В январе 2006 года Згожелец посетил американский актер Николас Кейдж. Артист известен своим участием в культовых постановках 80-х и 90-х годов, таких как «Птица» Алана Паркера или «Дикие сердцем» Дэвида Линча. Что привело голливудскую звезду в приграничный город Польши на Нейсе Лужицкой?

Оказывается, Кейдж очарован фигурой и творчеством Якоба Бёме. Этот немецкий религиозный мыслитель, живший на рубеже XVI и XVII веков (именно в 1575-1624 годах), жил в Згожелце (тогда принадлежавшем Королевству Богемии под властью Габсбургов). Во время своего визита в Польшу Кейдж посетил его дом в Ныском Предместье. Он также отправился на могилу Бёме, которая находится на немецкой стороне Нисы Лужицкой – на кладбище в Гёрлице.

Кем был человек, очаровавший американца? Бёме не был образованным человеком. Он не занимался философией, как в его время Декарт и Томас Гоббс. Он не имел того же социального положения, что и они. Он был... скромным сапожником, имевшим своеобразные видения присутствия Бога в мире (даже в жестяном сосуде) и изливавшим свои душевные переживания на бумагу.

Мистику из Згожелеца посвящена книга Александра Койре «Философия Якоба Бёме». Этот объемный труд французского историка философии ХХ века (иммигранта из России с еврейскими корнями) был издан на польском языке.

Согласитесь, название звучит пугающе. Можно сделать вывод, что мы имеем дело с какой-то скучной академической работой, целью которой является узкий круг читателей. Между тем это не так. Койре увлечен обычным ремесленником из Лужицы, который оказался законодателем моды в европейской культуре.

Но прежде чем это произошло, провидцу из Згожелеца пришлось пройти тяжелые испытания. Об этих перипетиях мы также можем узнать из книги Койре.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Бёме был лютеранином, который своими сочинениями открыл себя местному лютеранскому духовенству. В Польше распространено мнение, что виновником религиозных преследований в старой Европе была католическая церковь. Между тем в семнадцатом веке протестанты различных конфессий были далеки от веротерпимости (в теократической Женеве Жана Кальвина уже горели костры). И Бёме болезненно узнал об этом.

Хотя он может ассоциироваться с барокко, на него повлияли тенденции, которые были модными в эпоху Возрождения. Бёме интересовался алхимией. И это было одной из причин, которые заставили пасторов заподозрить, что он стал еретиком, имеющим дело с магами.

Главным обвинителем сапожника был Григорий Рихтер. Выполнявший в Згожелеце функции пастора примариуса (первого приходского священника). Он надеялся, что Бёме удастся изгнать из города (в конце концов этого не произошло). И он не стеснялся в словах. Вот доказательство: "Морда ты омерзительная, богохульная! Пусть все, кто читал твои писания, уйдут с тобой. Уходи и больше не возвращайся! Подыхай! ".

Мистик сопротивлялся нападкам священнослужителя, желая опорочить его («Примарий упрекает мои книги, он имеет на это право, но сначала он должен их прочитать, чего он не сделал»). Но больше всего он заявлял, что не отрекся от лютеранской веры («костелов не обхожу стороной, хожу в них, и таинств не презираю, только принимаю их, только исповедую храм Господа нашего Иисуса Христа в нас").

Хотя были предприняты попытки заставить Бёме замолчать, пока он был жив, его наследие сохранилось. Как мы читаем в книге Койре, оно может быть обнаружено, например, в немецкой идеалистической философии на рубеже XVIII и XIX веков. В этом контексте особого внимания заслуживает концепция единства противоположностей, сформулированная Георгом Вильгельмом Фридрихом Гегелем.

Но было еще много мыслителей и писателей, вдохновленных произведениями мастера из Згожелца. Они хотели, как выразился Койри, «изгнать Aufklärung (просвещение) и вернуть человека на то место во Вселенной, откуда его изгнали Галилей и [Исаак] Ньютон». Адам Мицкевич был среди них. Койре не упоминает польского барда. Однако делает это переводчик книги - исследователь литературы эпохи романтизма Кшиштоф Рутковский. В блестяще написанном послесловии он утверждает, что Мицкевич «примыкает» к Бёму (и к Гегелю тоже).

Польский бард хвалил сапожника из Лужицы так: «душа, которая горит великим и чистым огнем и красит свои видения огненными словами. Он также является пророком Божим и ясновидящим для народов сегодняшнего христианства, каким был Исайя для евреев».

Мицкевич преувеличивал. Но именно это восхваление иллюстрирует восприятие наследия Бёме в европейской культуре.

Современное разочарование мира «мудрым стеклышком и глазом» оказалось малоэффективным. Перед лицом различных парадоксов, тайн и загадок жажда духовности, даже если она удовлетворяется в неортодоксальных формах или даже бессознательна, остается неотъемлемым элементом человеческой природы. Возможно, об этом свидетельствует и визит Николаса Кейджа в Згожелец.

– Филип Мемхес

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

  – Перевод Надин Алейник

Александр Койре «Философия Якоба Бёме», Фонд графа Августа Чешковского, Варшава, 2021 г.