1974 год, Казимеж Гурский на футбольной Олимпиаде. Его обожает нация и национальная команда, которую он только что вывел на третье место в мире. Самые смелые даже предлагают переименовать город Казимеж Дольны и добавить к нему имя тренера.
Однако селектор думает о том, чтобы завоевать еще больше лавров, уже в другом месте. Тем более что такая возможность есть - и к Польскому футбольному союзу, и к самому Гурскому обращаются зарубежные клубы с предложениями о работе. В основном немецкие, и самое конкретное - от берлинской "Герты" - они хотят видеть тренера "орлов" там прямо сейчас. Он готов принять предложение и сообщает об этом активистам, но одного желания недостаточно - необходимо также одобрение "высших факторов", то есть ПОРП. Зеленый свет не получен, и тема становится размытой.
Подписывайтесь на наш фейсбук
Почему "тренер тысячелетия", как его называли, задумался об уходе из сборной сразу после достижения величайшего успеха в истории польского футбола? Хотел ли он развиваться, а возможности для этого были на Западе? Чувствовал ли он, что с Яном Томашевским, Казимежем Дейной или Робертом Гадохой он уже достиг вершины и не повторит медаль чемпионата мира? Надоели ли ему партийно-чиновничьи интриги вокруг сборной? Или просто Казимеж Гурский, как человек, который лучше всего чувствует себя на тренерской скамейке и дома, не смог оказаться в центре внимания, которое становилось все более интенсивным после чемпионата мира?
Последний ответ может быть ближе всего к истине, тем более что интерес к сборной не ослабевает на протяжении последующих месяцев, болельщики и журналисты надеются на новые победы и успехи, а "серебряные одиннадцать" не всегда могут оправдать эти ожидания.
Игры опаленных орлов
Перед Олимпийскими играми 1976 года в Монреале красно-белая команда потерпела пять поражений подряд, и пресса не оставила о них сухой нитки. Безжалостными были и комментаторы - легендарный спортивный журналист Богдан Томашевский утверждал, что на Олимпиаду должны ехать больше спортсменов, а не футболистов, а другая знаменитость среди комментаторов того времени, Ян Чишевский, советовал польским футболистам лучше смотреть Игры дома.
Не только вокруг команды царит напряженная атмосфера, но и внутри нее разгораются конфликты. С одной стороны, агенты крутятся вокруг игроков во время тренировочных лагерей, обещая им финансовое золото в барах отелей. С другой стороны, заслуженные игроки не хотят видеть в команде более молодых игроков, независимо от их потенциала - к ним относится и Збигнев Бонек. "Дейна сказал своему отцу, что ему не нужен кто-то новый рядом с ним", - вспоминает Дариуш Гурский, сын тренера.
Разочарование выливалось на игроков - например, Леслав Чмикевич брал маркер и писал на мяче названия стран, которым мы проигрывали, а затем со всей силы пинал его - и на тренера, но ситуация не улучшилась до Олимпиады.
Сборная летела в Канаду как обезглавленная, и боевой дух команды не поднял тот факт, что перед отъездом Гурский сообщил игрокам, что уходит после Игр. На тот момент ему уже предложили работу в Кувейте - арабы предложили ему приличные финансовые условия, и вдобавок ко всему селектор смог взять на Аравийский полуостров компанию: четырех игроков и четырех тренеров.
Некоторые журналисты позже заявят, что он покинул сборную из-за денег, но можно ли его в этом обвинять? Тренер тысячелетия" уже сделал для сборной все, что мог, и, кроме того, он не из тех людей, которые смотрят в первую очередь на деньги.
Проще говоря, Горски чувствовал, что его отношения с "Орлами" выгорели, что он больше не в состоянии вдохновлять их, стимулировать их к игре, в пресловутом смысле кусать траву на поле.