Когда несколько дней назад я стал жертвой такой ошибки, я осознал, насколько глубоки были мои опасения, что определённого рода мечты о России в сознании западных элит могут материализоваться внезапно и неожиданно, как «черный лебедь», который придет незамеченным и изменит всё.

Мне попался текст, в названии которого интригующим образом сочетались имена Джорджа Кеннана и Владимира Путина. Последний не нуждается в представлении, а первый является легендарной фигурой для поколений американских дипломатов и политологов, как советолог и дипломат в Москве в сталинские времена, автор знаменитой «длинной телеграммы» из Москвы, написанной в 1946 году, положившей начало политике сдерживания коммунизма, известной как доктрина Трумэна. Фраза из названия «Предсказал ли Кеннан Путина?» показалась мне интригующей, тем более, что Кеннан был настоящим долгожителем (он умер, когда Владимир Владимирович правил уже пять лет), и, как и Киссинджер, был интеллектуально здоров даже в столетнем возрасте, и, возможно, его выводы были даже основаны на основе анализа реального поведения диктатора.

Еще более интригующим мне показалось то, что эта статья, опубликованная в известном американском журнале «Foreign Аffairs» (англ. «Иностранные дела»), который читают все, кто интересуется международной политикой, оказалась без подписи. Это неслыханно. Но существенно ли? Это зависело от содержания статьи. Тезис статьи вращался вокруг решительного противодействия Кеннана расширению НАТО в 1990-е годы, а также его веры в «величие российской нации», которая должна наконец освободиться от диктатуры, поскольку «тоталитаризм не является естественным явлением».

Последние формулировки взяты из статьи, опубликованной в том же журнале «Foreign Аffairs» в 1947 году и первоначально представлявшей собой анонимный текст, поскольку Кеннан тогда находился на дипломатической службе. Этот факт усилил мое беспокойство по поводу того, что передо мной было нечто большее, чем просто эссе одного автора, и что эти соображения могут быть поддержаны более широкой группой людей, влиятельных в американской элите. Фразочка о «величии нации» неоднократно использовалась для оправдания уступок России.

Подписывайтесь на наш фейсбук Другая цитата, упомянутая в тексте, датированная 1951 годом, относится к мечте о российском правительстве, которое «в отличие от того, которое мы знаем сейчас, будет сговорчивым, честным и терпимым», и вся эта цитата заканчивается размышлением о том, что русские «однажды начнут процесс избавления от тоталитаризма», как это сделали когда-то в начале 1990-х годов. "Не все на Западе разделяют мнение Кеннана о том, что тоталитаризм в России — это также «наша собственная трагедия». Возможно, он был неправ во многих вопросах, но в этом он почти наверняка был прав", - заключил автор.

В этот момент я вернулся к размышлениям о расширении НАТО со времен, когда Россия пыталась избавиться от наследия коммунизма. Пожилой Кеннан тогда утверждал, что это была ошибка, которая будет способствовать усилению «националистических, антизападных и милитаристских тенденций» России; «окажет негативное влияние на развитие российской демократии и направит российскую политику в невыгодное для нас русло».

Модельный тезис американских реалистов, логическим продолжением которого является убеждение, что вторжение на Украину было вызвано экспансионистской политикой Запада, и убеждение России в том, что ее экзистенциальная угроза исходит оттуда. В настоящее время этот тезис используется для оправдания срочной необходимости заключения мира на условиях, удовлетворяющих Россию, а затем признания ее сферы влияния, из которой НАТО должно уйти. Он часто встречается в американской журналистике, но всегда на второстепенной роли, никогда как доминирующий дискурс и тем более как своего рода «манифест», а неподписанный текст в «Foreign Аffairs» имел бы такое значение.

Однако сейчас приближаются президентские выборы, а вместе с ними и время переоценки политики, проводимой Соединенными Штатами во многих областях. Тоже в самой важной для нас. Какой именно переоценки? Американское общественное мнение все больше хотело бы ограничить участие Украины в войне с Россией. Дональд Трамп и Вивек Рамасвами делают крупные ставки в этом вопросе, так что, может быть, Джо Байден тоже захочет что-то предложить, а группа интеллектуалов укажет путь?

Охваченный этими размышлениями, я обновил страницу и с облегчением увидел, что стал жертвой редакционной ошибки. Имя автора наконец появилось на экране. Это был российский журналист и аналитик Андрей Колесников, часто появляющийся в западных журналах. Упоминание о "величии русской нации" и размышления о том, что Запад своей агрессивной политикой отговорил Россию от марша к демократии, поэтому теперь - неявно - она должна исправить свою ошибку, приобрели правильные пропорции. Это просто один из многих голосов в демократических дебатах. К тому же голос русского. Антипутиниста, но русского. А никакой не манифест.

Психологический механизм, заставивший меня искать более глубокий смысл в простой редакционной оплошности, которая была быстро исправлена, имеет большое значение. Это показывает польский, а, возможно, и центральноевропейский страх перед предательством Запада, внезапной сменой полюсов, страх того, что, несмотря на все ее преступления и тоталитарные эксцессы, Россия окажется партнером, с которым нужно считаться и чье величие должно быть признано, а мы - еще недавно с надеждой взирающие на прибытие союзников - теперь будем наблюдать за их уходом, пусть и символически. Иррациональный страх, потому что процесс нашей интеграции с Западом зашел слишком далеко, чтобы его можно было легко повернуть вспять, но этот страх лежит где-то глубоко в нашей политической ДНК.

В то же время это страх, что Запад будет считать нас «не совсем своими» и что однажды Россия будет принята им как долгожданный партнер, наконец-то пробудившийся от тоталитарного сна. Характерна приведённая здесь Колесниковым цитата из работ Строуба Тэлботта, одного из архитекторов восточной политики Вашингтона в постсоветское время, который так писал об идее Кеннана: «концепция сдерживания не задумывалась как бесконечный клинч; она должна была дать русским время перестать быть советскими».

Это немного напоминает мне историю, которую я недавно смотрел, о молодом убийце, который убил женщину и девятилетнего ребенка в своей деревне, был осужден, отправлен из тюрьмы в войска Вагнера, отбыл положенные шесть месяцев на фронте, вновь обрел свободу согласно договору, вернулся в свое село и хотел бы жить нормально. Он улыбается репортерше и говорит ей: «Пожалуйста, не бойтесь меня, я хороший человек». Возможно, моя чрезмерная реакция на редакционную оплошность журнала «Foreign Аffairs» объяснялась подсознательным страхом оказаться под одной крышей с этим загадочно улыбающимся молодым человеком? А еще от того, что я, как постоянный читатель этого журнала, никогда не видел текста польского автора, показывающего мир с точки зрения нации, освободившейся от российского гнета, но часто встречал тексты русских авторов, таких как Колесников, которые показывают картину мира с точки зрения «великой русской нации»?

Картину мира, которая, конечно, подробно и исчерпывающе описывала российские правонарушения, но, как правило — конечно же во имя аналитической честности добавляет несколько загадочных замечаний об ответственности Запада за то, что происходит в российских умах. Отголоски позиции Кеннана, обвинявшего расширение НАТО в росте тоталитарных тенденций в России, можно найти в неожиданных местах.

Через несколько месяцев после начала вторжения на Украину аналитический центр Европейской народной партии, Центр европейских исследований Уилфреда Мартена, опубликовал документ о том, как должны выглядеть будущие отношения Европы с Россией после падения Путина. Ее авторы совершенно справедливо заявили, что если диктатура в России рухнет и изменения приведут к созданию некой формы переходного правительства на пути к демократии, Евросоюз должен быть к этому готов и следовать ранее согласованному плану. Почему политическая ситуация в России должна развиваться в сторону демократии, авторы доклада не объяснили или просто не смогли объяснить. Подобно Колесникову и многим другим политологам, они просто спроецировали свои надежды на реальность.

Они, также как и я, использовали метафору «черного лебедя», который придет неожиданно и изменит все так, как никто не мог бы даже предположить. Ванькович метко назвал такое отношение принятием желаемого за действительное, но нельзя отрицать, что те, кто хотел бы дать политикам полезные инструменты на случай, если события примут благоприятное для Европы направление и она сможет оказать какое-то, пусть даже небольшое, влияние на их развитие. Поэтому самое главное здесь - не рассмотрение вероятности наступления демократии в России, а опять же - как и в работе Кеннана - анализ причин ее нынешнего политического упадка.

Что ж, согласно этого документа, Евросоюз должен сыграть решающую роль в стабилизации демократии в России, в том числе и потому что – внимание! – его можно отчасти винить в отходе страны от демократии два десятилетия назад. Точная цитата гласит: «Относительно быстрый путь вступления в Евросоюз и НАТО, предложенный странам Восточной Европы, контрастировал с тем фактом, что для России такой путь не был четко определен.

В начале 2000-х годов вопрос о возможном вступлении России в ЕС и НАТО все еще обсуждался на самом высоком уровне. Тот факт, что ее соседи относительно быстро вступили в ЕС, а также тот факт, что не было достаточного «специального плана» европейской интеграции для России (даже без формального вступления в ЕС и НАТО), помогли Путину создать антиевропейские эмоции и представить интеграцию бывших некоммунистических стран как создание нового раскола и чего-то, направленного против России».

Помня об этой исторической вине, за случившееся три десятилетия назад, европейцы теперь должны представить российскому обществу ясную перспективу выгод, которые оно получит от мирного сотрудничества с Европейским Союзом и свободным миром. Тогда русские, раздавленные экономическим кризисом и военным поражением на Украине, наверняка решат, что демократия лучше, чем участие в строительстве империи, как это сделали немецкое и японское общества после их тяжелого поражения во Второй мировой войне. Среди инструментов, которые могли быть предложены, был договор о свободной торговле и присоединение к Шенгенской системе, конечно, при соблюдении ряда условий, начиная с уважения территориальной целостности соседних стран.

Мне не известно о каком-либо использовании этих предложений в европейской политической практике за последний год, но подобные документы обычно оказываются полезными во времена кризиса. Если бы диктатура действительно пала и появилась возможность построить нечто вроде демократии в России, о его существовании, вероятно, быстро вспомнили бы. Тогда Евросоюз мог бы начать строить «общий европейский дом» с этим приятно улыбающимся молодым человеком, которому группа Вагнера дала шанс начать вторую жизнь, отправив его на фронт убивать украинцев.

Стоит отметить, что меры, предложенные в вышеупомянутом документе, исходят исключительно из репертуара «Wandel durch Handel» (нем. «Перемены благодаря торговле»), т.е. они черпают надежду на эффективность из убеждения в том, что свободное передвижение людей и товаров меняет общества. Однако в них совсем нет ничего о том, что этого молодого человека следует сначала ре-социализировать. Речь не идет о том, чтобы заставить Россию пересмотреть школьные учебники и учебные программы, навязать путинским пропагандистам «беруфсвербот» (нем. berufsverbot -"запрет на профессию") и сделать многое из того, что было сделано в Германии после войны, т. е., выражаясь словами Киселя, «сделать решительный шаг и ввести либерализм». Без этого никакая демократизация не увенчается успехом, поскольку ее перехватят те, кто играл первую скрипку при предыдущем режиме.

История жизни Ежи Урбана должна быть здесь весьма поучительна, а в российских условиях имя таким Урбанам было бы Легион. Почему авторы европейского аналитического центра не решили обсудить эту тему? Я думаю, есть две причины. Один из них заключается в своего рода «демократической деликатности», то есть в вере в то, что демократия сама себя защитит и ее не следует навязывать. А во-вторых, что «великий русский народ» может обидеться и отреагировать негативно. И снова погрязнуть в имперском безумии. И опять будет Запада виноват.

– Роберт Богдански

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

— перевёл Кирилл Захаров