Свершилось! 19 июня 2023 года моя пьеса "Пражский рейтан" была впервые показана на Фестивале двух театров в Замостье. Режиссер Томаш Дроздович поставил эту пьесу для TVP (и оказал большое влияние на окончательный вариант сценария). Спектакль "Rejtan" (или "Reytan", так как его можно написать по-разному) был показан вне конкурса в качестве предпремьерного показа. Премьера состоится в начале сентября.

Я не собираюсь рецензировать свой собственный текст или описывать постановку. Хотя в остальном я оцениваю ее высоко, заслуга в этом принадлежит режиссеру, сценографу Клаудии Соларц, великолепной группе Nicponie с солисткой Каролиной Чарнецкой, двадцати замечательным актерам и многим другим. Я советую вам посмотреть его, когда придет время трансляции.

Я хотел бы написать несколько предложений о том, почему я вообще написал этот текст. Он преследовал меня в течение нескольких лет. Я писала свой роман "Zgliszcza" (“Руины”), который, наконец, был опубликован в 2017 году. Это социально-политическая панорама Польши в первые годы после войны, с особым акцентом на эксперименте Станислава Миколайчика. Он пытался со своей Польской народной партией конкурировать на выборах с коммунистами, маскировавшимися под Польскую рабочую партию, которые контролировали ситуацию. Другие, например, антикоммунистические партизаны, также фигурируют в романе на заднем плане.

PSL или национальное восстание

Эксперимент этого PSL (ред. - Польская крестьянская партия (польск. Polskie Stronnictwo Ludowe, сокращенно PSL, иногда переводится как Польская народная партия) был обречен на провал, но вопрос в том, не стоило ли его попробовать, не обладая, в конце концов, даром пророчества. Конечно, это была противоречивая попытка, требующая неоднозначных компромиссов. Дело в том, что масса поляков воспринимала PSL как некое антикоммунистическое массовое движение, а на самом деле как национальное восстание (как "Солидарность" в начале 1980-х). Не связанное со стрельбой по коммунистам, что не означает, что оно было полностью бескровным.

Многие активисты PSL были убиты, особенно во время избирательной кампании перед парламентскими выборами 19 января 1947 года. Другие были избиты, заперты в центрах содержания под стражей, а над некоторыми были устроены политические суды.

У меня сложилось впечатление, что этот опыт массового движения был в значительной степени вытеснен из сознания поляков. С одной стороны, из-за финала: бегства осенью 1947 года, после того как выборы были сфальсифицированы и поэтому проиграны PSL, самого Миколайчика, которого более двух лет назад приветствовали как спасителя. С другой стороны, капитулировали сами поляки.

Они не смогли продержаться - после пяти лет войны и более двух лет гражданского (хотя и вооруженного) сопротивления. Продержаться при таких больших биологических потерях и перед лицом террора, конец которого невозможно было предвидеть (в отличие от немецкой оккупации). Этот отказ от открытого сопротивления впоследствии стал позором для наших родителей, бабушек и дедушек. Распад PSL привел к общей атомизации, к выбору различных путей индивидуального выживания. На поле боя остался лишь аппарат закрытого, сталинского тоталитаризма.

Однако к нему стоило вернуться. Чтобы раскопать это коллективное движение, которое окончательно опровергло стереотип об эгалитарной и массовой коммунистической революции. Массы были польскими патриотами, выступавшими против установления коммунизма в Польше. Чтобы напомнить нам об этом, я написал "Zgliszcza".

Болек стоит любого вознаграждения

Во время написания книги меня заинтриговала история Болеслава Хмелевского, храброго парня из северной части Праги, куратора молодежного кружка PSL. Он был, вероятно, последним человеком в Польше, который выступил в защиту Миколайчика после его бегства - на варшавском съезде PSL в декабре 1947 года.

Сделал он это с трибуны съезда, то есть публично (сразу после этого он был арестован). Он появился как один из побочных персонажей романа "Zgliszcza". А теперь он стал главным, можно сказать титульным, персонажем пьесы, которая несколько изменила ситуации и диалоги романа.

Почти все здесь подлинное, тексты докладов и доносов, иногда цитируемые in extenso, как, например, роковое письмо Болко в УБ от июня 1949 г. Почти все персонажи реальны, от мучителей, имевших дело с Болко, до его коллег. Ради некоторого вымысла в личном сюжете я изменил имя своего главного героя. В пьесе он - Болко Хмелярж.

Из бумаг, собранных в досье IPN (ред. - Институт национальной памяти — Комиссия по расследованию преступлений против польского народа (польск. Instytut Pamięci Narodowej – Komisja Ścigania Zbrodni przeciwko Narodowi Polskiemu (IPN) на Болека, проистекали страдания. Из его собственных показаний и из секретных полицейских отчетов о нем. Я задал себе вопрос: как случилось, что этот мальчик, солдат батальона "Zośka" во время войны, потерявший брата во время восстания и затем, попавший в облаву, отправленный в немецкий лагерь, не дожил до всех возможных наград после войны?

Почему вместо этого его избивали, уносили и, наконец, совсем втоптали в землю и разбили? Такова была логика польской истории. Я решил увековечить его память. Вместе с его распадом и, собственно, падением.

Сталинская Польша не похожа ни на одну другую эпоху в нашей истории, даже, повторяю, на немецкую оккупацию, где был ужасный террор, но все же была надежда на изменение ситуации военного времени. После 1945 года эта надежда была окончательно отнята у поляков, поэтому я не подвергаю своего главного героя легким суждениям. Но, не обобщая сюжет, я написал и о возрождении Болека, о том, как он встает на ноги.

Ян Ольшевский и его коллеги

Мои поиски в архивах IPN были дополнены беседами с Яном Ольшевским в последний период его жизни, когда он уже восстанавливался после инсульта. Юрист и политик, он уже во время войны был членом "Серых рядов" в Праге. После войны он рассматривал свою деятельность в молодежной группе PSL как естественное следствие того военного выбора.

Он родился в 1930 году, ему было 17 лет в год фальсификации выборов. Он был активен в структурах, которыми командовал Болек. Он прекрасно помнил не только атмосферу, но и драматизм основных событий.

Знаете ли вы один факт? Это было 26 октября 1947 года, воскресенье. Миколайчик исчез, бежал за границу. Полковник Францишек Каминьский, бывший командир крестьянских батальонов и депутат от PSL, попросил группу мальчиков, старшеклассников из вышеупомянутой молодежной группы PSL, охранять здание партии в Алее Ерозолимске в условиях политической неразберихи. Подписывайтесь на наш фейсбук Они пришли туда, чтобы читать активистов PSL. Но они отнеслись к этому как к боевой задаче. Они не пустили леворадикальных раскольников из PSL, которые пытались захватить здание и партию. Но они, естественно, поддались тайной полиции, которая их жестоко избила.

Для меня это были еще одни польские Фермопилы. Их исключили из школ. Некоторые из них после этого в марте 1948 года пошли в лесные партизаны, кстати, с национальным оттенком. Одним из тех, кто сделал этот выбор, был Юзек Лукашевич, мальчик из деревни. Родители отправили его в школу в Варшаву, так как он был родом из Плоцка, присоединенного к Рейху во время войны. Он стал коллегой, более того, школьным другом Янека Ольшевского и сидел с ним на одной скамье.

Ольшевский призвал их не ходить в лес. Классическая ситуация из польской истории, одна из многих дилемм о том, какую позицию выбрать. Через три месяца отряд был разбит. Юзек и несколько его коллег были приговорены к смерти.

Ян Ольшевский всю жизнь вел диалог со своим покойным другом. И он спросил себя, что бы произошло, если бы в тот роковой октябрьский день он сам оказался в здании PSL. Какой бы выбор он тогда сделал. И вот, спасенный случайностью, он был принят на юридический факультет в 1949 году.

Прага также боролась с коммунизмом

Как это может быть не связано со всем этим. О Болеке, пражском рейтане, пусть и с изъяном, но с провалом. И о мальчишках, которые оказывали безнадежное сопротивление, хотя вначале они выбрали гражданское сопротивление, теоретически более безопасное. Все они были детьми рабочих Праги, сыновьями пекарей, шоферов. Болек - сын железнодорожника, как и Янек Ольшевский, который тоже один из героев моей пьесы - под своим именем.

Их формировали школы (в том числе во время войны, когда некоторые предметы преподавались нелегально), и скаутское движение было очень важным. Именно благодаря им сын рабочих Болек и два его брата подружились с мальчиками из интеллигенции и оказались вместе в батальоне Зоска. В некоторых случаях влиятельными были и семьи. Янек Ольшевский был двоюродным внуком казненного в 1905 году бойца PPS (ред. - Поольская социалиститческая паартия (Поольская партия социалистов, ППС, польск. Polska Partia Socjalistyczna, PPS) Стефана Окржея. Отец Болека также был членом PPS.

Они хотели социальных перемен, но не тех, которые несли с собой коммунисты. Они прекрасно понимали разницу между своими стремлениями и той реальностью, которую готовила для них новая система. "Красивые люди", сформированные войной, не обязательно были выходцами из помещичьих усадеб. Они могли быть и из пражских домов из красного кирпича. Вот о чем эта статья.

Из документов тайной полиции вырисовывается картина антикоммунистических настроений в рабочем классе Праги, в том числе и в трущобах. Впоследствии они были подавлены, как и во всей Польше. Но они были фактом, о котором стоит напомнить.

Люди второго сорта

И вот еще один момент. Я понимаю различные варианты послевоенного выбора, никого не осуждаю необдуманно. Но когда я читаю о молодых энтузиастах нового режима, которые позже, иногда после 1956 года, а иногда только после 1968 года, начали испытывать оцепенение, я не могу не вспомнить Болека. В то время, когда они идеологически разгуливали в соответствии с ожиданиями властей, он был пленным животным. Даже сломленный, он только после 1956 года смог получить аттестат зрелости.

Это касалось не только Варшавы. Одним из героев моего "Zgliszcza" был Аркадек, мальчик из маленького городка Рык, также созданный по образцу подлинного персонажа. Его брат был в отряде внутренних войск, после войны в WiN (ред. - Свобода и Независимость, изначально полное название — Сопротивление без войны и диверсий «Свобода и Независимость», сокращённый вариант — WiN (польск. Wolność i Niezawisłość, Ruch Oporu bez Wojny i Dywersji «Wolność i Niezawisłość», WiN), и он сам помогал партизанам.

В книге его учитель говорит, что такие семьи, как у Аркадки, будут гражданами второго сорта из-за их связей с АК (ред. - (сокращённо АК; польск. Armia Krajowa, буквально — «Отечественная Армия»). Это подлинное мнение. Оно относилось к таким городам, как Рыки. Оно распространялось и на деревни. Социальные иерархии были перевернуты, и не только в ущерб бывшим наследникам. Отбросы иногда всплывали на поверхность. Давайте помнить об этом.

Приглашаю вас на сентябрьский эфир. Приглашаю вас на сентябрьский эфир.

– Петр Заремба
– Перевод Александр Кравченко

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы