Это не новые вопросы, хотя военные преступления России в Украине сделали эти вопросы почти очевидными. Но я уже задавала их в 1995 году в статье к пятидесятилетию ООН, хотя тогда еще искала конструктивные ответы и не выдвигала крайних выводов (Еженедельник "Солидарность", № 454/1995). Это было время Балканской и Чеченской войн – о первой даже упомянул Папа Иоанн Павел II на Генеральной Ассамблее ООН по случаю упомянутого юбилея. Его речь вошла в международные политические и культурные тексты – и сегодня мы знаем, что ООН тогда мало что сделала, чтобы избежать кризисов, войн и их последствий. Сейчас все то же самое или – в некоторых отношениях – даже хуже.

Россия напала на Украину 24 февраля, а уже 3 марта архиепископ Габриэле Каччиа, постоянный наблюдатель Святого Престола при ООН, призвал на Генеральной Ассамблее к прекращению огня и возвращению к дипломатии. В то время он напомнил, что организация была основана именно для того, чтобы защитить будущие поколения от бедствий войны. Он подчеркнул, что долг всех государств – стремиться к разрешению споров путем переговоров, посредничества или других мирных средств, даже после начала войны. Он процитировал призыв Папы Римского к прекращению огня и отказу от войны как инструмента агрессии против свободы других народов и как средства разрешения международных споров (цитата по KAI, KAI – католическое информационное агентство, прим. перев.).

Представляю, как саркастически улыбался в тот момент Сергей Лавров, понимая, что это всего лишь слова, если говорить элегантно и дипломатично, и что из этих слов ничего, ровным счетом ничего, не следует. В конце концов, как могло быть иначе, когда именно его сверхдержава в 1945 году гарантировала собственную неуязвимость посредством постоянного соотношения сил в злополучном и нерушимом Совете Безопасности. Этот момент был ярко описан Петром Зарембой в отрывке из его последней книги "Демократия победила. Америка Рузвельта и Трумэна во Второй мировой войне. Политическая история Соединенных Штатов с 1900 года", недавно опубликованная в TVP Weekly.

Подписывайтесь на наш фейсбук Повторюсь, когда сегодня мы задаем себе вопросы о смысле ООН, стоит обратиться к последней книге Петра Зарембы и прочитать об истоках этой организации, уже тогда – как мы увидим – обреченной на манипуляции и беспомощность. Заремба пишет, что тогдашний заместитель госсекретаря США Джозеф Грю, бывший посол в Японии, открыто объяснял, что вето делает организацию беззащитной перед одним вражеским государством – Советской Россией. "На практике главная цель такой организации будет аннулирована. И ее способность предотвратить будущую войну будет лишь иллюзией". Насколько пророческими были эти слова, мы видели на протяжении многих лет.

Это не предыстория

Совет Безопасности, напомним, состоит из пяти постоянных членов: Россия – некогда СССР, США, Китай, Франция и Великобритания – и десять членов, избираемых на двухлетний срок. В течение многих лет СССР заботился о том, чтобы среди этих десяти стран преобладал благоприятный для него баланс сил, и вполне вероятно, что Россия продолжает делать это и сейчас. Русские, а точнее советские функционеры, бойкотировали генерального секретаря Трюгве Ли после корейского кризиса 1953 года (в секретариате генерального секретаря был инспирирован бунт против него) и не позволили реализовать позитивные решения в Африке следующему секретарю Дагу Хаммаршельду, который погиб в авиакатастрофе в 1961 году во время полета на переговоры по Конго. – Это уже история, – может сказать какой-нибудь молодой дипломат, только это неправда, ничего не изменилось.

Это было видно и во время Балканской войны, и во время чеченских войн! И многих других, не говоря уже об Афганистане, в который вторгся Советский Союз, или о резне африканских народов, которыми манипулировали кремлевские специалисты, или об Ираке – тогда только Иоанн Павел II протестовал и умолял напрямую, посылая своих дипломатов, а ООН лишь поддержала эту акцию. И сейчас, в последние шесть месяцев российского нападения на Украину, бессилие Совета Безопасности – и всей его структуры Организации – видно слишком отчетливо. Иначе и быть не может. Реформа Совета Безопасности рассматривается с 1993 года, и до сих пор ничего не удалось изменить.

В чем, по сути, заключалось значение визита Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша в Киев? Как это воплотилось в жизнь? Да, первый корабль из Одессы с грузом украинского зерна только что отчалил, но это пока все. И как смотреть на такие новости: представитель Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) заявляет, что "из-за войны в Украине число людей, вынужденных бежать из страны в поисках спасения, предстало во всем своем драматизме". Каждый день двое несовершеннолетних погибают и четверо получают ранения, согласно оценкам ЮНИСЕФ, приведенным в докладе, опубликованном в День защиты детей; масштабы конфликта заставляют организацию назвать его катастрофой такого масштаба, какой не было со времен Второй мировой войны (цитата по KAI). Оценки числа погибших детей, рассмотренные Верховным комиссаром ООН по правам человека (УВКПЧ), относятся в основном к смертям в результате нападений с применением взрывчатых веществ в населенных пунктах. По их данным, к 29 мая 262 ребенка были убиты и 415 ранены. Фактическое число может быть гораздо выше.

Давайте рассмотрим другой пример. Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Людмила Денисова призвала Комиссию ООН по расследованию нарушений прав человека во время вторжения России в Украину принять во внимание следующие факты: 16 памятников национального значения, 72 памятника местного значения и 6 недавно выявленных памятников были разрушены или повреждены. Российские оккупанты уничтожили или серьезно повредили 92 религиозных объекта, в том числе 35 памятников истории, архитектуры и градостроительства, 29 мемориальных памятников в честь исторических личностей и событий XIX – начала ХХІ вв., 19 зданий и комплексов музеев и заповедников, 33 дома культуры, театры, библиотеки и другие объекты ценной исторической застройки. А что по этому поводу скажет ЮНЕСКО, специализированная организация ООН, чья деятельность включает, например, Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта? Возмутится и начнет протестовать?

Дорогостоящая деморализация

Я могла бы долго продолжать рассказывать о подобных ситуациях, но они показывают и другую перспективу: множественность институтов ООН, а именно, за каждым из них стоят десятки чиновников, офисы по всему миру, поездки и встречи, что "влетает миру в копеечку". Тогда, в 1995 году, Бутрос Гали (Генеральный секретарь ООН в 1992–1996 – прим. перев.) уже говорил, что если государства-члены не будут платить взносы, ООН просто прекратит свое существование, так что же происходит сейчас, ведь государства, вероятно, все еще не платят, а долг ООН растет. Растет и деморализация в глобальном масштабе – потому что, в конце концов, мы все видим, что ООН ничего не может сделать. Так зачем ее содержать?

Я нашла свою статью, когда несколько недель назад Ирена Ласота в своей колонке (Плюс Минус от 22 апреля 2022 года) подняла вопрос о дальнейшем смысле сохранения ООН. И подумала, что, возможно, было бы гораздо дешевле – и эффективнее – созывать встречи, обсуждения и переговоры на разовой основе. Нанимать чиновников для их организации, вместо того чтобы содержать армию международных бюрократов и марателей бумаги? Аналогия может быть надуманной, но пример убедительный. Я знаю молодых людей с хорошей зарплатой, которые перестали покупать абонементы в частные клиники, потому что подсчитали, что в случае простого заболевания или даже более сложной ситуации со здоровьем им будет дешевле нанести разовый визит в клинику и, возможно, заплатить единовременный взнос за лечение или дополнительные анализы, чем оплачивать дорогой абонемент на двенадцать месяцев в году. То же самое касается и Организации Объединенных Наций: зачем оплачивать армию чиновников и дорогие здания в течение многих лет подряд?

Когда я впервые писала о серьезных сомнениях в отношении ООН в 1995 году, я только прочла "Историю мира" Пола Джонсона, которая нам, недообразованным в лицемерной системе, открыла глаза на многие вещи. Джонсон считал, что в начале 1950-х годов американцы все еще контролировали ООН, но с самого начала вопрос был гораздо более драматичным. У Польши есть особые основания так думать.

Я уже писала в то время, что когда Польша отсутствовала на учредительной конференции Организации Объединенных Наций в Думбартон-Окс под Сан-Франциско в июне 1945 года, только Артур Рубинштейн добивался ее участия и сыграл мазурку Домбровского на гала-концерте. А Польши там не было, потому что Кремль фактически добился того, чтобы союзники отказались от поддержки законного – все еще находящегося в изгнании – правительства Польши и чтобы "люблинское" правительство не участвовало в конференции в Думбартон-Оксе, потому что те же западные страны еще не успели его признать. Шедевр манипуляции!

В то же время невооруженным глазом видно, что агентов Кремля не в чем обвинить, ведь они действовали не в вакууме, а среди представителей других государств. И они защищались, как могли: здесь у нас будет чувство причастности к принятию совместных решений, а здесь мы за это рта не раскроем. А как сейчас? Я не слышала, чтобы нынешние члены Совета Безопасности требовали – например, чтобы Россия была исключена из его состава, равно как и чтобы этого требовало какое-либо другое государство-член ООН. Но премии, безусловно, выдаются, причем на разных высоких уровнях.

Единственная (без)надежность

На протяжении многих лет моей юности я была убеждена – как и большинство людей моего поколения, родившихся в первое и даже второе десятилетие после войны, – что такая международная организация необходима, является единственной гарантией сотрудничества между народами, единственной надеждой. Я охотно изучала иностранные языки и с радостью включилась в различные молодежные международные контакты. Была даже студенческая ассоциация друзей ООН (пронизанная влиянием Москвы, о чем мы не подозревали?). Я подходила к ним с большой уверенностью, что было не всегда разумно, учитывая, что в нашей стране все, в конце концов, было концессионным.

В популярном в 1960-е годы молодежном ежемесячнике "Радар" можно было найти адреса различных молодых людей со всего мира, отправить им открытку и – если приходил ответ, а скорее приходил – начать переписку. Я поддерживала такие заочные контакты не только с девочкой из Подмосковья (это было обязательно, весь школьный класс это делал), но и с мальчиком из Ганы и девочкой из Новой Зеландии. Мир всегда интересовал меня, и я с неохотой воспринимала высказывания моего довоенного отца о том, что на самом деле не все так, как кажется.

Когда в юности я получила предложение от Эдмунда Дж. Османчика поработать в качестве исследователя и редактора над его огромной и уникальной Энциклопедией Организации Объединенных Наций, я была в восторге: мир был в моих руках, как бы в карточках и записях, и я познавала его с новой стороны – и хотя меня немного беспокоило, что в Энциклопедии ООН не было статьи "Катынь", я утешала себя тем, что в английской версии она обязательно будет. Я согласилась с двойной жизнью энциклопедии ООН (признаться, никто не спрашивал моего разрешения, я могла бы и не принять это предложение), потому что ООН тоже вела двойную жизнь, как я все больше понимала. Но я, вероятно, полагала, что она делает все, что может, в таких сложных и трудных мировых обстоятельствах.

В то время я еще не знала, что в основе мифа об основании ООН лежат ложь и манипуляции, с одной стороны, и наивность и потребность в надежде – с другой. Организация была нужна больше тем странам, которые были слабее других, но именно сильнейшие знали, зачем нужна. Годы показали, что ООН никогда не была организацией объединенных наций, потому что это была организация государств.

Иоанн Павел II говорил об этом прямо, требуя уважения прав наций так же, как и прав человека. В 1995 году в той же ООН он сказал: "Основой всех других прав нации, безусловно, является ее право на существование: поэтому никто – ни одно государство, ни одна другая нация или международная организация – не имеет права утверждать, что нация не заслуживает существования". Его речь содержала четкие указания: "ООН должна все выше подниматься над моделью бездушного учреждения административного типа и стать моральным центром, где все народы мира будут чувствовать себя как дома, развивая общее сознание того, что они являются, так сказать, одной "семьей народов"".

Но есть ли еще шанс на это? Или его не было с самого начала? Потому что надежды на то, что ООН окажется более эффективной, чем довоенная Лига Наций, были развеяны гораздо раньше, чем все думали.

– Барбара Сулек-Ковальска
–Перевод Денис Куценко

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы