Королева Червей говорила Алисе, что в ее стране нужно бежать изо всех сил, чтобы оставаться на месте, а чтобы попасть в другое место, нужно бежать вдвое быстрее. Это, безусловно, относится к современному миру, а если и не ко всему миру, то к Азии и Америке уж точно. Европа другая. Европа движется медленно и неуклонно, как будто убежденная, что мир должен быть там, где есть она.

Когда мир начинает изобретать инновационные продукты, Европа рассматривает правила, которые могли бы регулировать этот процесс. Когда дело касается военных вопросов, для нее самое главное — создать соответствующую «коалицию желающих» и найти для нее впечатляюще звучное название. Так было с созданными два десятилетия назад европейскими боевыми группами (красивое название!), которые должны были защищать нашу безопасность. Кто-нибудь их ещё помнит?

Европа – «номенклатурная сверхдержава», как ее называют злопыхатели. Всё должно умещаться в «организационные рамки» и оптимистично звучащие аббревиатуры. Итальянский аналитик Натали Точчи недавно высмеяла это пристрастие еврократов, написав об их склонности скрываться в «евроаббревиатурной зоне комфорта», и была в этом права, ведь постоянное создание неких «механизмов» часто заменяло в ЕС конкретные действия. Планы и намерения увязали в соглашениях и партикуляризме. Богатый континент с 450-миллионным населением оказался неспособен проявить свою силу, как мы недавно могли это видеть в регионе Сахеля, откуда были изгнаны французы, а европейцы даже и не думали как-то действовать, хотя наибольшая миграционная угроза исходит именно оттуда, и стабильность в этом регионе является условием безопасности Южной Европы.

Однако многое указывает на то, что г-жа Точчи не единственная, кто недоволен. Политики и эксперты важнейших европейских стран приходят к выводу, что единственный способ выхода из застоя для старого континента — стать сверхдержавой. В мире, где доминируют две сверхдержавы, который - как многим хотелось бы - трансформируется в многополярный мир, в котором, по их мнению очередной мировой осью должна стать Европа. Неужели в Европе мы находимся под властью Королевы Червей, которая велит нам бежать быстрее?

Для функционирования сверхдержавы необходимы два важных элемента: эффективный процесс принятия решений и деньги. Как минимум два документа, посвященных этим проблемам, недавно стали доступны в публичном обращении. Один из них — это проект отчета Комитета Европейского парламента по конституционным вопросам о внесении поправок в договоры, а другой — рабочий документ двенадцати экспертов (нанятых правительствами Франции и Германии) по реформе Европейского Союза, поэтически озаглавленный: «На всех парусах в открытое море: реформа и расширение ЕС в 21 веке».

Чтение этих документов целиком, особенно первого, объемом более 120 страниц, является занятием не из приятных и, как саркастически заметил депутат Европарламента Яцек Сариуш-Вольский, авторы, вероятно, хотели, чтобы никто из граждан не читал их внимательно, потому что тогда на них никто не обратит внимания, и многие важные детали останутся незамеченными — а значит, эти изменения будет легче протолкнуть через законодательный процесс. Разумеется, проталкивание будет касаться первого документа, потому что тот документ, «на всех парусах», носит рабочий характер и лишь указывает направление, в котором мы будем двигаться после завершения организационной реформы Евросоюза. А поскольку голосование по проектам поправок к договорам назначено на 12 октября 2023 года, то есть совсем скоро, стоит разобраться с ними в первую очередь.

Вопреки тому, что писал Сариуш-Вольский, здесь нет необходимости углубляться в детали, чтобы получить полную картину изменений, если, конечно, принять предложенную мной точку зрения на их анализ -то есть как на законопроекты, ведущие к созданию «Европейской сверхдержавы». Прежде всего, документ предполагает практическую отмену права вето и существенное сокращение возможностей более мелких групп государств блокировать решения. Как правило, голоса принимаются простым большинством, а не квалифицированным большинством. Это простое большинство определяется как большинство голосов, представляющих более 50% населения Евросоюза.

Ранее следовало проводить голосование квалифицированным большинством, что означало: 55% членов Совета, не менее 15 стран, представляющих не менее 65% населения Евросоюза. Также планируется изменить определение квалифицированного большинства, определив его как 2/3 голосов, представляющих не менее 50% населения. Это изменение значительно облегчит реализацию всех политических проектов, даже в расширенном Евросоюзе, а точнее - поскольку любые новые члены будут очень податливы любым предложениям и шантажу со стороны своих более богатых коллег - в большей группе проталкивать решения действительно будет легче.

Вторым важным изменением является улучшение работы Европейской комиссии, которая также приобретёт новое название, а именно: Европейский исполнительный орган. В органе будет всего 15 членов, поэтому правило, согласно которому каждая страна должна иметь своего комиссара, будет отменено и добавлена ​​еще одна функция: наряду с министром иностранных дел будет секретарь по экономическому управлению. Председатель Органа будет иметь большую власть над ним, имея возможность уволить любого члена в любое время и предлагать кандидатов во время процедуры назначения.

Затем в компетенцию Евросоюза войдут новые важные сферы: внешняя пограничная политика, иностранные дела, безопасность и оборона, а также промышленность, лесное хозяйство, сельское хозяйство и рыболовство. Это будут так называемые общие со странами-членами полномочия, поэтому это не будет означать, что мы потеряем контроль над данными вопросами автоматически и немедленно, но, несомненно, зная практику ЕС, это будет введением к постепенному перехвату полномочий.

     Підписуйтесь на наш фейсбук   
  В конце этого процесса ЕС определится с охраной границ, с внешней политикой всего блока, которой придется подчинить политику отдельных стран, с военными и полицейскими вопросами (а возможно, еще и с разведкой, потому что понятие безопасности — это широкий термин), а также с промышленной, сельскохозяйственной, лесной и морской политикой.

Пусть читатели сами себюе представят, как мог бы выглядеть такой Союз, я лишь замечу, что лишение государств-членов права принимать решения в этих областях и передача его центральному органу (простите, Органу) представляло бы собой источник бесконечных конфликтов.

Что, если, например, член Органа из страны, отказывающейся от ядерной энергетики по идеологическим причинам, захочет запретить стране, желающей построить реактор, сделать это на основании распоряжений о защите граждан? Да, забыл написать, что это тоже входит в компетенцию ЕС. Я тут специально не буду упоминать названия стран, чтобы меня не обвинили в антигерманских настроениях...

Важным изменением является также введение упрощений процедуры внесения изменений в трактаты. Мы все помним тот дурной привкус, оставшийся после ратификации предыдущих изменений, когда некоторым странам приходилось проводить бесконечные голосования на референдумах, пока не проголосуют «так как надо». Не могло не возникнуть впечатление, что вся эта демократическая процедура мешает ЕС, поэтому теперь было решено от нее отказаться. Конечно, не полностью, но на столько, чтобы эту процедуру всё ещё можно бы было назвать демократической, и чтобы при этом она позволяла добиться желаемого эффекта. Вместо обязательной ратификации изменений всеми странами достаточно, если их ратифицируют 80%. Однако если изменения трактата не ратифицируют 4/5 стран, то будет объявлен общеевропейский референдум.

Последнее является элементом построения демократического стаффажа, благодаря которому авторам изменений, вероятно, будет легче навязать их обществу. Это предполагает значительное усиление роли Европейского парламента и уважение голоса граждан ЕС. Однако отметим, что голос этот будет выбран под тщательным контролем, так как это было сделано во время знаменитой Конференции о будущем Европы, в ходе которой мнения, высказанные несколькими сотнями случайно выбранных (sic!) людей со всего ЕС, которых затем обработали в ходе модерируемых встреч, продолжавшихся несколько месяцев, а после представили как «vox populi» и включили в политические планы. Достаточно будет сказать, что отмена национального вето была одним из требований этой конференции. На бумаге и в презентациях такое усиление власти демократического института, то есть парламента, выглядит великолепно, но на практике связывание избирательного права со способностью принимать решения в таком огромном и многоплановом образовании, как Европейский Союз, будет иллюзорным. Это тема для отдельного рассмотрения, поскольку с точки зрения проектирования Европейской сверхдержавы лишь попытка построить огромный Театрум, который будет развлекать публику своими спорами и скандалами, создавая иллюзию принятия решений о судьбах мира.

В проекте изменений договора есть и достаточно серьезные положения, касающиеся совместных вооруженных сил и единого «оперативного командования», но на данном этапе я бы не придавал этому большого значения. Ведь здесь появляется некий простецкий элемент, ибо в комитет, работавший над изменениями, входил один европейский радикал, сторонник защиты стран ЕС только от себя, который выразил особое мнение и хотел бы, чтобы «изменения в договорах сопровождались шагами к независимости от НАТО».

Да, да — именно так! Зовут этого радикала Гельмут Шольц (сходство имен с канцлером Германии случайно) и он выпускник всемирно известного университета, а именно Московского государственного института международных отношений (МГИМО), который он окончил в 1970-х годах - готовился к дипломатической службе в ГДР.

В материале, подготовленном комитетом, членом которого является славный господин Гельмут Шольц вместе с тремя другими немецкими коллегами и голландцем Ги Верхофстадтом во главе (так что это не чисто немецкий комитет, нет!), нашлась, однако, еще одна важная запись, очень короткая, которую легко пропустить, но которая может иметь серьезные последствия в ближайшие годы.

Положение о европейской валюте. Текущая норма по этому вопросу заключается в том, что «Евросоюз должен создать экономический и валютный союз, валютой которого является евро». Это значит, что такой союз уже создан и присоединиться к нему может любой желающий. Новое положение гласит: «Валютой Евросоюза является евро». Означает ли это, что если вы являетесь членом ЕС, вы должны ввести Евро в оборот? Вероятно, это будет решать новый демократический Европейский парламент, действующий в соответствии с демократическими процедурами.

Если говорить о деньгах, то теперь нам нужно перейти к следующему документу, о котором я упомянул вначале и который легкомысленно назвал «парусным» документом, поскольку в его названии есть фраза – «на всех парусах в открытое море». Планы, представленные там экспертами, нанятыми правительствами Франции и Германии, во многом совпадают с проектом изменений договора, подготовленным командой Верховштадта. Опять же, не стоит останавливаться на деталях, поскольку в политических и экспертных кругах Западной Европы нечто вроде отказа от права вето и усиления Еврокомиссии считается очевидным. Двенадцать авторов этого документа также занимались финансовыми вопросами, которые имели основополагающее значение для будущего Союза как сверхдержавы. И снова ключевое предложение короткое: «Вывод из положительного опыта работы с механизмом NextGenerationEU должен состоять в том, чтобы позволить Евросоюзу выпускать общие долговые обязательства в будущем».

Граждане нашей страны могут, конечно, иметь свое мнение об этом «положительном опыте», но дело в другом: если бы деньги от Национального плана реконструкции (пол. КРО) были выплачены Польше, они, вероятно, изменили бы свое мнение. Тут дело в том, что как только Евросоюз сможет финансировать свою деятельность за счет долга, очень серьезный барьер на пути создания единого государства будет устранен. Все остальные элементы были зафиксированы в изменениях Верхофштадтского комитета. К ним может быть добавлено разрешение на выпуск долговых обязательств, когда завершится организационная реконструкция Европы. Тогда события будут управляться своей собственной логикой.

Ведь долг придется погасить, а раз так, то придется стандартизировать – во имя справедливости – налоги по всему ЕС, а возможно, придется ввести какие-то новые, европейские налоги. Бывший премьер-министр Италии и ведущий еврократ Марио Драги недавно задал вопрос, возможно ли сохранить валютный союз без финансового союза, и в его кругу этот вопрос прозвучал риторически. Это невозможно. Лавина сдвинется и сметет всё, что встретится на своем пути, ведь страну нельзя построить частично.

Поэтому европейские политики из стран, доминирующих в ЕС, встают на путь создания сверхдержавы Европы. У неё будет свой огромный бюджет, и она будет принимать решения в областях внешней и экономической политик, а в будущем, возможно, и в области оборонной политики. С точки зрения Берлина и Парижа, тут, однако, главное то, что можно будет мобилизовать по крайней мере такие же большие суммы денег на проекты развития, которые в первую очередь принесут пользу их собственной промышленности - по крайней мере, столько же, сколько американцы выделили на политику несколько ошибочно названную «Законом о снижении инфляции», который заключается в вкачивании триллиона (европейского триллиона!) долларов в зеленую трансформацию экономики.

Суммы, которые должны быть потрачены на аналогичную цель в Европе, также астрономические, а нам ещё предстоит восстановление Украины после войны, что обеспечит процветание европейских компаний на десятилетия. Единственный способ обеспечить финансирование таких проектов и при этом достичь гражданского спокойствия – это сообща влезть в долги, поскольку отдельные страны уже и так серьезно погрязли в долгах. Государственный долг таких стран, как Франция, Испания и Италия, превышает их ВВП, а средний долг стран еврозоны превышает 90% ВВП. Бегство вперед кажется единственным выходом.

В то же время невозможно устоять перед впечатлением, что крупные страны ЕС, которые, однако, недостаточно велики, чтобы быть самостоятельными «осями» в формирующемся многополярном мире, благодаря этой реформе смогут занять место на равных правах с Президентом США и Секретарем Коммунистической партии Китая. Не так, как раньше, в одной комнате, а действительно на равных. Пока только в вопросах экономики, но кто знает, что будет в будущем? Возможно, также и в военных. Последнее кажется очень далеким, но, вероятно, есть причина, по которой комиссия Гая Верховштадта включила в свой проект положение о создании в ЕС «стратегической автономии»?

Большой вопрос, на который придется ответить гражданам стран ЕС, а также странам, вступающих в него, заключается в том, готовы ли они и полны ли решимости построить сверхдержаву Европу? Несомненно, финансовые выгоды и гордость от того, что Европа станет великой мировой державой, станут для этого серьёзным стимулом. Нам придется отказаться от возможности принимать решения по своим делам на уровне собственной страны. Решимся ли мы на такое?

– Роберт Богдански

 TVP ТИЖНЕВИК.  Редактори та автори

  — перевёл Кирилл Захаров