В начале III Речи Посполитой отец Юзеф Тишнер ввел термин "homo sovieticus" в польскую общественную дискуссию. Это произошло во время знаменитой "войны на горе". Напомним, это был спор, разгоревшийся в постсолидарных кругах и касавшийся хода трансформации системы.

Отец Тишнер в то время занимал либеральные позиции. Он поддерживал капиталистические реформы, требующие больших социальных затрат. И он осудил позицию тех многих поляков, которые, по его мнению, проявляли пассивность и самодовольство, ожидая, что государство решит их проблемы, как в ушедшую эпоху. Именно этих людей имел в виду отец Тишнер, когда писал о "homo sovieticus" в "Tygodnik Powszechny" в 1990 году.

Единственное, он не является автором этой концепции. Более того, можно утверждать, что смысл, который он придал ему, не отклоняется от содержания оригинала.

Диссидент - любимец России Путина

Термин "homo sovieticus" был первоначально введен Александром Зиновьевым, который - в отличие от отца Тишнера - отнюдь не симпатизировал либерализму. 29 октября 2022 года исполняется сто лет со дня рождения этого русского писателя, логика и социолога.

В России юбиляр получил государственный статус. Празднование столетия со дня рождения Зиновьева продолжается в течение всего этого года. И его слова были процитированы Владимиром Путиным на заседании Валдайского клуба на прошлой неделе. Почему же сегодня этот мыслитель пользуется в России признанием самого диктатора?

Стоит начать с того, что в советский период Зиновьев был диссидентом. Хотя он долгое время занимался научной деятельностью и даже состоял в Коммунистической партии Советского Союза, из которой был исключен в 1976 году, он критически относился к советской действительности. Прежде всего, мыслитель не уважал идеологические догмы режима. Советские власти относились к Зиновьеву как к небезопасному элементу и по этой причине отказывали ему в участии в зарубежных конференциях.

В 1970-х годах писатель начал культивировать литературный жанр, который стал его визитной карточкой. Это был социологический роман. Сюжет, который иногда состоял из анекдотических ситуаций, предоставлял Зиновьеву фон для размышлений о политических и социальных явлениях.

Он прославился благодаря роману "Зияющие высоты". Он был опубликован в Швейцарии в 1976 году, а два года спустя, также в этой стране, вышла книга "Светлое будущее". В этой работе тогдашний генеральный секретарь КПСС Леонид Брежнев сам получил удар. Антисоветские высказывания Зиновьева в его работах заслужили одобрение советских высокопоставленных лиц. Результат был суровым. В 1978 году мыслитель и его семья были высланы из СССР. До 1999 года он жил в Мюнхене.

Однако следует отметить, что враждебность, которую Зиновьев испытывал к советской системе, была сложной и неочевидной. Писатель с сарказмом изобразил общество Страны Радия. Лишь то, что он ориентировался не на главу государства, а на деморализованные массы, которые, по его мнению, организовали советский строй (включая репрессивный аппарат), и поэтому нет причин их жалеть.

В романах Зиновьева советское общество состоит из многочисленных, мелких и крупных, коллективов. И они структурированы в иерархии, внутри которых можно подняться наверх, проявляя самые отвратительные человеческие качества.

Роман Зиновьева "Homo sovieticus" был опубликован в 1982 году. Это сатира на эмигрантские круги - круги людей, которые, приехав из СССР на Запад, сохранили такие привычки, как конформизм. Но важно, что автор ни в коем случае не относится к ним с чувством превосходства. Он также насмешливо называет одноименный тип человека (сокращенно "гомосос") самим собой.

Сталин - могучий вождь, Горбачев - паршивый бюрократ

Широкой телевизионной аудитории на Западе Зиновьев стал известен 9 марта 1990 года. Именно тогда он появился в знаменитой циклической программе "Апострофы", выходившей на канале France 2, которую вел известный французский литературный критик и журналист Бернар Пиво. Зиновьев столкнулся на дуэли с Борисом Ельциным. В то время последний был лидером реформистского крыла КПСС, находясь во внутрипартийной оппозиции к генсеку Михаилу Горбачеву, которого он обвинял в том, что начатая им перестройка ничего существенного не изменила.

Тем временем Зиновьев атаковал их обоих. Когда в студии заговорили о реализации свободы слова в СССР, он высмеял это и указал, что его книги до сих пор не печатаются в Советском Союзе.

Однако то, что, возможно, шокировало французских зрителей, было нечто иное. Когда Зиновьева спросили, как он отреагировал на смерть Иосифа Сталина в 1953 году, он ответил, что пережил душевный срыв и даже подумывал о самоубийстве. Писатель объяснил, что в то время он потерял смысл жизни. Он утверждал, что воевать можно только с живыми людьми, а поскольку враг мертв, противостоять ему уже невозможно.

В то же время, однако, он восхвалял Сталина как сильного лидера во главе государства, с которым считался весь мир и в котором многие люди смогли добиться социального прогресса (Зиновьев, выходец из крестьянской семьи, из русской "глубинки", также был среди этой группы). Хотя, в то же время, он признал, что эти "достижения" достались жестоко дорогой ценой. При этом он противопоставлял Сталина Горбачеву, которого, в свою очередь, считал паршивым бюрократом.

И именно так Зиновьев обосновывал свою негативную оценку расчетов со сталинизмом, проведенных в СССР в период перестройки. В дискуссии мыслитель занял позицию вечного оппозиционера, борющегося только с теми политиками, которые актуальны в данный момент. Именно поэтому, утверждал он, за свою жизнь он поочередно сталкивался со Сталиным, Никитой Хрущевым, Брежневым и, наконец, пришло время Горбачева.

Однако одним из главных предметов разногласий между Зиновьевым и Ельциным было их отношение к либеральной демократии. Оказалось, что - в отличие от будущего российского президента - писатель оспаривал установку этой политической модели в качестве образца для подражания советским политикам. Ибо Зиновьев пришел к выводу, что главной опасностью для его соотечественников является распад советского государства. Поэтому он - вопреки ожиданиям западной политической элиты - предпочел укрепить, а не ослабить власть в СССР.

Господство глобальных финансов и проблема Китая

Перестройка, по мнению Зиновьева, имела катастрофические последствия (поэтому он и назвал ее "катастройкой"). Я помню свое интервью с ним, которое я взял в начале 2006 года для журнала “Europa” (тогда он выходил как приложение к “Fakt” по средам). Это было за несколько месяцев до смерти мыслителя. В то время он выразил убеждение, что после распада СССР Россия становится колонией западных держав. Даже не столько западные страны, сколько - по его мнению - правящие ими глобальные финансисты, которых он называет "сверхобществом". В то же время он отметил, что Европа, уступив США во многих вопросах, тоже оказалась под угрозой. Он предсказал, что с глобализацией стремительно приближается "постдемократическая эра".

По мнению Зиновьева, функцию "сверхобщества" можно сравнить с функцией коммунистической партии в советской системе. Теоретически власть в СССР принадлежала Верховному Совету, но практически государством управляла КПСС. И точно так же механизмы глобализации приводят к тому, что, хотя все государства мира - включая США - формально остаются более или менее суверенными, на самом деле они все больше подчиняются "сверхобществу".

Что касается прогноза Зиновьева, то в 2002 году в интервью Александра Гордона, которое он дал российскому телеканалу НТВ, мыслитель заявил, что главным вызовом Западу в первой половине 21 века окажется Китайская Народная Республика. И давайте вспомним, что внимание общественности западных стран в то время было приковано к противостоянию Америки с джихадистами. После атак на Всемирный торговый центр и Пентагон в 2001 году опасения, что мир может быть подожжен, были вызваны Аль-Каидой и Талибаном, а не Китаем. С позиции сегодняшнего дня можно сказать, что писатель не ошибся.

В 1999 году Зиновьев вернулся на родину. Это было демонстративное расставание с Западом. В то время мыслитель выступал против вмешательства войск НАТО в Югославию для прекращения конфликта в Косово.

Таким образом, Зиновьеву был создан имидж союзника коммунистов и всего спектра националистов, то есть тех политических сил в России, которые питают ностальгию по СССР. Я также поднял этот вопрос перед автором. Сам он отрицал, что стоит на какой-либо стороне баррикад. Он подчеркнул, что не причисляет себя к какому-либо политическому лагерю и следует индивидуальным, независимым путем.

Стоит отметить, что и с другими советскими диссидентами во время ссылки он не очень ладил. Здесь можно упомянуть, например, Александра Солженицына. Зиновьев сказал мне, что его роман "Архипелаг ГУЛАГ" был "фальсификацией истории". Он настаивал на том, что Солженицын разоблачает репрессивный характер советского государства, упуская из виду, например, тот факт, что СССР сумел дать образование многим миллионам людей. В то же время мыслитель настаивал на том, что он не является апологетом сталинизма.

Что бы он сказал сейчас?

Зиновьев умер в 2006 году, поэтому он был свидетелем первых шести лет президентства Путина. И что показательно, он считал этого политика - как и Ельцина - слугой Запада. Имперский поворот, который совершил Путин, был для Зиновьева бессмысленной видимостью.

Интригует вопрос о том, как писатель реагирует на политику Кремля в настоящее время. Его вдова, Ольга Зиновьева, которая считается хранительницей его интеллектуального наследия, делает заявления, из которых следует, что она поддерживает великорусский реваншизм, включая вторжение России в Украину. Напротив, утверждение могущества советского государства в период сталинской диктатуры и антизападное содержание книг и публицистики этого мыслителя, безусловно, может понравиться Путину и другим членам кремлевского истеблишмента. Поэтому юбилейные государственные торжества в России в этом году не должны вызывать удивления.

Однако присвоение творчества Александра Зиновьева российской политической элитой означает выбор из его работ только того, что подходит им по пропагандистским соображениям. Между тем, этот писатель любил провоцировать. Его работы характеризуются прежде всего противоречивостью.

Что касается, например, нынешних связей Кремля с Московской православной церковью, то можно предположить, что Зиновьев не оставил бы на них сухой нитки. Он будет наезжать на тех политиков, которые в советское время были атеистами, а сегодня зажигают свечи в православных храмах. Писатель считал, что, помимо всего прочего, именно так проявляется "homo sovieticus" - это конъюнктурщик, который приспосабливается к любым обстоятельствам. Другое дело, что Зиновьев вообще смотрел на религию с точки зрения вольтеровского интеллектуала.

Социологические романы Зиновьева публиковались на польском языке до 1989 года в изданиях второго контура и эмигрантских изданиях. В Третьей республике они не переиздавались. Конечно, можно предположить, что поскольку СССР ушел в прошлое, они потеряли свою актуальность.

Только Зиновьев был убежден, что "гомососы" - это явление, которое встречается в разных политических системах и в разных странах. Поэтому стоит задуматься, не присутствует ли он в настоящее время и в Польше. Но термин "homo sovieticus" должен быть правильно определен, то есть не так, как это делают польские либералы, воспитанные в Польской Народной Республике. Ибо они не могут признать, что в них тоже есть "гомосос".

– Филип Мемхес
-Перевод Александр Кравченко

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы