жизни паразитами, Гитлер погиб – горе тому, кто воюет с Богом». В те времена очевидные гомилетические высказывания были ударом по столу, и тут же раздавался стук партийных ножниц. В другое время он говорил более прямо: «не верьте тому, что вам говорят в школах, что Бога нет и не было на Земле. Бог был, есть и будет, а история изменчива. Какое бы правительство ни преследовало католическую церковь, долго оно не повоюет».

Очевидно, что отец Котляж должен был заинтересовать Службу безопасности задолго до «Радомского июня». Так оно и было; его проповеди записывались в различных приходах, где он работал. В результате одного из переездов, к которым власти принудили епископа Сандомерского, был создан общественный комитет, который организовал петицию верующих с требованием оставить священника. Эту петицию подписала почти вся деревня, более тысячи человек. В Пелагове священник решил защищаться от слежки и преследований со стороны властей по-священнически – в 1965 году он совершил акт посвящения прихода Пелагова Божией Матери. Этим актом священник стал частью празднования тысячелетия, когда вся Церковь в Польше была духовно мобилизована.

Протесты в Радоме и, прежде всего, «тропы здоровья» и многочисленные драконовские приговоры привели к появлению организованной оппозиции в Польской Народной Республике. Уже в сентябре был основан Комитет защиты рабочих (КОР), а на той же радомской волне – Движение защиты прав человека и гражданина. Именно КОР в своем первом коммюнике заявил об отце Котляже. Первого расследования пришлось ждать до начала движения «Солидарность» в 1980–1981 г. Власти, под давлением профсоюза, провели расследование, но оно не дало никаких результатов. Следующее расследование, проведенное в 1990 году, неопровержимо доказало, что священник был несколько раз избит. Личности «неизвестных преступников» не были установлены. Не помогло даже то, что спустя годы один из милиционеров, работавших в ближайшем к приходу отделении милиции, начал рассказывать. Оказалось, что сотрудники Службы безопасности, которых он назвал, уже давно мертвы.

- Кшиштоф Зволиньски

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

- перевод Денис Куценко