Выставка «Видение Иезекииля» в столичном Архиепархиальном Музее открывается как раз вовремя: в ноябре. Потому что Яцек Мальчевский не оставил иллюзий: смерть вездесуща. В его тревожных картинах о ней напоминают нам красивые женщины со слегка насмешливыми улыбками, млодопольские мальчики с золотыми ресницами, ангелы и загадочные девы. И Иезекииль с его шокирующим видением поля костей, которые еще облекутся в мускулы и тела. Это будет воскресение – не только то, что описано в Святом Писании, Старого и Нового Завета, воскресение человека. Польша тоже воскреснет.

„Рисуйте так, чтобы Польша воскресла” – говорил Мальчевски студентам, когда в 1912-1914 годах был ректором краковской Академии Искусств. И это тоже показывает, что ноябрь больше всего соответствует проведению этой выставки. Ведь у нас есть 11 ноября, мы празднуем годовщину Независимой Польши.

Остались только воробьи

– – Но Мальчевски также говорил, что артист должен так рисовать, чтобы человек, созерцающий его картины, обращался в веру. Он написал это в анкете «Общего Обозрения» («Przegląd Powszechny»), еще до мировой войны, - подчеркивает доктор Петр Копшак, директор Музея Варшавской Архиепархии, который уже много лет "в контакте" с Мальчевским. – Вначале он хотел рисовать религиозные картины, но Матейко его отговорил, потому что было еще рано, ибо он должен был еще чему-то научиться – говорит директор. И еще добавлю, что после довоенной, 1934 года, «Истории искусства» (Михал Валицкий, Юлиуш Старжинский, изд. М. Аркта, том II), именно Яцек Мальчевский и Станислав Выспянский, эти два великих художника, которые «подхватили концепцию искусства Яна Матейко, как национальной миссии».

Подписывайтесь на наш фейсбук – Он, наверное, был очень чувствительным ребенком, воспитанным на патриотических образцах, и должен был сильно переживать, когда началось и закончилось поражением январское восстание (ему было тогда 9 лет)– отмечает директор MAВ. – Этo было его самое большое и сильное испытание. В течении всей жизни он возвращался к теме восстания, ссылок в Сибирь и образам повстанцев, чтo мы и показываем на нашей выставке – резюмирует доктор Копшак.

– Он рисовал восстание, применяя часто необычные методы, – утверждает доктор Koпшак и показывает картину „Воробьи”. С виду это всего лишь птички на заборе, но ведь это польский дворик, уже после погрома. Минуту назад здесь пронеслась смерть. Поэтому упомянутая в первых предложениях картина «После жатвы», а дальше шокирующие, хотя некоторые скажут неоконченные «Положение в гроб» и «Смерть изгнанницы», перед нами выразительный «Отдых в шахте» и шокирующий "Полицейский отчет". Но ведь Мальчевский не был изгнанником.

– Я еще раз сошлюсь на авторов довоенной «Истории искусства», которые пишут, что «это как бы духовный синтез нескольких поколений разделенной Польши с грустью ее устремлений и героических порывов к свободе».

Доктор Петр Копшак напоминает, что Яцек Мальчевски, наверное, с самого детства увлекался поэзией Юлиуша Словацкого и черпал из нее многостороннее вдохновение. Особенно важна для художника его поэма «Анхелли». В экспозицию включена картина (1918), на которой Анхелли возвращается домой, но не заходит внутрь — на пороге его застигает смерть.

Видения тетки-мистика

– Потому что Мальчевский постоянно сопереживал полякам, лишенным своей родины и постоянно борющимся за ее свободу, подчеркивает доктор Копшак. – Выбор видения Иезекииля – это попытка найти смысл этих страданий. Но также «Видение Иезекииля», как цикл, является выражением надежды Яцека Мальчевского на возрождение и воскресение – как отдельного человека, так и всей нации.

Является ли Книга Иезекииля с трогательным рассказом о пророке, которому Бог велит идти к своему народу, мятежному, с «дерзкими лицами», который постоянно жалуется, воздыхает и скорбит, а Бог велит пророку не только говорить о грехах и наказании за них, но и вселять надежду на дальнейшую жизнь, на жизнь после смерти, т. е. воскресение, - была ли эта книга неожиданным открытием для Мальчевского?

Знатоки его биографии подтверждают, что метафизические поиски и религиозные видения художника – это на самом деле заслуга его тети Вандзи (1822-1896), выдающейся личности рода Мальчевских из Радомской Земли. Так вот Ванда, не скрывая религиозного вдохновения, проводила многостороннюю патриотическую общественную и просветительскую деятельность среди польских крестьян. Своего племянника она поддерживала, как только могла, а особенно духовно. Она была мистиком, и в записях ее видений возрожденная Польша занимает важное место.

Яцек Мальчевски же был не только художником, в творчестве которого Бог и вера имели главное значение, о чем его тетка просила в молитвах. Он также был третьим лицом францисканцев, что означает принадлежность к третьему ордену, то есть к группе мирян, желающих жить по принципам Ордена Святого Франциска. И даже если Мальчевскому это не до конца удавалось, его художественный посыл оставался понятным: рисуйте так, чтобы люди от этого обращались в веру.

Сначала смерть

Возможно „Книга Иезекииля” всегда вдохновляла Мальчевского? Как писал кс. проф. Вальдемар Хростовски в одной из своих первых книг „впервые избранный народ читал, что конец участи избитых и замученных - это не смерть, высохшие кости или уничтожение, что придет Божие время, когда кости эти оживут и вернутся к новой жизни. Это видение должно было показать, что надежда сильнее разрушения, что не все кончается на этом свете”. („Образы веры Старого Завета”, Варшавa 1992). Надежда сильнее уничтожения.

Возможно на выставке в Музее Варшавской Архиепархии доктор Петр Копшак хотел собрать как можно больше полотен из цикла „Видение Иезеиикиля”. Цикл рождался во время Первой мировой войны и уже после нее. Первая картина была написана скорее всего уже в 1914 г., очередные в 1916 – 1920 годах. – Нам известно, что в состав цикла входило девять картин, ибо такая информация находится в каталоге выставки Яцека Мальчевского в Познани, организованной в 1925 году. Нa нашей выставке представлены четыре из этих шедевров – одна картина относится к собраниям экспонатов Музея Искусств в Лодзи, два – из частных коллекций, последний – из коллекции Варшавской Архиепархии – сообщает директор. – Сегодня мы знаем о восьми, из чего одна есть у нас и имеет свою дополнительную историю, о которой поговорим через минуту. И кроме нашей только одна доступна публике.

Следовательно, мы повторяем: нa этой выставке мы увидим аж четыре – и, хотя бы по этому поводу, стоит выбраться в Музей Варшавской Архиепархии.

Это необычная возможность: очаровательные фигуры Христа и Иезекииля - здесь мы увидим автопортрет художника, а также портрет тогда еще молодого Властимила Гофмана - на поле костей, а затем среди этих же костей, уже покрытых мышцами, вызывают восхищение не только из-за видения, но и – у некоторых зрителей, прежде всего – из-за гениальности рисунка художника. Его рисунки когда-то помогали студентам-медикам изучать анатомию. Однако я еще раз напомню о его видении: Польша возродится. Жизнь восстанет из поля костей!

Итак, есть воскресение, но прежде смерть. Мы всегда, без особых усилий, можем найти этот мотив в творчестве Яцека Мальчевского. И на этой выставке он будет нас очаровывать загадочным взглядом, возвышенной улыбкой, необычным жестом: даже женщине с дохлой курицей, которой она, вероятно, только что отрубила голову, есть что нам рассказать, не говоря уже о "Балладине", «Танатосе» или «Весне» из автопортрета, на котором художник позирует в францисканском облачении с крестом на груди. Ноябрь – лучшее время для Мальчевского.

Фавны и фавницы, русалки и химеры

„В формальном плане эти шедевры, в мастерски извлеченном ритме головокружительного вращения, скрывают неизмеримое богатство художественных жестов и выражений, с чрезвычайно широким диапазоном градаций чувств и душевных состояний.” („История искусства” Mихал Валицки, Юлиуш Стажински, тиражом M. Aркта, том II). „Постепенно картины Мальчевского все больше начинают наполняться фантастическими существами, какие-то наполовину человеческие, наполовину звериные явления снуют в них хороводом, фавны, фавницы, русалки, химеры, странные девы вплетаются между живыми людьми”.

И еще, для тех, последнее мнение которых могло бы отбить желание: „Kритикуя литературную символику Мальчевского, мы слишком часто забываем, что он одновременно был непревзойденным колористом, которому не было чуждо даже богатство и возможность палитры импрессионистов. Как художник-портретист, минуя всю сложность символики стаффажа, он сумел выявить прекрасные характеристики модели и показать ее внутреннюю жизнь, и те небольшие пейзажные фрагменты, которые появляются как бы на полях великих аллегорических композиций Мальчевского, оригинально стилизованные, яркие и освещенные солнцем, являются одними из самого глубокого и колоритного умения чувствовать польский пейзаж”.

Девочки из гетто

Но уже пришла пора на самую большую тайну этой выставки, связанной с самым большим „Иезекиилем”, который со всей силой мальчевского взгляда смотрит на нас с главной стены не то философски, a может с каким-то таинственным посланием. О тайне рассказывает директор музея не только в разговоре с Еженедельником, но и показывает ее на выставке. Ибо мы не знаем, кто и когда обнаружит первоисточник, кто добавит недостающие нити, кто распутает запутанные узлы?

Что ж, после Познаньской выставки 1925 года именно эта картина попала в частную коллекцию – возможно, голландского коллекционера – информации мало. – Мы знаем, что ее сняли с подрамника и свернули, потому что это показывает состояние картины, - поясняет директор. И тут начинается материал для сценария нашумевшего фильма.

Однако сейчас мы переезжаем на Хожу 53 в Варшаве, где находится конгрегация Сестер-Францисканок Рода Марии, основанная еще св. Зигмунтом Щенсным Фелинским, варшавским епископом времен перед январским восстанием. Сестры в 1942 году тоже живут на Хожей, и заявляет, что ни одному еврейскому ребенку не будет отказано у них в приюте и помощи. Сестры спасли около семисот детей, пряча их в своих нескольких домах, и по сей день поддерживают контакты со многими из них и их детьми. В 1985 году сестра Матильда Геттер была посмертно награждена медалью «Праведник народов мира», а ее диплом висит в доме общины.

„Все люди, обратившиеся за помощью к моей сестре, выжили. Все, кто был причастен к делу спасения, дожили до конца войны», — пишет Алина Петрова-Василевич в биографии М. Геттер «Спасти тысячу миров». „После войны матушка Матильда так и не вернулась к истории спасения евреев. Она думала, что это закрытая тема. Надо было помочь - вот она и помогла вместе со своими сестрами”.

И, наверное, поэтому она никому не рассказала, что в 1945 году две спасенные девочки, Иренка и Малгося "Мирские", т. е. Фридман, принесли - вернее привезли, потому что он огромный - этого самого "Иезекииля" с написанным на обороте посвящением: «Преподобной Матильде Геттер, провинциальной матери Конгрегации SS Семьи Марии.
С благодарностью и уважением от имени спасенных в 1942-1945 годах еврейских детей1942-45 – Малгожата и Ирена Фридман – Мирские, Варшава 1945 год».



В архиве сестер – и в книге Алины Петровой-Василевич – находится трогательное фото мамы с дочками: это Луция Фридман с Малгосей и Иренкой. С 1942 года девочки находились в монастырском доме в Плудах, недалеко от Варшавы, под присмотром сестры Анели Ставовяк. После войны, как описывает Алина Петрова-Василевич, там встретилась вся семья: мама, которая после варшавского восстания оказалась в КЛ Равенсбрюк, папа, адвокат Роман Мирский, который как польский офицер был интернирован в Венгрию, и они. Потом Малгожата вышла замуж и родила двух дочерей, одна из которых стала врачом. В приемной ее мать поставила фотографию сестры Анели Ставовяк: «Потому что я хочу, чтобы они знали, благодаря кому они живут на свете», — написала она в письме к сестрам в 1993 году.

В 1983 году Малгожата Ахер, урожденная Фридман, приехала в Польшу и навестила сестер, оставив трогательную запись в Книге Памяти Генерального Дома Сестер. Также она опубликовала книгу «Неправильное лицо. Воспоминания выжившей из варшавского гетто» (Ченстохова, 2001).

В конце главы о спасенных детях Алина Петрова-Василевич пишет: «Я стою перед большой картиной Яцека Мальчевского в Музее Варшавской Архиепархии. «Вот, Я открываю могилы ваши и вывожу вас из гробов ваших, народ Мой, и веду вас в землю Израиля; и вы узнаете, что Я - Господь, когда Я открою могилы ваши и выведу вас из ваших гробов, мой народ». Из того, что я знаю об адвокате Романе Фридмане Мирском, то он не был религиозным человеком. Но с необычной чуткостью он выбрал свой дар – благодарность монахиням, спасшим его дочерей от гибели. Они вырвали их у смерти для жизни”.

Христос с глазами Яцека Мальчевского и Иезекииля улыбаются нам еще загадочнее. – Не смерть побеждает, – говорит нам Мальчевский, – ведь именно это я вам показываю. Не только в картинах.

– Барбара Сулек-Koвальска

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

Перевод: Лариса Верминская

Выставку работ Яцека Мальчевского „Видение Иезекииля” можно увидеть в Музее Варшавской Архиепархии, ул. Дзеканя 1 дo 7 января 2024 г.