Лукаш Саковски - журналист и популяризатор науки, по образованию биолог. Его блог “To tylko teoria” (польск. “Это лишь теория”. - Прим.перев.) на Фейсбуке насчитывает более 200 000 подписчиков. Недавно он публично признался в том, что в подростковом возрасте начал процесс по коррекции пола, но через несколько лет отказался от этого. Каминг-аут польского блогера вызвал громкие споры об опасностях этого типа операций в польскоязычном обществе.

ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК TVP: Остались ли у тебя шрамы после детранзиции?

ЛУКАШ САКОВСКИЙ: На теле...?

Да, после мастэктомии.

Формально это была гинекомастия. То есть мне пришлось пережить коррекцию груди повторно - уже как мужчине, после юридической детранзиции, после возвращения к мужским персональным данным и мужскому идентификационному номеру. Хирург сказал, что на практике это будет мастэктомия - проще говоря, удаление уже развитой груди, которая появилась у меня в результате приема женских гормонов и блокаторов полового созревания (блокаторов тестостерона). После гинекомасии остались шрамы. Большие болезненные шрамы под сосками. Их удалось уменьшить лишь после очередной пластической операции. Шрамы уменьшились, ослабла и боль.

Ты планировал полную транзицию, то есть переход из одного пола в другой?

Хотел ли я удалить семенники? Да. У меня уже была запланирована операция, но каким-то образом я подсознательно переносил и переносил ее. И все время находились какие-то оправдания тому. При очередном переносе операции я окончательно отказался от нее. Это было правильным решением. Потому что удаление семенников стало было необратимым изменением, заставляющим делать инъекции тестостерона до конца жизни. Кратковременные инъекции тестостерона еще не опасны, но текущие научные исследования доказывают, что длительное употребление тестостерона вызывает рак внутренних органов, в том числе рак печени. Кроме того, необходимо озвучить и такой вопрос. Блокаторы полового созревания, вопреки мнению людей, утверждающих, что в операциях по смене пола нет ничего страшного, имеют множество негативных последствий, Среди них депрессия и остеопороз. В частности я, из-за приема блокаторов полового созревания, боролся с прогрессирующим остеопорозом уже в 18 лет.

Вижу, тогда ты был настроен решительно. Сейчас я вижу красивого молодого человека. Повлияла ли гормональная терапия на развитие мужского организма? Прямо говоря, остался ли после нее след?

У меня выросла грудь, сформировалась линия талии, вырисовался более широкий. женский таз. Распределение жира по телу также пошло по женскому типу. Но даже после процедур по детранзиции и возвращения к нормальному гормональному балансу, люди принимали меня за девушку-сорванца, такую, знаешь, мальчишеского типа. Или же за слишком юного молодого человека. Однажды, когда в поликлинике я подошел к окошку регистрации, мне ответили, что детей принимают этажом ниже. Хотя мне тогда было уже 22 года. Гормоны сделали черты лица женственными более женственными. Мое взросление как мужчины затормозилось. Это неудивительно: ведь я принимал женские гормоны с 15 лет, то есть. в течение 6, почти 7 лет. А блокаторы тестостерона - примерно на год дольше.

Прости за довольно резкий вопрос, но где были твои родители, когда ты проходил одну за другой стадии этого безумия?

Позволь уважать мои границы - я не хочу говорить о своей семье. В то время семья боролась со своими проблемами, а я оказался скрытым подростком. Многое утаивал от родителей. В своем блоге, не касаясь темы семьи, я открыто и честно пишу обо всех остальных аспектах своей истории.

Немаловажным фактом стало и то, что я был одним из первых ребят во дворе и в школе, у кого появился компьютер, а вскоре - и Интернет. В результате я социально изолировал себя, просиживал часами во всемирной паутине, там же и наткнулся на контент, об опасности которого не имел представления. Это в определенной степени способствовало тому. что я терялся все больше и сильнее. Так или иначе, сегодня контент, продвигаемый социальными сетями, а также их структура, алгоритмы и интерфейс во многом ответственны за эпидемию психических расстройств среди молодежи, что подтверждается все большим количеством научных исследований. Я, мои ровесники оказались, кого коснулась эта проблема. Моя ситуация была предвестником проблем, которые участились с распространением доступа в интернет для детей. Еще десяток лет назад родители не знали об опасностях в Интернете, о педофилии говорили немного, не в таких масштабах, как сегодня. а в моей семьи, напомню, у каждого был свой компьютер. Я мог сидеть в комнате целый день, играть в игры и общаться на любых форумах. 

Затем появляется тот, кто влияет на все ваши дальнейшие решения. Понимаю, что мир требует от нас терпимости, но трансвестит, обучающий и вовлекающий подростка онлайн, переходит границы...

Это человек, с которым я познакомился, будучи 14-летним подростком на так называемом “голубом форуме” для людей из трансгендерного сообщества. Он не был трансвеститом, скорее транссексуалом.

А в чем заключается разница?

Трансвестит - это тот, кто наряжается, чтобы быть похожим на особу противоположного пола с целью сексуального возбуждения или какого-то представления, эффекта, привлечения внимания. По данным Всемирной организации здравоохранения такое поведение определяется как парафилия. А тот человек. с которым я познакомился в сети, был транссексуалом. То есть, мужчиной, который совершил переход в свои 30 лет, принимая блокаторы тестостерона, женские гормоны и удалив семенники. условно назовем ту особу Евой. Он старался выглядеть женщиной постоянно, а не трансвеститом, который лишь время от времени переодевается.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  В наших отношениях отсутствовало то, что могло бы нести признаки педофилии, никакого подозрительного поведения во время онлайн-контакта. Ева верила в свою миссию. Поскольку сама не могла изменить пол в более раннем возрасте, она, вероятно, хотела “помочь” юноше, таким образом реализуя какую-то свою мечту. Тогда получить гормоны официальным путем было гораздо сложнее. Отсутствовало такое количества врачей, которые на месте, без психиатрического диагноза, выписывали бы эти препараты, как это возможно сейчас. Ева инициировала мои встречи с другими людьми, планирующими переход. Но в то время из-за тревожных расстройств я в них не участвовал. Кроме того, это были люди, которые меня, честно говоря, отталкивали. Они были эксцентричными и инфантильными. Большинству из них было уже за 40, но они вели себя как подростки. Я чувствовал сильное внутреннее беспокойство при мысли о встрече с ними.

Тебе сейчас жаль Еву?

Я человек, которому трудно вообще на кого-то затаить обиду, злость. Каким-то образом я понял ее извращенную мотивацию, и, несмотря на нанесенный ею ущерб, не могу дать ей однозначного отрицательную оценку.

Как должно было звучать твое новое женское имя?

Предпочитаю не раскрывать это имя. Это уже закрытый раздел моей жизни. Тем не менее, хотелось бы отметить, что хейтеры уже придумывают, как могло бы звучать мое новое имя. Вижу, как некоторые называют меня всевозможными женскими формами. Они думают, что сделают мне больно: ведь это и является их целью. Впрочем, хейтеры используют стратегию, которая вредит им самим. Для меня же мое женское имя - просто закрытая глава. И я не вижу смысла возвращаться к этому.

Добавлю, что до недавнего времени, даже после детранзиции, я поддерживал сообщество трансгендеров. Но примерно в 2020-2021 году я с ужасом заметил, в каком направлении все движется. Как это становится социальной эпидемией, ставящей под сомнение основы биологии, генетики, эволюции. В то время я стал скептически относиться к терапии, поддерживающей трансгендерность. Особенно с тех пор, как заметил, что в мире стремительно растет количество людей, идентифицирующих себя как трансгендеры или небинарные. Между тем исследования показывают, что чаще всего это либо геи или лесбиянки, не принимающие свою ориентацию, как это было в моем случае. Либо у них есть психические расстройства, например, пограничное расстройство личности или аутизм, либо травмы, полученные в результате жестокого обращения в детстве. Иногда встречаются и гетеросексуальные мужчины-трансвеститы, которые часто выдают себя за трансженщин и отходят от классического трансвестизма в пользу транссексуальной идентичности. Во всех этих случаях смена пола не поможет. А лишь навредит.

Кроме того, тема половой принадлежности слишком политизирована в рамках культурного спора. Когда я написал о сексе и естественном отборе в своем научно-популярном блоге “To tylko teoria”, это не вызывало никаких споров. Но потом, когда я написал о генетике, вдруг посыпались обвинения в трансфобии. Кто-то начал искать информацию о моей частной жизни. Меня стали шантажировать тем, что предадут огласке часть моей жизни о смене пола и детранзиции. Люди вдруг захотели, чтобы я начал бояться. Первоначально они заставили меня поверить, что мое прошлое может быть чем-то, чего нужно стыдиться. Как ни странно, одним из сталкеров оказался человек, связанный с фондом “Transfuzja”. Он атаковал меня в личных сообщениях, спрашивая, какой у меня кариотип, а потом... раскрыл мою личную историю, без моего согласия, к счастью, в нишевом социальном профиле.

Что такое кариотип?

Количество хромосом, в том числе хромосомы. отвечающие за пол. У здорового человека 46 хромосом, в том числе две половые хромосомы, то есть либо ХХ, либо ХУ. Однако, если у кого-то есть нарушение полового развития (интерсексуализм или гермафродитизм), у того человека могут  отсутствовать одна или несколько  хромосом X или Y. Нарушения полового развития - это очень широкое понятие, это совокупность различных генетических, гормональных и анатомических нарушений. Это не имеет отношения к транссексуализму, это нечто другое. Хотя транс-активисты пытаются смешивать вещи так, чтобы люди путали их с интерсекс-людьми.

Можем ли мы логически определить пол находящегося перед нами человека или нет?

Да, пол человека бинарен - мужской или женский. Но если мы посмотрим на нарушения полового развития, то окажется, что все не так просто. Женщина с синдромом Тернера, генетическим синдромом врожденных дефектов, вызванным частичным или полным отсутствием одной из Х-хромосом, может быть фертильной, но чаще всего у нее может быть врожденная дисгенезия гонад, приводящая в большинстве случаев к бесплодию. Например, у нее может быть чрезмерное оволосение на теле. Но это заболевание очень редкое. Бывают, например, крайне редкие случаи, когда эмбрион развивается с кариотипом 46 XY, то есть теоретически это мальчик. Но в результате генетической мутации повреждается его Y-хромосома, и тогда этот человек развивается как девушка. Это крайне редкий синдромом Свайера, он связан с биологией и не имеет ничего общего с половой принадлежностью. Такие случаи не подвергают сомнению бинарную природу пола.

Между тем транссексуализм и гендерная дисфория - это расстройства гендерной идентичности. Тут проблема кроется в голове, а не в генах и половых органах. Сегодня подростковая гендерная дисфория становится распространенным явлением, что противоречит любому рациональному биологическому объяснению. Французская медицинская академия признала это социальное явление “модой”. В свою очередь, Национальная служба здравоохранения Великобритании охарактеризовала это как “фаза”.

Откуда у тебя столько знаний по медицинской тематике? Критики часто обвиняют тебя в том, что в блоге ты избирательно рассматриваешь тему половой принадлежности и ведешь крестовый поход против транс-сообщества.

По образованию я биолог, закончил ветеринарный факультет Университета наук о природе в Познани. Я исследовал темы, о которых говорю, но чаще всего использую и ссылаюсь на первоисточники, то есть на научные публикации, медицинские учебники, профессиональную литературу, в том числе и на английском языке. Научные исследования, кстати, противоречат распространяемым сегодня представлениям о том, что не существует только двух полов или что половая принадлежность небинарна. Что касается трансгендерности, то исследования показывают, что потенциально врожденный и неизменный транссексуализм встречается крайне редко и эмпирически его трудно доказать. Единственное, что можно сделать, если человек задается вопросом - являюсь ли я транссексуальным, так это при комплексном исследовании исключить все другие расстройства или ситуационные проблемы, которые могут вызывать характерные симптомы.

С другой стороны, когда я говорю на такие темы, как психология, я делаю это не как эксперт, а лишь как журналист, блогер, наблюдатель. Я также часто приглашаю психологов для интервью в свой блог или подкаст “Теоретико”. Кроме того, для меня важно проверять контент, который я публикую, консультируясь с экспертами.

Расскажи, каковы возможности, стоимость смены пола в Польше? Каковы выглядит решение организационных вопросов? Как это было в твоем случае?

В самом начале, когда мне было 14-15 лет, гормоны и блокаторы тестостерона мне присылала Ева. На тот момент это были недорогие препараты. Потом она присылала мне рецепты на препараты. Потом, когда мне было меньше 18 лет, психолог, рекомендованная фондом “Трансфузия”, за одно посещение диагностировала у меня транссексуализм, который необходим для дальнейших процедур. Я спросил ее, может ли она провести для меня несколько тестов, чтобы подтвердить, действительно ли мне нужно сменить пол. Однако она спешила за границу и сказала, что это лишнее. Она направила меня к психиатру и сексологу, которые также поставили мне диагноз “транссексуализм” в течение одного приема без каких-либо диагностических тестов или клинических интервью.

Что немаловажно, в 15 лет я ходил на консультацию в еще одну клинику, где мне поставили диагноз, что я не транссексуал, а гей, не принимающий своей ориентации. Мне рекомендовали принять себя, а не менять свой пол, но я был серьезно сбит с толку и эмоционально расстроен в то время. Ева же поддержала меня, говоря, что тот диагноз неверен и что мне действительно следует сменить пол. Сегодня трансактивисты говорят, что подобные диагнозы ставят трансфобные врачи. А поэтому настоятельно рекомендуют отказываться от них. О  том первом отрицательном диагнозе, который мне поставили в 15 лет, я рассказал психологу из фонда “Трансфузия”, который поставил мне диагноз “транссексуализм” незадолго до моего 18-летия. Она тогда махнула на это рукой. Она поточно направляла молодежь на смену пола, возможно, чувствуя в этом свою миссию. Кстати, ее очень хвалили и рекомендовали на сайте фонда “Трансфузия”.

Фонд ”Трансфузия” обвиняет тебя во лжи.

Они утверждают, что никогда никому не рекомендовали по поводу постановки определенного диагноза, что у них не было списка. Но в интернете ж ничего не теряется. Запись с их серверов того периода была быстро обнаружена. Поэтому я могу с полной ответственностью утверждать, что такой список существовал.

Позже, имея на руках документ от врача о том, что я - трансгендер, я смог заняться юридическими вопросами по смене пола. Вопреки сказанному, сам процесс формальной смены пола также не представляет особой сложности. Я подавал документы сразу после 18 лет, и помню, что в 19 лет уже поступил в университет с женскими личными данными.

Когда трансгендерные активисты сегодня заявляют, что их “преследуют” по поводу смены пола и что у них отсутствуют основные права, стоит отметить, что смена пола в нашей стране легальна со времен Польской Народной Республики.  Транссексуалы, в отличие, например, от геев и лесбиянок, в Польше имеют все права, но почему-то изображают из себя жертв, которыми не являются.

Существуют ли в Польше подпольные клиники, в которых проводят процедуры, связанные со сменой пола, ведь все-таки то, о чем мы говорим, незаконно?

Да, в Польше несовершеннолетним запрещено менять пол, но с согласия их родителей это все равно делается. Тут имеет место манипуляция законом, который трактуют как то, что начало смены пола означает диагностический процесс “теста в реальной жизни”. Насколько я слышал, во Вроцлаве есть частная клиника, где делают мастэктомию подросткам, которые утверждают, что они трансгендеры, но им еще нет 18 лет.

В сумме, вся эта история со статьей в моем блоге, а потом еще и интервью психиатра, сексолога, психосексолога профессора Льва-Старовича в еженедельнике "Wprost" о том, что сейчас Польша сталкивается с волной детранзиций (то есть возвращения к исходным половым данным), имела положительный аспект. Некоторые врачи и психологи испугались и стали отказываться от быстрых диагнозов своих пациентов, отказались от назначения блокаторов полового созревания при первом посещении без психиатрической экспертизы, перестали удалять здоровую грудь у подростков просто потому, что у них гендерная дисфория - ведь примерно в 90% случаев это пройдет с возрастом. Грустно, что врачи испугались не потому, что почувствовали угрызения совести, а лишь оттого, что их могут привлечь к судебной ответственности.

Так или иначе, мир начинает трезветь. В Швеции и Финляндии, где до недавнего времени несовершеннолетние могли поменять пол, эта практика отменена. Каролинский институт, который присуждает Нобелевскую премию по медицине или физиологии, также запретил смену пола. Об этом много спорят в США, а в прошлом году Великобритания закрыла клинику по смене пола “Тависток”. Тысячи людей готовятся к судебным искам о нанесении им увечий.

А вот в Испании, например, недавно узаконили смену пола с 12 лет с согласия суда, с 14 лет - только с согласия родителей и с 16 лет без разрешений опекунов или судебных органов. Плюс в испании вошла в жизнь самоидентификация, гендерная автоидентификация - переход из одного пола в другой по требованию. Что означает смену пола за подписью в учреждении по регистрации социального статуса, без диагностики и судебного решения. Это значит, что если кто-то утверждает, что он трансгендер, то ни ни орган ЗАГС, ни врач, ни психолог не имеют права ставить такое решение под сомнение. Даже если специалисты увидят, что на самом деле имеют дело с человек с гендерной дисфорией, который на самом деле является геем или лесбиянкой, не принимающей свою ориентацию, или же имеет какое-то психическое расстройство или травму. Против этого протестовали различные медицинские и научные организации, в том числе медицинский колледж Мадрида, общество педиатрии испании и общество детской психиатрии испании. Однако политики их не послушали. Таким образом, эта идея была введена и юридически закреплена в Испании партией Podemos, про которую можно сказать, что это эквивалент левацкой польской партии “Вместе”. Раньше Испания была страной истинной толерантности, легализовавшей даже однополые браки, но теперь она стала полем деятельности трансгендерных активистов, желающих менять пол детей.

Не кажется ли вам, что некоторые СМИ в Польше охотно поддерживают тему смены пола?

Есть такое. Пропаганда смены пола, часто игнорирующая результаты научных исследований на эту тему, часто появляется, например, в издании “Высокие каблуки” (польск. “Wysokie Obcasy”. - Прим.перев.), приложении “Газеты Выборчей” (польск. “Gazeta Wyborcza”. - Прим.перев.). "Высокие каблуки" уже после моего каминг-аута опубликовали текст, в котором преследовавший меня активист фонда "Трансфузия" представлен как эксперт. При этом издание даже не обратилось ко мне - как к представителю противоположной стороны - о моей точке зрения.  Не знаю, нарушает ли такая однобокость закон о печати, но со стороны журналиста “Высоких каблуков”, занимающегося, как оказалось, трансгендерным активизмом, это было нечестно и неэтично. При всем этом должен отметить, что, несмотря на односторонний подход одного издания “Выборчей”, другое его издание - “Большой формат”  (польск. “Duży format”. - Прим.перев.) отнеслось ко мне профессионально. Журналистка Октавия Крамер пригласив меня на интервью, подошла к теме очень профессионально. Я разговаривал с ней пять часов, показывал ей медицинские и юридические документы и распечатки от шантажистов и сталкеров. “Большой формат” до сих пор является единственным либерально-мейнстримовым СМИ, которое заговорило со мной после того, как я рассказал свою историю. В то время как другие - такие как одноименный журнал издательства “Krytyka Polityczna”, AszDziennik или Donald.pl, как а также Oko.press, в котором я когда-то работал - либо опустили завесу молчания, либо распространяли неправдивую информацию обо мне. 

Издательство “Krytyka Polityczna” распространяет книгу “Меня зовут Джаз”, адресованную “трансдетям по всему миру” и написанную героиней известного “транс реалити-шоу”. Книга заканчивается главой, в которой происходит вечеринка “Прощай, пенис”...

Хоть я и ценю издательство “Krytyka Polityczna” как источник интересных публикаций, интервью в их журнале или книг по некоторым экономическим или международным темам, да и сам придерживаюсь левых взглядов, я все же удивляюсь, почему в журнале доминируют вопросы трансгендерного и других антисоциальных постмодернистских движений. Считаю, что такая подача вопроса в СМИ наносит вред самому гомосексуальному сообществу, так как продвигает небольшую группу агрессивно настроенных активистов, применяющих насилие, преследование и шантаж.

Меня огорчила и реакция ЛГБТ-организаций на мой каминг-аут. После того, как я “открылся” представители ЛГБТ-сообществ либо оскорбляли меня лично, либо публиковали красноречивый контент, пропагандирующий смену пола. Это напоминало небольшую деревню, жители которой защищают преступника, “потому что он свой”. Только портал Queer.pl критически отозвался о транс-движении и встал на мою сторону. Остальная часть ЛГБТ-медиасреды нападала на меня или же делала вид, что темы не существует. Жаль, конечно, потому что я гей, которому в юности нанесли вред трансактивисты.

Я называю сообщество “ЛГБТ” в кавычках, потому что эти организации в последние несколько лет были захвачены трансактивистами, фетишистами, пропагандистами проституции и нормализации употребления наркотиков, включая, например, химсекс, то есть секс под воздействием наркотиков. В настоящее время организации “ЛГБТ” почти не имеют ничего общего с обществами типичных геев, лесбиянов или бисексуалов. Мы их не выбирали. Они самопровозглашенно действуют от нашего имени, навязывая дискурс вокруг негетеросексуалов. Поэтому мы сепарируемся от них. Такой процесс уже произошел на Западе. И сейчас в США и Великобритании формируются новые ЛГБ-организации, без последней буквы “Т”, в таких сообществах нет места фетишистам, трансвеститам, проституткам и наркоманам. Они борются за права гомосексуалистов. В Польше такого пока нет.

Сообщество ЛГБТ, в котором появляются новые буквы, обозначающие очередную присоединившуюся группу людей, уже не является монолитом?

Постулаты квир-, трансгендерных и небинарных людей не имеют ничего общего с гомосексуалистами. Лесбиянки-феминистки, которые не хотят, чтобы трансгендеры пользовались женскими раздевалками, подвергались критике за трансфобию. Недавно на гей-параде в Кардиффе вспыхнула драка из-за снятия лесбийского баннера: “Lesbiansdon'tlikepenises” (“Лесбиянки не любят пенисы”). Пожилого 73-летнего гея буквально растоптали и линчевали на гей-параде в Вермонте “за трансфобию”.

Я вообще считаю, что трансактивисты очень вредны для гомосексуалистов и наших постулатов. Возьмем тему смены пола и законности такой операции. Трансгендеры имеют все права, они еще десять лет назад получили право легально менять пол. А геи не могут даже вступить в гражданское партнерство, не говоря уже о браке. Так почему же организации “ЛГБТ” в основном делают акцент на проблемах трансгендеров? Одним из главных постулатов последнего парада равенства в Варшаве, например, стало медицинское и юридическое содействие смены пола для трансгендеров. Зато проблема однополых браков отошла на второй план.

Существует даже понятие "траншевизм", то есть большевизм в вопросах культуры, навязывание большей части общества философии меньшинства...

Само слово может показаться расплывчатым, но ассоциация точна. Потому что это как раз тот случай: меньшинство хочет навязать всем то, что противоречит науке и здравому смыслу - изменение пола у детей, самоидентификацию у взрослых, отрицание существования пола в биологии и медицине. Когда я дискутирую с представителями транс-сообщества, то аргументирую свою позицию так. Реальное положение вещей таково, что геи и лесбиянки борются за личную свободу, за личные права, а транс-люди - за право калечить себя и детей, причем легальным путем, за счет государства. Одни просто хотят узаконить свои отношения, другие меняют половую принадлежность и навязывают окружающим свою точку зрения. Геи и лесбиянки хотят иметь возможность создавать семьи в мире, в то время как трансактивисты стремятся к цензуре, заставляя других видеть в них представителей другого пола. Они хотят бросить вызов основам биологии и внести изменения, которые затронут права человека, а также особые права женщин и детей.

А что думаешь о социальных кампаниях в Польше, вроде “Мы, родители”, или о наградах для журналиста, рассказавшего о том, как он поддерживал своего транс-ребенка?

Это наносит большой урон. Считаю, что это аналогично утверждению в ребенке убеждения, что он является существом противоположного пола, хотя на самом деле этот молодой человек только развивается. Его нельзя убеждать в трансгендерной идентичности. Думаю, что большинство родителей, у которых есть ребенок с такой проблемой, очень обеспокоены. Они не хотят отмахиваться от проблем ребенка. А если и поддерживают его в решении о смене пола, то желают, чтобы он серьезно подумал перед тем, как решиться поменять половую принадлежность. Поскольку мы знаем, что гендерная дисфория - это психическое расстройство, порожденное в некоторых случаях социальной средой, то, наверное, безответственно было бы поддерживать ребенка в его ошибочных решениях. И это, вероятно, то, что думает большинство здравомыслящих родителей. Кроме того, множество исследований - последнее из которых было проведено в прошлом году - показали, что большинство подростков перерастают гендерную дисфорию.

Однако есть еще одна группа родителей, активно участвующих в неправительственных организациях, поддерживающих друг друга и пользующихся грантами или кампаниями в СМИ. Их можно было бы обозначить как “родители. страдающие делегированным синдромом Мюнхгаузена”. (Делегированный синдром Мюнхгаузена выражается в том, что человек сфабриковывает/преувеличивает/вызывает симптомы болезни у подопечного; чаще всего такими людьми становятся родители. - Прим.перев.)  Такие родители превосходят друг друга в торгах за новые синдромы и страдания своих детей. А поскольку “транс-ребенок” считается наиболее страдающим, у родителей, желающих добиться внимания за счет него, существует возможность убедить своего ребенка, что он транс.

Вспоминая упомянутого тобой журналиста, я считаю, что он просто умело пиарился на истории своего ребенка. Из неизвестного работника СМИ он стал звездой только потому, что его дите меняет пол. Тот журналист рассказывал о том, что в Польше, чтобы изменить свой пол, вы должны подать в суд на своих родителей за то, что они “неправильно” указали при рождении ваши данные и что это вопиющий скандал. Я же считаю - окей, процедура длится определенное время. Может у кого-то будет больше времени подумать о своем решении? Может быть вместо судебной процедуры нужно будет ввести другую. Однако то, что процесс длится определенное время - это хорошо. Кроме того, для тех. кто задумывается о смене пола, должен существовать определенный стандарт психотерапии, направленный на осознание своих истинных мотивов. В то время как в основном мы имеем дело с психотерапией, которая подкрепляет наши убеждения. И - что очень важно! - психотерапевты не должны быть идеологически мотивированы трансактивизмом.

В таких ситуациях нужны объективность и спокойствие. Потому что, когда мужчина, желающий сменить пол, станет больше осознавать свою личность, возможно, он откажется от идеи перехода, потому что поймет - в переходе нет смысла. В середине апреля научный журнал “Current Sexual Health Report” опубликовал результаты последнего медицинского анализа, который пришел к выводу, что смена пола не приносит плюсов. бонусов. облегчения. Люди с гендерной дисфорией должны знать об этом. Смена пола не поможет убежать от проблем в текущей жизни.

Не слишком ли рано в 18 лет решать такие фундаментальные для нашей жизни вопросы как смена пола?

Конечно. Мозг созревает намного дольше, примерно к 25 годам. Особенно медленно созревают мозговые центры, отвечающие за рациональное мышление, регулирование эмоций или рассмотрение далеко идущих последствий своих действий. Кроме того, время взросления и достижения самостоятельности значительно удлинилось, теперь люди часто становятся самостоятельными только в 25-27 лет, а семью создают значительно позже. На мой взгляд, только после 25 лет современный мужчина способен принять осознанное решение: калечить ли себя посредством процедур по смене пола. Если бы в Польше существовало более четкое законодательство, это бы защитило меня от страданий, которые повлек за собой переход. Тут, наверное, нужна более продолжительная дискуссия с экспертами.

Другое дело, что в сегодняшнем очень либеральном обществе никто не решится отодвинуть установленную законом границу совершеннолетия. Может быть, на год-два, но не раньше 25 лет. К тому же в некоторых контекстах сдвиг границы совершеннолетия на 7 лет может иметь негативные последствия. Но в контексте смены пола должны применяться долгосрочные методы лечения. И в первую очередь - методы лечения, направленные на поиск мотивации того, почему же молодой человек испытывает гендерную дисфорию. Это поможет понять, что подросток хочет изменить пол, потому что он не принимает свою сексуальную ориентацию, страдает пограничным расстройством, фобией телосложения или стал жертвой сексуального насилия и отрицает свой пол из-за травмы. Это достигается с помощью профессиональной психотерапии, а не введением блокаторов полового созревания и гормонов противоположного пола. Смена пола не решит проблем молодых людей.

– Беседовал Цезарий Корицкий

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод: Светлана Черепанова