Еженедельник ТВП: Сценарий „Фигуранта” был написан 20 лет назад Aнджеем Голдой и видимо было несколько первоначальных попыток продюсировать этот материал, но снять фильм удалось только вам. Как это произошло и что вы увидели в этом сценарии такого, чего, возможно, не увидели другие?

Роберт Глински: Я был воспитан в ПНР. К этой эпохе я отношусь с большой сентиментальностью. Онa меня сформировала. ПНР была полна загадок. Серая и трудная повседневная жизнь. И великолепный, исключительный расцвет культуры и искусства. Необычные театральные представления, захватывающие фильмы, трогательные песни, шикарные выставки в Захенте. Прекрасная художественная литература! Я был без ума от поэзии: Бялошевский, Герберт, Милош, Гроховяк, Липская. И где-то за этим чудесным миром искусства скрывались загадочные интриги службы безопасности. Была церковь, в которую тогда спешили все — справа, слева, из центра... В сценарии «Фигуранта» очень четко была описана атмосфера тех времен.

Когда текст попал ко мне, я искал идею, как это изобразить, как показать на экране. Я знал, что хочу сделать краковский фильм и прочно привязать его к эпохе Польской Народной Республики. Но я не знал, как это сделать. Как построить повествование, какую условность выбрать, какой образ создать, какой должен быть ритм повествования, какую музыку я хочу? Было много нерешенных дел. Когда через несколько лет я нашел ответы на эти вопросы, мы начали искать финансирование у продюсера, то есть Студии Документальных и Игровых Фильмов. Это тоже заняло много времени и было непросто.

Как вам удалось сделать мир, который вы хотели показать, аутентичным для зрителя? Трудно ли было оживить ту реальность?

Концепция показа той эпохи в фильме основывалась на объединении старых архивных материалов с художественными, снятыми сегодня. Создавался своего рода повествовательный ансамбль, т. е. сцены, составленные из старинных хроник, которые незаметно трансформируются в творческий рассказ. Эти сцены появляются в фильме каждые десять-пятнадцать минут.

Например – первый вход в эпизод кабаре «Пивница под Баранами». Вначале мы смотрим документальный кадр выступлений кабаре 1960-х годов, затем видим второй кадр зрителей, смотрящих кабаре (тоже архивный кадр). Дальше у нас продолжение выступлений кабаре, но это уже снято сейчас, с документальными вставками кадров публики 1960-х годов. И вдруг мы видим кадр, где герой фильма сидит в зрительном зале – это, естественно, снято сейчас. Сценография, костюмы, свет, контраст и зернистость изображения в старых архивных кадрах такие же, как и в современных. Ведь - это была моя идея - зритель теряется и не знает, где архивный материал, а где нет. br>
Вы не сторонитесь исторической тематики. Назовем, из прочих многих, такие фильмы, как «Воскресные игрушки» (1983), «Ядовитые растения» (1985), «Все, самое важное» (1992), но и «Камни для вала» (2014) или недавняя «Зиея» (2020). А еще есть спектакли Телевизионного Театра, такие как «Майн кампф» (1993) и «Мария Стюарт» (1994). Все эти постановки показывают, что вы охотно возвращаетесь в прошлое. В чем самое большое преимущество этой тематики? И почему многие польские режиссеры боятся истории?

Самым большим натуральным богатством Польши является... история. Западные и восточные соседи нашей страны сотни лет с большим усердием заботятся о том, чтобы наша история была богатой, разнообразной, сложной, трагичной и потрясающей. Польша, находящаяся между молотом и наковальней, т. е. между Германией и Россией, жила тяжелой жизнью. Она никогда не была богатой страной.

Подписывайтесь на наш фейсбук Призрачная экономика – это предмет насмешек наших западных соседей – определение „Polnische Wirtschaft” много лет там имеет иронически-насмешливую окраску. [Дословно оно означает „польское хозяйствование” – стереотипный, уничижительный термин, используемый в Германии в отношении польского общества. «Polnische Wirtschaft» — синоним «невообразимого беспорядка», он означает крайнюю расточительность, пренебрежение к действительности, отсутствие планирования и хорошего воспитания — М.М.]. Отсталое сельское хозяйство веками стонало от убыточности.

Натуральная золотая жила, уголь, вместо того, чтобы создать государство вечного процветания, стала источником проблем. Туризм, сфера с огромным потенциалом, не развивался якобы из-за плохих дорог и отсутствия отелей, а на самом деле из-за польского «кое-как». Именно поэтому мы не пережили экономического чуда Германии, сельскохозяйственного бума Франции и не стали еще одной Норвегией или Португалией. Вместо прекрасных заводов, прибыльных шахт, красивых строений у нас... богатые кладбища. br>
В реакции на «богатые кладбища» не так давно был сформулирован популярный лозунг «выберем будущее». Между тем оказывается, что никогда не баловавшее нас прошлое может стать идеальным рецептом для интересного, хорошего фильма…

Конечно, может, но это не обязательно. Все зависит от того, появится ли у кого-то хорошая идея, а фильм выйдет в свое время и будет понят. А, с этим, как мы знаем, бывает по-разному. Однако, если честно, то для кинорежиссера сокровищница истории – это настоящий рай. Войны, оккупации, восстания – все, чем нас обеспечили соседи за последние столетия, – отличный материал для фильма. Потому что самый интересный герой фильма – это обычный человек, запутавшийся в трагической череде событий, человек очень противоречивый, стоящий перед трудным выбором. А таких ситуаций великая история для нас, поляков, не жалела. Как говорил Александр Ват, «история – это дьявол», который сколачивает свой капитал на простых людях, на каждом из нас.

Главный герой „Фигуранта” – это молодой СБ-ек Бронислав Будны (Maтеуш Венславек), который активно следит за Kaролем Войтылой (Мачей Миколайчик, озвучка: Maтеуш Грыдлик). Именно через него мы знакомимся со священником за много лет до начала его понтификата. Вероятно, впервые после знаменитой роли Франца Маурера, которую сыграл Богуслав Линда в «Псах» (1992), мы имеем такого героя в польском кино. Хотя, как и в фильмах Владислава Пасиковского, этот герой может нравиться – от Маурера его отличает то, что он является своего рода Мефистофелем. Что было ключевым в этом персонаже?

Бронек Будный – молодой, симпатичный парень. Он влюбляется, хочет иметь семью, детей, квартиру. Он очень ответственный, поэтому безгранично отдается своей работе. Он следит за епископом Войтылой, записывает, фотографирует и расставляет ловушки. Хочет любой ценой найти компрометирующие материалы на епископа. Он идет по трупам к цели, и вдруг мы видим, что внутри этого милого парня сидит дьявол. Его жизнь начинает рушиться, от него уходит жена с ребенком. Когда одинокий герой достигает морального дна, появляется «свет в конце туннеля», шанс возвращения блудного сына к отцу. Изменится ли герой? Меня интересует мотивация молодого СБ-ека, ведь его задача «разработки» Войтылы выходит далеко за рамки обычного выполнения своих обязанностей. Более того, именно это соперничество станет для него навязчивой идеей, которая, как Вы сказали, разрушит его личную жизнь. Однако мы не знаем истоков этой одержимости, не знаем, почему Будный настолько интересуется Войтылой?

Войтыла является кем-то. Он интеллигентный. Он обладает авторитетом и харизмой, люди его любят, доверяют ему. Епископ импонирует Будному, хотя тот в этом не хочет признаться. Может он ему завидует? В секретной службе это Будный является фигурантом. Марионеткой, которой манипулируют. Он никто, полный ноль. Вот почему он хочет выследить выдающегося и умного епископа и уничтожить его. Может быть, это месть за неудавшуюся жизнь?

Вы подчеркиваете, что Будный – это в своей основе „чистое зло”, и в то же время он чувствительный и любящий муж. Вы не боялись упреков в том, что вы ненароком приукрашиваете коммунистический аппарат насилия?

В начале фильма Будный нежный и любящий. Потом он забывает о своей жене. Он хочет любой ценой скомпроментировать епископа Войтылу. В этом смысл его жизни. Будный превращается в монстра. Безжалостного, хладнокровного негодяя. Человека без чувств. Мы видим это, например, в сцене, когда Будный снимает на камеру трупы после боев в Новой Гуте. Или, когда он угрожает жене: «Если ты окрестишь ребенка, ты вернешься наверх».

Войтылa в „Фигуранте” не автономный персонаж, а всего лишь цель службы безопасности. По этой причине по фабуле фильма трудно понять, почему новый краковский митрополит настолько уникальный персонаж, что его считают более опасным, чем примас Вышинский. Не было ли у вас искушения показать нам в фильме самого Войтылу, хотя бы немного? Хотя бы на примере дела строительства костела в Новой Гуте?

Герой фильма – Бронек Будный. Войтыла – драматургический повод рассказать о личности молодого СБ-ека. Я не хотел снимать фильм о Кароле Войтыле. Для моего поколения он был иконой истинной Церкви, открытой для всех, где важны истина, нравственные ценности и любовь к людям. Потом Войтыла, яко папа Иоанн Павел II вывел нашу страну из коммунизма. Меня сейчас бесят те, кто пользуется его величием, а сами являются отрицанием его системы ценностей. Некий редемпторист из Торуни, который строит музей имени Иоанна Павла II, преуспевает в этом. При этом он несет по радио ужасную чушь, что доказывает, что он не читал ни одной энциклики Иоанна Павла II. br>
Разве «Фигурант» — всего лишь исторический фильм? Для меня это также моралитет с универсальным посланием. У меня сложилось впечатление, что этой картиной вы в каком-то смысле возвращаетесь к старому стилю "кино морального беспокойства".

Что в разговорном языке означает слово „фигурант”? [в номенклатуре службы безопасности „фигурант” – это лицо, состоящее под наблюдением – прим. ред.] Это кто-то, кто занимает высокую должность и ему кажется, что он обладает властью, но, де факто, он - никто, пустое место. Фигурант — это ничтожество, марионетка, кукла. Это описание подходит герою фильма – Бронеку Будному. Он верит в себя, обладает чувством силы и безжалостно добивается своей цели, невзирая на последствия. Зло, добро, вина, совесть – это категории, которые для него не существуют. В этом контексте вы правы – это современный фильм, потому что такие личности, как Будный, всегда были, есть и будут. «Будные» когда-то были героями «кино нравственного беспокойства», их мы часто можем видеть на экранах и сегодня. Я уверен, что они также станут важными персонажами в фильмах, которые будут сняты в будущем.

В конце я бы хотел спросить об актерах. Очень хорошие актерские работы представлены в «Фигуранте», в том числе: Марианна Зидек или Збигнев Стрый, ну хотя бы Кшиштоф Щепаньяк в меньшей роли. Конечно, блистает Матеуш Венцлавек. Он у Вас снимается четвертый раз, и третий раз подряд он играет главную роль. Это ваш любимый актер молодого поколения? Как проходил процесс подбора актерского состава?

Это правда, Матеуш Венцлавек – мой любимый актер молодого поколения. Однако в «Фигуранте» главную роль изначально должен был сыграть кто-то другой. Я готовил только маленький эпизод для Матеуша. У нас были небольшие пробы, пришел Матеуш и сказал, что хотел бы сыграть Будного, главного героя фильма. Мы отрепетировали перед камерой несколько сцен по сценарию. Это оказалось здорово. Будный, которого играет Матеуш, милый, теплый юноша, и только через некоторое время под этой милой маской мы видим, что там скрывается безжалостный дьявол.

Maтеуш получил главную роль. Затем я подобрал под него остальных актеров. С Марианной Зидек я познакомился ранее, когда она училась на актерском факультете в Лодзи. Я знал, что она великая актриса. Збигнев Стрый сыграл в моем фильме «Бенек», где создал замечательный образ брата Бенека, главного героя этого фильма. Я знал Кшиштофа Щепаньяка по его великолепным театральным ролям.

Формирование актерского состава – очень важный элемент в режиссерской работе. Как говорил Анджей Вайда, в работе над фильмом есть два важнейших момента, когда режиссер должен получить проблеск благодати от Бога – во время выбора сценария, и когда подбирает актерский состав. Остальное - "распиливание фанеры пилой". То есть утомительная повседневная работа.

– Разговаривал Миколай Мировски

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод: Лариса Верминская