Когда голландские органы социального обеспечения «обнаружили» у Николь так называемый синдром Мюнхгаузена (MSBP), жизнь семьи сильно осложнилась. В медицинском мире подобное расстройство личности встречается относительно редко, но только не в Нидерландах и не в Германии. Там этот диагноз встречается относительно часто, и на основании этого диагноза дети могут быть законно отобраны у родителей.

Проблемы семьи Шиф начались с... запора у их 16-месячной дочери Оливии. Родители сразу же отреагировали на невинное, хотя и досаждающее недомогание. Два независимых врача в двух разных городах поставили один и тот же диагноз и назначили лечение. Однако когда лечащий врач, гастролог, ушел в отпуск, за него вступилась его коллега, которая обычно работает в другой области медицины. Она поставила под сомнение эффективность проводимого лечения и распорядилась его прекратить. Так как ребенок чувствовал себя все хуже и хуже, Николь решила хотя бы частично вернуться к прежним рекомендациям специалиста. Это решение, по словам семьи ребенка, крайне возмутило врача, которая решила прекратить сотрудничество с матерью ребенка и уведомить социальные службы о ее «подозрительном» поведении.

С этого момента жизнь семьи стала осложняться в установленном порядке.

Юристы: у вас нет шансов

В дом Николь и Яспера явились представители голландской социальной службы Veilig Thuis (VT), которая отслеживает случаи жестокого обращения с детьми. Сначала они вежливо предложили еще раз обследовать девочку в больнице, на этот раз в Амстердаме. Через несколько дней вежливое предложение превратилось в не допускающее возражений предписание.

Причиной смены тона, по словам семьи, должен был стать анализ медицинской карты матери ребенка. Представители VТ пришли в ужас от длинного списка обследований женщины и ее визитов к врачам. Как выяснилось позже, первоначальное подозрение на расстройство личности, называемое перенесенным синдромом Мюнхгаузена (MSBP), к этому моменту уже превратилось в определенный диагноз.

Это расстройство личности заключается, например, в том, что человек травит собственного ребенка, говоря ему, что он болен, для того чтобы быть в центре внимания.

Не помогли и объяснения бабушки ребенка о том, что маме Николь необходимо периодически проходить обследование в связи с генетическим заболеванием легких, которым страдают члены ее семьи. Кроме того, девочка давно занимается экстремальными видами спорта, в том числе ультрамарафонами, что также предполагает регулярное посещение специалистов. Для чиновников дело было очевидным: расстройство личности, причем не только у матери ребенка, но и у ее бабушки, которая, по мнению врачей VT, слишком часто приводила Николь к медикам. Таким образом, будучи воспитанной по схожим лекалам, Николь якобы тоже действует во вред своему ребенку.

Выполняя рекомендации, Николь отправилась с дочерью в больницу в Амстердаме, где могла видеться с ней лишь ограниченное время и всегда в присутствии надзирателя. Естественно, эмоциональное состояние ребенка стало ухудшаться. Женщина, не обращая внимания на последствия, покинула больницу по собственному желанию. При этом они с мужем продолжали общаться с социальными службами, предлагая установить в их доме видеокамеры и соглашаясь на проверки медсестер в любое время суток, лишь бы их не разлучали с дочерью.

Им было предписано немедленно вернуться в больницу в Амстердаме и сказано, что только после этого возможны какие-либо переговоры.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
     Супруги самостоятельно обратились к нескольким юристам, чтобы оценить свои возможности в поединке с социальными работниками. Им не оставили иллюзий. Юристы ответили: «У вас нет шансов».

Тогда они решили покинуть страну. Они искали способ выезда из Евросоюза, поэтому выбрали Великобританию. Однако там они осознали, что их голландский опыт может повториться. Покопавшись на разных форумах в Интернет и наткнувшись на рассказы голландцев, уже нашедших убежище в Польше, они направились к берегам Вислы.

Тем временем голландское правосудие выдало европейский ордер на арест своих граждан, и ребенок был внесен в международную систему как похищенный.

– Вся наша жизнь до этих событий вращалась вокруг Оливии. Ведь она – первая дочь моей сестры и первая внучка моей мамы. У каждого из нас на телефоне несколько сотен фотографий и видеозаписей с ее участием. Поэтому долгое время мы не верили в происходящее. И по сей день нам трудно в это поверить, – говорит в интервью Еженедельнику TVP Даниель, брат Николь.

MSBP легко «заразиться»

История этой семьи – не единичный случай. Синдром Мюнхгаузена диагностируется гораздо чаще в Нидерландах или Германии, чем в других странах. Если в Польше с населением около 40 млн человек диагностируется несколько случаев заболевания в год, то в Нидерландах с населением чуть более 17 млн человек в 2016 году, по данным голландских журналистов, было диагностировано около 100 случаев.

Интересно, что, по словам психиатров, знания об этом расстройстве пока находятся на стадии исследований, и диагностируются в основном тяжелые стадии заболевания, которые могут привести к госпитализации или даже смерти.

Профессора Доминика Берент, Антони Флорковски и Петр Галецки описывают это заболевание следующим образом: «Перенесенный Синдром Мюнхгаузена (Münchausen syndrome by Proxy – MSBP) – это психическое расстройство, потенциально смертельно опасная форма жестокого обращения с детьми (Friedman, Resnick 2007) или другими людьми, в том числе взрослыми, находящимися под опекой человека с описанным заболеванием. Патологические эмоциональные отношения чаще всего связывают биологическую мать, страдающую MSBP, и ее ребенка-жертву MSBP. Кажущаяся заботливой и любящей мать на самом деле не принимает своего ребенка. Она испытывает внутреннюю потребность в том, чтобы окружающие воспринимали ее ребенка больным. Интерес и сочувствие, проявляемые к семьям действительно больных детей, являются для нее своеобразным психологическим вознаграждением. Мать провоцирует симптомы у жертвы, например, дает яд, морит голодом, вызывает инфекции, душит до потери сознания или, при более легких формах MSBP, рассказывает врачу мнимые симптомы болезни или фабрикует ненормальные результаты анализов». Таким образом, подозрение человека в подобном расстройстве приводит к необратимым последствиям.

Впервые это заболевание было описано английским педиатром Роем Мидоу в 1977 г., он же ввел термин MSBP. Но именно в Англии началось повторное изучение почти 260 ранее диагностированных случаев этого синдрома. И оказалось, что предположения Мидоу были ошибочными. На основании, в частности, его постановлений у невинных матерей отбирали детей и отправляли в тюрьму, иногда с длительными сроками заключения. Женщин оправдывали, но связь с ребенком часто оказывалась безвозвратно разорванной.

Немецкий социолог доктор Бернадетта Йонда в своей работе «Пределы институционального вмешательства при синдроме Мюнхгаузена в Германии – опись конкретных случаев», опубликованной 10 лет назад, описала ужасающие истории детей и их матерей, которым приписывали тяжелые расстройства личности. В то же время она признала, что «постановка диагноза MSBP в Германии является одним из наиболее эффективных "методов" изъятия ребенка из семьи». По ее словам, в одном известном ей случае анонимного звонка в клинику, где находилась мать с больным ребенком, было достаточно, чтобы врачи обратили внимание на MSBP. «Диагноз был "подтвержден" врачом из другой клиники, который ни мать, ни ребенка своими глазами не видел. Тем не менее его письменное заявление носило характер экспертного заключения в судебном заседании».

Последующие случаи, приводимые социологом, не менее ужасны, но исследовательница отмечает общий механизм. «Ситуация, в которой ребенка разлучают с матерью, в большинстве случаев схожа: больной ребенок, неопределенный диагноз или его отсутствие, расстроенная мать, полная страха за жизнь ребенка и надежды на то, что лечащий врач найдет способ его спасти. Но в один прекрасный день этот врач (или специалист по работе с молодежью) сообщает ей, что, согласно решению суда, принятому в ускоренном порядке, мать немедленно лишается возможности дальнейшего общения с ребенком, независимо от того, кормит ли она его грудью».

Синдром может быть «диагностирован» у матерей как младенцев, так и старших детей. Почти 20 лет назад немцы могли прочитать о 9-летнем Энеасе, которого без всякого предупреждения забрали из дома. Его мать была помещена в психиатрическую клинику с диагнозом MSBP. Утверждалось, что женщина симулировала свою болезнь, подвергая ребенка ненужному медицинскому лечению. Мать утверждала, что заразилась болезнью Лайма с многочисленными осложнениями после укуса клеща. Ни одно учреждение не обратило внимания на ее объяснения, а официальные медицинские документы были проигнорированы.

Ее сын заразился той же болезнью еще в утробе матери и страдал от ряда заболеваний, не поддающихся лечению. Однако учительница в школе придерживалась другой точки зрения и считала мальчика симулянтом. Когда мать потребовала усилить внимание к мальчику, администрация школы сообщила об этом в Jugendamt (управление по делам молодежи), и тот уже знал, что делать. Он не отступил даже тогда, когда с женщины были сняты все обвинения. Он разрешил ей общаться с сыном только по переписке, да и то раз в месяц. В итоге Энеас так и не вернулся домой, а его мать умерла от болезни, которую, как считало управление, она симулировала.

Синдром чиновника

Родители, афиширующие подобные случаи в СМИ, попадают в ловушку. С одной стороны, они заручаются поддержкой зрителей и читателей, оказывают давление на органы социальной защиты, а с другой – подтверждают диагноз, поскольку их поведение интерпретируется как желание быть в центре внимания. А это один из важных симптомов синдрома.

Д-р Йонда также показывает, чем руководствуются такие учреждения, как Jugendamt, и люди, которые их поддерживают. Родители, борющиеся за возвращение своих детей домой, часто сталкиваются с замечанием, что им должно быть безразлично, где находятся их дети. «Главное, чтобы они были здоровы».

Конечно, утверждение о том, что подобные организации используют только ужасные методы и что все врачи невежественны, не соответствует действительности. Немецкая Jugendamt, норвежская Barnevernet или голландская Veilg Thuis не менее часто подвергаются критике за несвоевременность, особенно когда обнародуются случаи реального насилия над детьми. В конце концов, это происходит и в Польше. Если бы польские службы реагировали достаточно быстро, то, возможно, трагедии 8-летнего Камиля из Ченстоховы, забитого до смерти отчимом, не случилось бы.

К сожалению, уже много лет мы слышим и о злоупотреблении властью со стороны западных социальных организаций при «отслеживании» вины перед детьми. Все чаще приходится слышать о чрезмерном усердии чиновников, продиктованном не столько бескомпромиссной заботой о благополучии ребенка, сколько рутиной и ленью. Забрать ребенка – самое простое решение, повод, какой бы странный он ни был, всегда найдется, а процедуры, позволяющие трактовать или игнорировать медицинские документы по своему усмотрению и даже судебные решения, обеспечивают неограниченную безнаказанность. В конце концов, «какое вам дело до того, где находится ваш ребенок, главное, чтобы он был здоров».

Кроме того, за каждым ребенком стоят деньги. Для многих это является основной причиной, побуждающей к такому «бизнесу». По словам Войцеха Поморского, основателя польской ассоциации «Родители против дискриминации детей» в Германии, уже 10 лет назад Югендамт «получал в среднем 6-10 тыс. евро в месяц за уход за одним ребенком».

В Польше, по признанию беженцев из Нидерландов, все еще нормально, потому что «здесь не ставят бессердечные правила выше людей».

Но будет ли так же в «Соединенных Штатах Европы», когда мы скопируем некоторые обычаи других стран ЕС? Как хорошие, так и ужасные, при которых диагноз перенесенного синдрома Мюнхгаузена скорее стоит поставить самим институтов.

– Славомир Цедзыньски

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– перевод Денис Куценко
Автор – журналист i.pl