Суровая правда такова, что территориальные границы и вопрос независимости Украины находятся в руках украинских солдат, гибнущих на поле боя. Запад, который сейчас поддерживает эту борьбу "так долго, как потребуется", согласно слов президента Джо Байдена, не будет занимать эту позицию вечно. Поэтому украинское наступление, которого все ждут со всё более и более тяжёлым сердцем, будет решающим. Тем временем западные директивные круги пытаются прикинуть, как может выглядеть тот мир, который будет предложен и, в случае необходимости, навязан Украине.

Конечно, украинцам не придется соглашаться на такую ​​сделку, и они, вероятно, не захотят, но приостановка или существенное сокращение военной и экономической помощи заставит их прогнуться. Они сейчас успешно ведут свою войну только потому, что получают колоссальную поддержку. Им также придётся смириться с осознанием того, что восстановление территориальной целостности их страны, подвергшейся столь жестокому и несправедливому нападению, не будет единственной целью мирных переговоров. Возможно, даже не главной целью.

Не нашлось места за общим столом. Другими словами - пожадничали

Вероятно, именно так следует понимать текст, опубликованный более месяца назад ветераном американской дипломатии, более чем 90-летним Томасом Р. Пикерингом, в прошлом послом в том числе в в России и в ООН. Свой длинный анализ он назвал просто: «Как подготовиться к мирным переговорам в Украине». А в качестве цели этих переговоров он упомянул прежде всего достижение мира между Россией и Украиной, подчеркнув, что «конечно», это самая главная цель.

Однако сразу после этого Пикеринг заявил, что Соединенные Штаты и их европейские партнеры, безусловно, хотели бы такого мирного урегулирования, которое позволило бы стабилизировать весь регион в плане безопасности. В самом конце он упомянул о стабилизации взаимоотношений между США и Россией, «особенно в ядерной сфере». Можно предположить, что сам посол был бы склонен перевернуть иерархию целей в несколько более конфиденциальных переговорах. Из его статьи очень ясно видно, что он хотел указать Украине на её место, и это скорее место в прихожей, а не за столом, где принимаются решения.

В своем плане Пикеринг подчеркнул роль ООН и необходимость создания широкой коалиции государств, которые должны позаботиться о проведении мирных переговоров. Среди них он упомянул Китай, Турцию и Евросоюз. Спорные территории, т.е. те, которые до 2014 года находились под суверенной властью Украины, в том числе и Крым, он хотел передать под управление администрации ООН на переходный период в 3-5 лет, а затем организовать там честные референдумы. Он также хотел бы, чтобы Украина позаботилась о русскоязычном меньшинстве после войны, приведя Квебек в качестве примера хорошего обращения с разноязычными группами.

Эта последняя мысль может указывать на то, что Пикеринг, который был послом в России в 1993-96 гг., то есть в период серьезного ослабления этой страны и в то время, когда на Западе лелеяли надежды на развитие гражданского общества и построение демократия там - не очень в курсе, какая сейчас Россия при Владимире Путине. Ожидать, что российский диктатор допустит честные референдумы, и сравнивать ситуацию в регионах, куда вторглись его люди, с ситуацией в Квебеке — чистая фантазия. Или, как говорил Мельхиор Ванькович, жадность.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Однако разъяснения престарелого дипломата были лишь прелюдией к гораздо более серьезной речи Ричарда Хааса и Чарльза Купчана, которая появилась в Foreign Affairs почти ровно через месяц после выхода в печать статьи Пикеринга. Хаас — ныне уходящий в отставку, хотя и совершенно не престарелый, много лет проработавший в должности президента известного Аналитического центра совета по международным отношениям, а ранее занимавший высокие посты в Государственном департаменте и администрации президента Джорджа Буша-старшего. Куст. Купчан — его коллега по CFR и профессор политологии Джорджтаунского университета.

Они опубликовали статью, в которой говорилось, что Западу нужна «новая стратегия» в Украине и он должен занять позицию, которая «признает реальность, не жертвуя принципами». Кто хоть раз читал политические или дипломатические речи, скоро поймет, что это значит: если реалии не на нашей стороне и их нельзя изменить, а принципами нельзя пожертвовать, потому что это будет выглядеть некрасиво, то единственный способ примирить первое со вторым — переориентировать принципы таким образом, чтобы они по-прежнему оставались «принципами», но больше соответствовали действительности.

Иными словами, Хаас и Купчан предложили оставить в силе сформулированный президентом Байденом принцип о том, что помощь Украине будет продолжаться «сколько потребуется», — то есть принципы останутся в силе. Но это правило должно быть уточнено вовремя. А именно, он должен действовать примерно до конца этого года, ещё точнее - до тех пор, пока погода не сделает невозможным проведение украинской армией наступательных операций. В то же время Америка должна максимально поддерживать Киев военными поставками, чтобы дать украинцам шанс отвоевать как можно большую часть территории, оккупированной русскими. Однако после этого у США и Европы появятся, как пишут авторы, "веские причины" отказаться от политики, которая характеризуется фразой "сколько потребуется".

Крым и Донбасс «продали» за $3 трлн?

Как будут выглядеть новые «принципы»? «Поддержка Украины как суверенной и безопасной демократии является приоритетом, но эта цель не требует от страны восстановления полного контроля над Крымом и Донбассом», — написали Хаас и Купчан. Для истекающей кровью Украины обоснование такого решения, должно быть, прозвучало жестоко. Этого требует, как пишут оба автора, мировая экономика, рост которой, по оценкам ОЭСР, в 2023 году снизится из-за войны почти на три триллиона долларов, по сравнению с тем, как она выросла бы, если бы войны не было. Экономические неурядицы также вызывают политические волнения «от Франции до Перу», а война обостряет геополитическое соперничество между демократиями Запада и китайско-российским блоком. Таким способом Хаас и Купчан показали, что значит «сбалансировать дело между различными приоритетами».

Эти авторы, как и Пикеринг, также признают, что окончание боевых действий должно происходить по присмотром международных организаций, имя ввиду ООН или ОБСЕ, а также «влиятельные страны», такие как Китай и Индия, которых следует попросить поддержать предложение о прекращении огня. Кажется, они не уделяют особого внимания оценке осуществимости этого плана. По крайней мере, они не ссылаются на проблемную роль ОБСЕ в наблюдении за ситуацией на востоке Украины после 2014 года. Не задаются вопросом, какие силы могли бы быть включены в возможный контингент ООН и что он мог бы сделать, если бы одна из сторон со временем всё-таки захотела напасть на другую. Их не интересует, захотят ли «влиятельные страны» участвовать в реализации такой идеи и какова может быть их декларируемая и реальная роль.

Важно в этой статье и в этом плане совсем другое. Опять же, как и посол Пикеринг, Хаас и Купчан больше всего заинтересованы в заключении соглашения с Россией в вопросах безопасности. Они пишут: «Союзники по НАТО вступят в стратегический диалог с Россией по контролю над вооружениями и более широкой архитектуре европейской безопасности».

В качестве примера того, что такой диалог возможен, авторы приводят переговоры в формате «2 плюс 4», когда после окончания «холодной войны» велись переговоры об объединении двух германских государств с участием США, Великобритании, Франции и Советского Союза. Хаас в то время был в команде президента Буша, и, вероятно, поэтому он находит такю модель полезной, но недальновидность этого убеждения поразительна. Сравнивать шатающийся и разлагающийся Советский Союз под руководством Михаила Горбачева, демонтировавшего коммунистическую систему, с Путиным, последовательно выстраивающим диктаторско-авторитарную систему России, могло бы прийти в голову только аналитикам, привыкшием к удобным креслам и мягким коврам в министерствах и ведомствах западного мира...

А что, если после достижения и стабилизации перемирия, мирные переговоры, задуманные таким образом, потерпят неудачу, что в любом случае кажется вполне вероятным? Хаас и Купчан считают, что… это не должно вызывать беспокойства. Они упоминают Корейский полуостров и Кипр как два места в мире, где после прекращения огня не достигнуто никакого соглашения и стороны формально находятся там в состоянии войны. По их мнению, это конечно не идеальное решение, но оно всегда лучше существовавшего до этого состояния интенсивной войны. Они пишут: «Эта формула примиряет стратегический прагматизм с политическими принципами. Мир в Украине не должен быть заложником целей войны, которые, хотя и оправданы с моральной точки зрения, вероятно, недостижимы.

Небезопасный «Пакт безопасности», особенно для Польши и Украины

В качестве стимула для принятия украинцами такого плана вышеупомянутые гарантии в виде «формального пакта безопасности» можно трактовать весьма обобщенно. Однако понять, какой имеено характер этой «формализации» из данной статьи трудно. Одно можно сказать наверняка: это не будут гарантии всей Организации Североатлантического договора, но в них будут участвовать Соединенные Штаты.

Можно ожидать, что в группу участников этого пакта непременно будет приглашена Польша, как единственная военная сила в регионе, способная к реальным действиям в ближайшее время. Я не предполагаю, что Германия захочет присоединиться к ней - она, вероятно, прикроется тысячей прекрасных оправданий, связанных с выполнением их знаменитой миссии, вытекающей из того, что в прошлом они стали причиной двух мировых войн.

И я не думаю, что Польша должна соглашаться выступать в качестве единственного де-факто гаранта безопасности Украины в Европе. Потому что тогда бы страны Западной Европы вероломно использовали и Польшу, и Украину для обеспечения собственной безопасности. Даже если к пакту присоединятся Великобритания и более мелкие страны Центральной и Восточной Европы, бремя реальных действий ляжет не на них. А для Германии и Франции мы были бы просто буфером. И мы, и украинцы. Затея Гааса и Купчана попросту опасна, так как несёт в себе создание категории "буферных" стран, в которую, конечно же, вошли бы и Украина, и Польша, и как минимум Прибалтика.

Однако, как я уже упоминал, к идее «пакта безопасности» следует относиться скорее как к сладкой добавке, что прилагается к горькой пилюле, которую Украина должна проглотить. Так что, в конечном счете, как пишут авторы анализа, «У Украины не было бы иного выбора, кроме как подчиниться политике, которая предоставила бы ей военную и экономическую поддержку для обеспечения безопасности подконтрольной территории — то есть подавляющего большинства страны - при отказе вернуть силой районы, находящиеся под российской оккупацией.

Я подробно описал взгляды, высказанные Ричардом Хаасом и Чарльзом Купчаном, потому что уже долгое время, читая мнения, высказанные западными аналитиками, меня не покидает впечатление, что направление мысли, которое они представляют, набирает силу. В том числе из-за возможности смены команды в Белом доме, которая может произойти через полтора года. В побобные периоды неопределенности значительно возрастает роль представителей глубинного государства, и оба автора несомненно являются таковыми.

Путинская "красная черта", за которой скрывается ядерный холокост

Однако справедливо отметить, что это не единственное направление мысли тех, кто участвует в формировании американской внешней политики. Интересно, что в тот же день, когда этот текст появился в Foreign Affairs, два других автора, Ян Бжезинский и Александр Вершбов, опубликовали на сайте The Atlantic Council сборник требований к Саммиту НАТО запланированному на июль в Вильнюсе. Конечно, этот текст не целиком посвящен Украине и не может по своей сути включать в себя мирные предложения для Украины, но один его аспект явно затрагивает этот вопрос. И их подход к этому вопросу заметно отличается от того, как Пикеринг, Хаас и Купчан видят реальность.

А именно - постулат о полной поддержке целей войны Украины: «Украина и только Украина должна определить свои цели в этой войне, развязанной Россией. В Вильнюсе союзники должны заявить о своей полной приверженности поддержке Украины в её усилиях по достижению победы в этом конфликте тем способом, который она определит. Далее авторы упоминают о восстановлении всей её территории в границах 1991 года, включая Крым.

Последнее особенно важно, поскольку в случае с Крымом путинская пропаганда, похоже, сумела посеять очень серьезные сомнения в умах многих западных аналитиков. Нарратив о том, что Крым «получили» УССР от Никиты Хрущева в 1954 году, а до этого полуостров был просто частью России, кажется им верным.

Западные СМИ охотно пишут о том, что большинство жителей полуострова говорят по-русски, обращают внимание на возможные трудности, связанные с реинтеграцией региона в состав украинского государства, а некоторые авторы даже заранее предполагают, что там могут иметь место этнические преследования. Интересно, что те же авторы, похоже, не уделяют особого внимания тому, что русские там делают сегодня, например, по отношению к крымским татарам. Почему? Ответ, наверное, прост: потому что речь тут идёт не о заботе об этнических меньшинствах. Секрет этой односторонности кроется во второй части путинского нарратива, т.е. в эффективном убеждении части западной элиты в том, что попытка вернуть Крым может быть встречена реакцией в виде применения Россией ядерного оружия. Донецк, Луганск или Херсон - нет, но Крым, безусловно, путинская «красная черта», за которой скрыта ядерная катастрофа.

Российскому диктатору каким-то образом удалось придать Крыму «особый статус» в сознании многих на Западе. Один из них, британец Анатолий Ливен, даже писал, что Крым стал для киевских властей «чудовищем Франкенштейна». То есть чудовищее, которое после многолетней внутриукраинской пропаганды запечатлелось в сознании людей как необходимая военная цель, стало жить своей жизнью и уже не получится пожертвовать им во имя договора типа "земля за мир." От Крыма одни неприятности, он кажется потенциально опасным, и многие наблюдатели были бы рады его обменять.

Новый президент решит, нарушать ли данные Украине обещания

Однако вопрос восприятия роли Крыма на Западе следует рассматривать в психологическом, а не политическом плане, что стоило бы проанализировать отдельно. Сейчас же уместно вернуться к идеям, связанным с окончанием войны на Украине, и присмотреться к мнениям из лагеря потенциального следующего президента США. Есть много признаков того, что новым президентом может стать нынешний губернатор Флориды Рон ДеСантис. Предложение, которое он написал полтора месяца назад, наэлектризовало всех, кто следил за борьбой Украины и помощью Запада: «В то время как у Соединенных Штатов много жизненно важных национальных интересов, продолжение участия в территориальном споре между Украиной и Россией не входит в их число».

Он столкнулся с критикой за это со многих сторон, не только со стороны демократов. Данная критика во многих случаях была больше связана с внутриполитической борьбой, чем со взглядами на независимость и территорию Украины, поскольку ДеСантис является интересной мишенью как для Джо Байдена, так и для Дональда Трампа. Однако более интересной, чем критика, кажется защита, предпринятая относительно молодым политологом из Флориды Марио Лойолой. Возможно, в будущем мы найдем его в команде следующего президента. Интересно, что эту защиту поддержала ультралиберальная газета The Atlantic.

Лойола прямо написал, что ДеСантис прав насчет Украины, и его позиция обусловлена ​​просто реализмом взглядов этого политика. Обширный текст молодого политолога, безусловно, более грамотно написан, чем тексты других «реалистов», таких как Джон Миршаймер и Стивен Уолт, не способных избежать внутренних противоречий и слабой аргументации. Он, в свою очередь, представил последовательную позицию, фактически делегитимизирующую все границы Украины с 1991 года: «Содержащие большие участки исторической России, миллионы этнических русских и ключевую военно-морскую базу страны в Севастополе (...), эти границы действительно обеспечил России гегемонию в краткосрочной перспективе. Вот поэтому с 1991 года до революции Евромайдана в 2014 году пророссийские кандидаты побеждали почти на всех президентских выборах.

Далее политолог написал, что Россия может быть агрессором с юридической точки зрения, но с исторической и стратегической точек зрения она борется за сохранение своей стратегической позиции. А вот Америка, занимаясь помощью Украине, де-факто является участником войны. Лойола также раскритиковал отсутствие четкой цели участия Америки, поскольку он не считает, что поддержка воюющей страны «столько, сколько это необходимо» является таковой. Наконец, самым важным элементом его рассуждений был Китай, который является главной целью американской внешней политики в XXI веке, и здесь он полностью согласился с мнением ДеСантиса о том, что политика Байдена в отношении Украины «подталкивает Россию к фактическому союзу с Китаем».

Далее Лойола задал вопрос, который кажется резонным: что, если Россия решит в одностороннем порядке взять на себя обязательство о прекращении огня и в то же время объявит, что любое нападение с Украины будет встречено ядерным ответом? По его мнению, в таком случае Америка будет поставлена перед в нежелательным выбором, когда она будет вынуждена выбирать между нарушением данных украинцам обещаний и вступлением в ядерную войну.

Мне кажется, что именно в свете этого вопроса следует читать упомянутое выше предложение Гааса и Купчана, которые хотели бы «признать реальность, не жертвуя принципами», т. е. подогнать принципы под реальность. Таким образом, американские политики, вероятно, хотят выйти из ситуации, реальность которой они ощущают. Есть много признаков того, что международной благоприятствующей конъюнктуре Украины приходит конец, и ей придется принимать своё решение о мире под давлением, которое еще несколько месяцев назад казалось немыслимым. Это связано с нарастающими экономическими проблемами мира, растущей китайской угрозой, непредсказуемостью России и грядущими политическими изменениями в США.

Западу, в первую очередь США, конечно, наплевать на то, что создастся впечатление, что они бросили храбро сражающихся украинцев. Рассказы о «предательстве Запада» никому не нужны, меньше всего самому Западу. Поэтому можно ожидать, что президента Владимира Зеленского ненавязчиво уговорят самому выступить с мирной инициативой после весенне-летнего наступления, если, конечно, оно завершится хоть каким-то успехом. Потери, которые Украина понесёт в результате, вероятно, помогут убедить большую часть общества в том, что это хорошее решение. Вопрос, на который пока нет хорошего ответа, заключается в том, можно ли окончание боевых действий, которое, вероятно, произойдет к концу года, назвать миром или просто паузой в войне? А также - чем и когда закончится этот перерыв?

– Роберт Богданьски

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

—перевёл Кирилл Захаров