Шаманы, духи предков, сила ханов и таинственное мастерство лам, мифическое золото барона фон Унгерна и вековые юрты, которые не разрушила даже коммунистическая экономика. А еще - "Неслыханная экспедиция Бенедикта и Джона", страна, из которой много веков назад татарские полчища отправились покорять Европу.

Теперь, почти неожиданно, Папа Римский Франциск отправился в Монголию, и, конечно, возникает вопрос, знаком ли он хоть немного с этой неслыханной экспедицией середины XIII века. Ведь ее отправил еще Папа Иннокентий IV, обеспокоенный тем, что грозные и разрушительные свирепые татарские армии продвигаются до Вены и нападают на Хорватию и Далмацию.

За один день монгольская армия смогла продвинуться более чем на 100 км! Зловещая слава его росла, христианство, может быть, и не дрогнуло, но это было нелегко. Достаточно упомянуть битву при Легнице, о которой все зубрили - и до сих пор зубрят - в школе. Тогда, в 1241 году, христианское рыцарство, включая тевтонских рыцарей, рыцарей Святого Иоанна и рыцарей-тамплиеров, не говоря уже о польских знаменах, было разнесено в пух и прах. На поле боя осталось семь тысяч рыцарей, в том числе герцог Генрих II Благочестивый, надежда раздробленного на округа польского государства.

Бенедикт и Иоанн у хана

Европа ничего не знала о монголах и, более того, не могла прийти к единому мнению о них. Неудивительно, что нетерпеливый Папа Римский в 1245 г. решил, что этот вопрос необходимо изучить и, по крайней мере, установить контакты, которые, возможно, привели бы к христианизации дикого народа. И он решил отправить экспедицию - очень хитроумно построенную: четыре команды по два человека в каждой и по четырем маршрутам, предполагая, что одна команда все же добьется успеха. Он выбрал людей, которые не только заслуживали доверия, но и были воспитаны в послушании, то есть монахов из наиболее значимых в то время орденов. Две команды - миссии или служения, как вы можете прочитать, - состояли из францисканцев, две - из доминиканцев. И те, и другие уже имели свои монастыри в Польше, поэтому в одной из команд присутствовал Бенедикт Поляк, OFM(лат. Ordo Fratrum Minorum; «минориты», «меньшие братья»).

Подписывайтесь на наш фейсбук Бенедикт был монахом в монастыре во Вроцлаве, откуда Иоанн из Пиан-дель-Карпини взял его в экспедицию - миссию к хану. В XIII веке, когда все дрожали от страха при одном только слове "татары" (так в то время называли монголов, и это слово означало "люди из ада"), нашлись два смельчака, которые отважились отправиться за край известного мира, чтобы встретиться с чужой цивилизацией. Какими же смелыми они должны были быть! Бесстрашными! Кто они были? Искатели приключений? Воины? Завоевателями? Нет! Иоанн и Бенедикт были скромными францисканцами", - пишет на своем сайте Лукаш Вежбицкий, которого настолько увлекла их жизнь, что он решил познакомить с ними детей, и не только польских, ведь книга уже переведена на несколько языков.

Суть, однако, в том, что из четырех отправленных отрядов только этот добрался до места назначения и предстал перед ханом в июле 1246 года. Более чем через год, в ноябре 1247 г., он вернулся целым и невредимым - хотя я не знаю, здоровым ли - в Лион, где его ждал папа Иннокентий IV. Бенедикт сразу же принялся за работу, и его труд "De Itinere Fratrum Minorum ad Tartaros" стал первым европейским описанием Монгольской империи. Марко Поло отправился в свое путешествие только через десяток лет.

То есть у нас есть свои связи с Монголией. А ведь татарские нашествия тоже связывали нас с этой страной, хотя и довольно односторонне... Но без жестоких шуток, потому что груды человеческих костей, оставленные татарами на выжженной европейской земле, - это факт и страшное предупреждение.

Успех экспедиции Бенедикта и Иоанна был огромен, хотя хан не собирался открываться христианству и даже написал в ответ Папе в довольно резком тоне, что именно к нему - хану - должен обратиться весь мир.

Об этой неслыханной поездке американскому журналу National Cataholic Register рассказал Намбарын Энчабажар, бывший президент Монголии (в 2005-09 гг.), а ранее премьер-министр. Именно он год назад посетил Ватикан и пригласил Папу посетить его страну. Теперь он подчеркнул, что францисканцы оставили после себя записи, и из них следует, что Монголия того времени отличалась религиозной терпимостью, где "мирно сосуществовали различные конфессии". Это прекрасная дипломатия, но ведь великий хан Гуджук (ок. 1206-48 гг.) - третий великий хан Монголии, сын Угедея и внук Чингисхана, как верно подсчитал бывший президент, - отверг предложение Папы.

Но, как пишет Лукаш Вежбицкий, эти два монаха "пережили замечательное приключение, обрели друзей, увидели много нового и совершили нечто уникальное - они вступили в контакт с людьми другой расы, говорящими на другом языке, исповедующими другую религию".

Через страну людей, животных и богов

И это не значит, что контакт удался и принес свои плоды. Монголия не собиралась открываться, она жила в своем, может быть, и не герметичном, но все же замкнутом мире, зажатом между Россией и Китаем, и ей приходилось с этим справляться. Именно такое состояние нашел и описал легендарный писатель и путешественник Фердинанд Антони Оссендовский в своем романе, а не репортаже "Через страну людей, животных и богов", когда он бежал через Сибирь и Монголию к Тихому океану из оккупированной большевиками России, а постепенно и из Монголии. Он скитался и бежал, один или в неуверенной компании, питался добытыми на охоте животными, спал в лесных норах, покупал доброту лам, угощая их жен, присматривался к шаманам и, наконец, вступил в сговор с белым бароном Романом фон Унгерн-Штернбергом.

"1740 километров по заснеженным степям, через горы и пустыню Гоби мы прошли за 48 дней!" - сообщает он в своей сенсационной книге (изданной в течение двух лет - с 1923 г. - на десятке языков), до сих пор малоизвестной в нашей стране, поскольку до 1989 г. она была полностью запрещена. Как и большинство книг Оссендовского, главным образом из-за его биографии "Ленин", беспощадной к вождю кровавой смуты, названной впоследствии революцией. Я не буду подводить итоги судьбы Оссендовского, приведу лишь одно описание.

"В самом начале крутой тропинки лежала груда больших камней с беспорядочно сложенными на них сухими ветками. Обо ламаистский священный знак, который монахи-ламы ставят в опасных местах Обо – это алтарь в честь злых демонов - властителей этих опасных мест. Проезжающие монголы и сойоты приносят здесь свои скромные мольбы или благодарственные жертвы, развешивая на ветвях обо тряпки, пряди волос, вырванные из гривы лошади, или хатыки , т.е. длинные нити синей шелковой ткани, которые они подносят в дар священнослужителям или старейшинам. Иногда они ставят миски с просом, с бобами или солью", - пишет Оссендовский.

Это был 1920 или уже 1921 год - никому еще не снилось то страшное опустошение, которое произведет в Монголии большевистская революция, а затем и советское господство. Она разорит монастыри, уничтожит лам и их учеников, коллективизирует стада, пронумерует юрты.

Неожиданные друзья из Польши

В 1978 г. научный кружок юных натуралистов Варшавского университета отправляется в Монголию - тогда еще Монгольскую Народную Республику, - воспользовавшись договоренностями, действовавшими в московском лагере, в студенческую экспедицию. Студенты мечтают не только исследовать монгольскую флору и фауну, но и совершить восхождение в горы Алтая. Их куратором и одновременно руководителем экспедиции становится молодой врач Анна Калиновская, впоследствии известный эколог, основатель университетского Центра исследований окружающей среды и устойчивого развития, связанного с "Солидарностью" и военным подпольем. В своей книге "Прекрасный мафиози из КП и другие истории путешественника по странам блока", вышедшей несколько месяцев назад, она с юмором описывает ту экспедицию, о которой в свое время рассказала мне лично, хотя и не все нюансы были раскрыты.

Итак, научный кружок уже в степи и ведет свою работу. Научный руководитель из монгольского университета, доктор Улик П., оказывается казахом по происхождению, не обязательно увлеченным социалистической действительностью, хотя он этого и не демонстрирует. Он ведет полячку вглубь степи, к старому охотнику, чтобы показать ей свою коллекцию, может быть, старик что-нибудь продаст.

"Не знаю, как в этой степи без особых примет Улик П. нашел дорогу. Не раздумывая, он направился прямо к юрте охотника, не брякая ключами и не блуждая. Проехав несколько кварталов (на лошади - прим. автора), он неожиданно повернул. Мы подъехали к небольшой возвышенности, на которой была навалена груда камней. Мы слезли с лошадей, чтобы добавить свои два камешка в эту кучу, а Улик привязал к палке, воткнутой в вершину кургана, клочок цветной ленты, на которой висели узкие полотнища. Такой, как мы использовали в исследованиях для обозначения места испытаний. Он объяснил, что это нужно для успеха нашей миссии, так как холм под названием обо - магическое место, своего рода ламаистское, точнее, шаманское святилище, где хорошо бы сделать подношение на всякий случай. Каждый странник может положить сюда что-нибудь - камешек, бутылку, а лучше всего узкую полоску ткани. Он подмигнул, соглашаясь, что об этом лучше никому не говорить, так как власти жестко пресекают подобные суеверия и религиозную неясность. Dzięki temu prawie cały kraj to ateiści. Затем он дважды обошел обо”.

Охотник оказался настолько неожиданным, что у молодого исследователя перехватило дыхание.

"Когда Улик представил меня как гостя из далекой Польши, я не думал, что охотник имеет хоть малейшее представление о существовании такой страны и тем более о том, где она находится. К моему удивлению, старик быстро вспомнил, что когда-то давно он знал такого одного храбреца-поляка. Он вспомнил - его звали Фердинанд. Он часто упоминал свою родину, потому что, недавно освобожденная от царя, она, как тогда Монголия, должна была противостоять большевистским войскам. Он его хорошо запомнил, этого Фердинанда. Они появились здесь вместе с командующим белыми, бароном Унгерном, по-моему, он даже был его советником. Фердинанд хорошо говорил по-монгольски, - описывает в своем томе Анка Калиновская.

И надо знать, что автор выросла в Лесьна-Подкове, и с детства ходила с отцом на прогулки в сторону Жульвина, где отец показывал издалека дом, в котором жил... Ferdynand A. Оссендовский. И она ходила на его могилу в Миланувеке, и знала историю его смерти за две недели до прихода советских войск, которые сразу же пришли его арестовывать, а узнав, что он умер, раскопали его могилу. И она знала из дома его книги с "монгольским" на переднем плане…

"Я был совершенно рассеян. Какое совпадение! Старый охотник, напротив, производил впечатление, что он не признает таких совпадений", - пишет автор.

Кроме того, Калиновская провела еще одну плодотворную для академического клуба встречу в коммунистическом посольстве в Улан-Баторе, куда она и ее студенты пришли, когда выяснилось, что в университете их никто не ждет, никто ничего не знает, швейцар спит, а общежития закрыты. В посольстве, куда они попали после долгих поисков - а она тоже была предупреждена об их приезде, - их встретил человек с несколько знакомым лицом, то есть знакомым как бы из другого места, а не из личных отношений. И только когда он ошибся и сказал "у нас в Мюнхене", студенты поняли: это "он сам", капитан Анджей Чехович, покоритель Радио Свободная Европа, которого, как обезьяну в клетке, водили по стране на многочисленные встречи и лекции, а обыватели громко смеялись над этими квази-откровениями.

Пусть теперь он узнает о старом охотнике и его уважении к ненавистному коммунистам писателю. Его уже не тронут громогласные - и в подтексте издевательские - песнопения студентов: Анджей Чехович Мата Хари эмесву/ отработал эрвю/ в капиталистическом Мюнхене/ слава его велика/ слава славе Аллилуйя.

С камерой среди людей

Магда Вольник еще не родилась. Она приехала в Монголию в 2001 г., еще будучи аспиранткой факультета журналистики Варшавского университета, но уже находясь в поисках пути самовыражения.

Для зачета она взяла интервью у Анны Пьетрашек, не только автора телевизионных репортажей, но и гималайского альпиниста, а значит, эксперта по климату Азии. После этого интервью она пригласила Магду Вольник, интересную студентку, присоединиться к команде, готовящей фильм для TVP 2 о помощи, организованной Каритас Польша в Монголии после засухи, координируя работу Каритас Интернационалис. И там Магда заразилась, потому что сегодня она - известный, хотя и не в Польше, и признанный автор исключительных фильмов-репортажей о положении христиан в мире, в том числе и в странах, еще не вышедших из-под тоталитарного гнета. Ее фильмы, а их она сняла около 80, снятые по заказу штаб-квартиры Папской ассоциации "Помощь Церкви в беде", демонстрируются во многих странах мира, но не в нашей стране.

- Но больше в Монголию я не поехала, - говорит она. - В это непостижимое пространство монгольской степи, где люди живут традиционным укладом, среди своего стада и следуют за ним. Конечно, я знала о великой неизвестной культуре и обширных традициях, которые нам приходится изучать, чтобы не обидеть хозяев, но у меня сразу возникло ощущение, что нас больше объединяет, чем разделяет, подчеркивает она.

Она вспоминает одну юрту, жители которой в знак благодарности за оказанную им помощь - а в то время из-за засухи был страшный мор скота - пригласили съемочную группу Каритас и TVP на жареного барашка, из живота которого сначала вынули раскаленные камни и передавали из рук в руки, каждый получал по одному. - Отказаться было невозможно, кодексы поведения приходилось схватывать на лету, - рассказывает режиссер. Может быть, обо там и не было, но живая традиция, безусловно, была.

На улицах смешались постсоветские, типично коммунистические многоквартирные дома с юртами, которые местные жители возвели между домами, в которых они и тушили. А среди людей смешались крошечная католическая община и огромная, непомерно большая монгольская община. - Еще была необычная международная компания, - рассказывает Магда в интервью TVP Еженедельник. - Так получилось, что епископом был филиппинский священник, была миссионерская пара из Польши, сестра-миссионерка из конгрегации Матери Терезы Калькуттской, монахини из Азии. Универсальность Церкви на каждый день, без помпы, красочно в прямом смысле слова. Наша польская монахиня сказала мне тогда, и я помню это до сих пор, что их присутствие вполне обыденно, главное, чтобы "люди видели, что мы принадлежим Христу", - говорит директор.

Но как они видят? Как они узнают? - Потому что они спрашивают", - говорит Магда, имеющая опыт работы не только в Монголии, но и в десятках стран, которые она посетила с фотоаппаратом. - Они спрашивают: "Почему вы это делаете? Почему вы помогаете нам? Вы учите наших детей читать и писать? И тогда миссионеры, светские и другие, отвечают, почему и для чего.

Сейчас, в преддверии приезда Папы Римского, католический миссионер отец Эрнесто Вискарди из Конгрегации миссионеров Богоматери Утешительницы, находящийся в Монголии уже 19 лет, говорит в интервью KAI: "Быть миссионером здесь означает быть очень терпеливым, слушать, смиренно учиться. Мы практически не имеем влияния на местное общество. Мы не играем особой роли, но свидетельство очень важно".

Тем более что католиков здесь всего полторы тысячи, меньше, чем во многих польских приходах. Старый охотник из юрты тоже рассказал эту историю.

– Барбара Сулек-Ковальска

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод Александр Кравченко