ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК TVP: В честь 100-летия со дня рождения художника 2023 год объявлен годом Ежи Новосельского – прекрасного живописца, графика, сценографа, педагога, философа, теоретика искусства и религиозного мыслителя. Он был очарован православной литургией, писал иконы. А в православной церкви в Кракове, где он родился и жил, находится одна из самых больших коллекций его священных произведений. Какая из икон этого храме красноречивее всего, по вашему мнению?

Отец ЯРОСЛАВ АНТОСЮК: Особая икона в его послании - это “Благообразный разбойник”, то есть тот образ доброго разбойника, который висел на кресте рядом с Иисусом Христом. Он признал свою греховность и стал первым спасенным человеком на земле. Икона считается автобиографической: профессор Ежи Новосельский нарисовал себя. Если мы посмотрим на лицо этого персонажа, то увидим художника Новосельского. Наверное, так он себя и воспринимал: сознавал, что у него много грехов и недостатков, и не старался приукрасить себя. Как человек он был просто искренним.

Расскажу вам ​​удивительную историю. Как известно, в последних годах жизни профессор пристрастился к алкоголю и злоупотреблял им. Болезнь иногда была сильнее его, но он не до конца смирился с ней. Поэтому однажды в Прощеное воскресенье, предшествующее началу Великого поста, в церкви он преклонил колени перед прихожанами и попросил у них прощения за свое скандальное поведение. Ведь и прихожане, и люди со стороны могли в нетрезвом буяне видеть всех православных. Он умел смиряться перед людьми и признавать свои ошибки. Вот почему образ благочестивого разбойника так правдив. Новосельский отличался скромностью и смирением. В них он находил надежду на спасение. А смирение - это отличительная черта сильных и великих людей.

Когда вы познакомились с художником лично?

Уже более 18 лет я являюсь приходским священником православного прихода в Кракове. Первая встреча с профессором произошла вскоре после того, как началось здесь мое служение. Мой предшественник, отец Витольд Максимович сообщил мне, что священники регулярно навещают Новосельского со Святой Евхаристией. Тот был глубоко религиозным и практикующим человеком, поэтому причащения для него были важны. В то же время алкогольная зависимость уже завладела им, его разум начал деградировать, отмечалась потеря памяти, он был прикован к постели и не выходил из дома. Должен признаться, что в первый раз я пошел к профессору с некоторой опаской. Вспомнились времена моей учебы и его спорные высказывания на богословские темы. Говорят, он сказал о себе: “Я еретик по складу ума и характеру”. Вместе с другими богословами я принимал участие в жарких многочасовых дискуссиях по поводу этих утверждений. Однако, когда я наконец-то лично познакомился с художником, отчуждение сразу же исчезло. У меня было ощущение, что я встретил очень доброго и сердечного старца.

Он всегда смотрел на другого человека с мягкостью. И он обычно начинал разговор с вопроса: “Как ты? Как ты себя чувствуешь?” Однажды одна из прихожанок попросила меня отвезти ее к Ежи Новосельскому. Она хотела познакомиться, встретиться с ним. Профессор согласился. Мы пришли, и во время визита художник с улыбкой посмотрел на гостью, спросив “Как вы себя чувствуете?”. Та расплакалась от волнения. Подобная внимательность со стороны собеседника оказалась для прихожанки невероятным опытом. Мне также вспоминается история, рассказанная краковским опекуном и другом профессора, Анджеем Стармахом. Однажды пану Стармаху позвонили с информацией, что Ежи Новосельский перестал дышать. Вызвали скорую помощь, медики приступили к реанимации. Внезапно профессор проснулся, открыл глаза, посмотрел на доктора и ласково спросил: “Как вы себя чувствуете?”.

Профессор отличался большим терпением и стоическим спокойствием. Однажды к нему пришел посетитель и в конце визита получил одну из работ профессора. Зофья, жена Новосельского, тогда укоризненно сказала мужу: “Юрек, ведь эта картина в ближайшие дни должна отправиться на выставку. Каталог уже издан, что теперь будем делать?” Новосельский ничего не ответил, заперся в мастерской. Через некоторое время он возвращается и молча протягивает жене только что нарисованную им картину. Точь-в точь такую, которую подарил своему гостю. Помню, что меня очень удивила та история.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Только когда я лучше его узнал, мне открылся смысл спорных заявлений художника. Он хотел сдвинуть с места то, что обычно в нас дремлет, сломать определенный застой в мышлении. Своими смелыми тезисами он заходил так далеко, что провоцировал, заставлял других задуматься. В конце концов, Новосельский был академически активным профессором, а подобная риторика часто используется в университетах, чтобы побудить студентов мыслить шире и глубже по заданной теме.

Образ мышления профессора - это  результат его глубокой духовности.

Вера для него была важна на протяжении всей жизни. Ежи Новосельский воспитывался в польско-украинской семье. Отец, железнодорожный чиновник, был униатом (представителем греко-католической церкви) из Лемковщины, мать была католичкой с немецкими корнями. Новосельского крестили в греко-католической церкви. Позже он - как, впрочем, большинство молодых людей, - проходил через период исследований и бунта. Он изучал религии и философии Востока, прожил период атеизма. И в конце концов, сознательно принял православие, хотя греко-католический обряд оставался очень близок его сердцу. Однако, изучая различные идеи и мировоззрения, пан Ежи остановился на православии и остался в нем, считая именно это учение наиболее ценным. После крещения он больше не сомневался в своем религиозном выборе.

Его путь к православию был стабильным и ясным. Об этом свидетельствуют утверждения, которые собраны в книге “Инаковость православия”, созданной на основе печатных публикаций профессора: Настал, наконец, момент, когда я вновь обрел веру. Это была не та вера, которую я унаследовал от родителей. Это была совсем иная вера. Ей предшествовали знания и опыт, почерпнутые из оккультных сообществ. Но момент повторного просветления оказался самостоятельным опытом. Это был момент моего повторного возвращения в церковь. В православную церковь.

Религиозная чувствительность художника выразилась в его творчестве. Про себя он говорил, что не является иконописцем, лишь просто живописцем. И все же его сакральные достижения впечатляют. Большинство икон православной церкви в Кракове принадлежат профессору Ежи Новосельскому. Как оказалось, что именно в этом храме оказались его работы?

В основном благодаря отцу Витольду Максимовичу, который приходским священником в краковской православной церкви с 1984 по 2004 год. Священник был большим любителем творчества Новосельского: чувствовал это искусство, считал его уникальным и следил за тем, чтобы в церкви было как можно больше работ профессора. Это было естественно, поскольку Ежи Новосельский был прихожанином церкви и принимал участие в богослужениях. Одна из старейших прихожанок, Алла Балаш, вспоминала: “Юрек проводил в церкви много времени, молясь и рассматривая иконы того времени. При этом он видел необходимость заполнить некоторые пробелы не как художник, а как человек, участвующий в повседневной жизни прихода”. Таким образом, видимые в настоящее время изменения в иконографии были результатом его глубоких размышлений и переживаний.

Поэтому в основной части церкви можно увидеть пространство, созданное во многом профессором. Он работал и над украшением иконостаса XIX века. Некоторые иконы того периода не сохранились, поэтому пробелы пришлось восполнять в межвоенный период. Новосельский к тому же решил, что их еще нужно доработать. Так и случилось. Поэтому в первом ряду размещены иконы “Успения Богородицы” и архидиакона Стефана, затем икона “Покрова”, то есть Покрова Богородицы, а также икона Архангела Михаила авторства Новосельского. А с правой стороны находится, пожалуй, самая древняя икона церкви - икона Николая Чудотворца. Художник дорисовал сцены из жизни святого, отчего композиция приобрела более богатый и достойный вид. Из одной маленькой иконки превратилась в большую композицию.

Для церкви художник спроектировал и сделал также Голгофу. А за алтарем расположены витражи, также спроектированные профессором и выполненные краковскими художниками. Интересно, что во время работы в храме Ежи Новосельский отошел от своих живописных принципов, чтобы сохранить соответствие православным канонам. Например, он использовал золото в нимбах икон для унификации композиций иконостаса, хотя не считал золото цветом и вообще не использовал его в своей работе.

Дух Новосельского особенно чувствуется в часовне-трапезной Всех Святых, интерьер украшен выполненной им полихромией. В 1970-е годы для деревянного православного храма св. Вознесения Господня в Ожешкуве на Подлясье был заказан сапфировый иконостас. Однако сельская община не согласилась его принять.

Критик и искусствовед Кристина Черни, автор биографии Ежи Новосельского, много пишет об этом в своих исследованиях. Для украшения интерьера и изготовления иконостаса в Ожешкуве художника пригласил отец Леонциуш Теофилюк. Отец Леонциуш очень ценил замечания профессора Новосельского по иконографии. Ведь художник был не только живописцем, но и знатоком истории искусства, философии, древних памятников архитектуры, старинных икон и живописи. Общение с профессором повлияло на решение отца Леонциуша организовать иконописные мастерские, а затем основать Высшую иконописную школу в Бельску Подляским. Все это послужило импульсом для возрождения иконописи в Польше.

Но вернемся к истории о заказе иконостаса для Ожешкува. Для этого процитируем отрывок из публикации Кристины Черни “Новосельский в Малой Польше. Сакральное искусство” от 2015 г.: Стены должны были быть покрыты серым холстом, окрашенным в голубые и вересковые тона, а панели – в темно-синие с характерным для Новосельского “мраморным” узором. Потолок же - белый, со звездами. . В самом иконостасе звучно играли два цвета: сквозь глубокие сапфировые тона доминантой пробивался синий: от ярких, интенсивных оттенков до насыщенного красного.

Иконы Новосельского отличались от обычно встречающихся в православных храмах икон. Они больше относились к западной живописи, поэтому местное население их не понимало. Например, прихожане Ожешкува как-то заявили священнику, что, если иконы Новосельского окажутся в храме, то они перестанут приходить на службы. Поэтому было принято решение не ставить иконостас в храме. То же самое произошло и с двумя иконами, предназначенными для православной церкви в Клейниках на Подлясье [истор. название “Кленики”] - "Тайная вечеря" и "Деисус" (1982). Местный приходской священник сказал, что они сделаны из материалов, не пригодных для неотапливаемого храма.

Сам Ежи Новосельский признавал, что размещать его иконы в маленьких селах и деревнях было бы преждевременно, что люди к ним не готовы.

Профессор опережал свое время. Таким первопроходцам приходится нелегко, потому что они идет на шаг вперед приемлемой для большинства реальности. Художник соединил традиции иконописи с достижениями авангарда ХХ века. Из-за различий в иконографической живописи ему не удалось реализовать все проекты. Некоторые работы он уничтожал или переписывал. Что, наверное, было болезненно для художника. Профессор сетовал на то, что он слишком православный для католиков и слишком католический для православных. Или же, скажем так, он слишком уклонялся в современность, которая не вписывалась в рамки существующей традиции.

А как отреагировали прихожане на иконы Новосельского в краковской церкви?

Что касается принятия и непринятия икон, то в православной церкви Кракова тоже было по-разному. Потому что только Голгофа была сделана по просьбе приходского священника. Остальные же иконы были инициативой профессора, которая вызывала недовольство и критику некоторых прихожан. Кристина Черни в своей биографии Ежи Новосельского пишет, что творчество стоило ему большого унижения. Туристы, посещающие это место, тоже очень по-разному реагируют на внутреннее убранство храма. Одни восторгаются, и это побуждает их молиться, а другие утверждают, что эстетика Новосельского им не по душе. Мне трудно сказать, почему это происходит. Просто разные люди, вкусы, эстетика, духовность. Кому-то нравятся готические храмы, кому-то ренессанс, кому-то греческая архитектура. Это реальность. С ней нужно смириться. Как-то я водил по церкви священника из Франции и заметил, что Ежи Новосельский довольно спорный творец. Кому-то он нравится, кому-то нет. А тот ответил: “И Слава Богу, что никто не остается равнодушным!”

А как вы сами воспринимаете сакральное творчество Новосельского?

Я привык к такому храмовому убранству. Для меня это неотъемлемая часть церкви, составляющая некую гармонию. Поэтому мне трудно представить это пространство без икон Новосельского. При этом не могу сказать, что мне нравятся все работы художника. Есть такие, которые вызывают у меня смешанные чувства. Рассматривая их, надо глубже подумать, как их воспринимать. Ведь лтношения с иконой всегда очень интимныи. Смотрим ли мы на икону вблизи или издалека, у нас всегда создается впечатление, что глаза святого смотрят на нас. Когда же речь заходит о сакральных картинах Новосельского, возникает определенное несоответствие. Издалека от них светит свет, а когда подходишь ближе, изображение расплывается, появляется темное пятно. В его произведениях нет четкого деления на сакральное и мирское. С одной стороны вы видите изображение дамы, а с другой же - образ Богородицы.

Действительно, при написании икон Ежи Новосельский не придерживался строгих канонов, он пропускал их через современность. У него была своя характерная цветовая палитра, а в религиозные композиции художник всегда вплетал элементы абстракции.

Надо спросить себя, для чего вообще нужна икона? Ответ прост. Для того, чтобы человек не воображал себе Бога - потому что воображение может увести нас в неведомые дали и ввести в заблуждение. Мы говорим о каноне, когда икона соответствует учению Церкви, имеет правильную форму, цвет или материал. Икона призвана показать преображенный мир, лишенный земных и человеческих несовершенств. Но самое главное, она должна привести человека к общению с Богом, к молитве. И, как я говорил выше, перед иконами Новосельского одни преклоняют колени и молятся, а другие нет. Так что мы имеем дело с неоднозначностью восприятия его произведений.

Профессор Новосельский способствовал возрождению иконографии, придал ей новое направление. тут лучше всего процитировать богослова и православного священника Хенрика Папроцкого: Несомненно, в случае с иконами Ежи Новосельского, мы имеем дело с творческим развитием иконописного искусства, возможно, с величайшим со времени спада интереса к иконам. Кроме того, в эпоху хаоса и презрения к человечеству антропологическое видение преображенного человечества, которое просматривается в каждой иконе Новосельского, дает надежду не только искусству, но и человеку. Искусство Новосельского проповедует христианский оптимизм. Потому что оно показывает - все противоречия будут примирены, что реальность движется к Богу, который является ее окончательным завершением. В настоящее время иконы Ежи Новосельского являются завершающим – и необычным – акцентом в многовековой истории икон.

В духовных произведениях Новосельского существует определенный парадокс. С одной стороны, художник стирал грань между сакральным и мирским, а с другой - протстовал против размещения любой иконы в музейном или галерейном пространстве. По его словам, место иконы - только в храме. Вот почему у нас также есть часовня на втором этаже церкви. Мы сделали алтарное пространство: здесь проходят службы. В этом пространстве каждый день мы проводим таинство Святого Крещения. Так что профессор был бы этому очень рад. Стоит добавить, что еще при жизни Ежи Новосельский передал нашему приходу авторские права на свои саркальные труды. Документально подтверждая дар пожертвования, он написал, что таким образом он поддерживает церковь. Для него важно было, чтобы православная церковь в Кракове сохранилась. Это очень трогательное свидетельство для нас.

Вы были готовы к последнему прощанию с Новосельским?

Наши отношения всегда находились прежде всего на духовном уровне. Он был полон веры и не боялся смерти. Для верующего он просто заснул. Поэтому я спокойно воспринял его уход в мир иной.

Оглядываясь назад, могу сказать, что я безумно рад знакомству с человеком большого искусства. Я обратил на этот факт внимание после того, как прочитал фрагмент биографии Ежи Новосельского из книги Кристина Черни. Она описывает, визит профессора в Национальный музей во Львове. Когда он смотрел на собранное там искусство, создавалось впечатление, что через мгновение Новосельский лопнет или взорвется. Насколько же чувствительным нужно быть, чтобы так реагировать? Каждый может задать себе вопрос, чувствовали ли мы нечто подобное, глядя на картины или иконы? Эта чувствительность оставалась с ним до конца. Когда он был очень болен и его руки не могли работать, кто-то спросил его, рисует ли он еще. Он коротко ответил: “Постоянно”. Картины создавались внутри него. Он просто материализовал их на холсте, когда еще была возможность. Он оставил здесь столько себя и своего творчества, что до сих пор присутствует с нами.

– Беседовала Моника Хробак, журналист Польского радио

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод: Светлана Черепанова

2023 год Сейм Республики Польша провозгласил годом Ежи Новосельского, живописца, рисовальщика, сценографа, педагога, философа, теоретика искусства и религиозного мыслителя. В этом году отмечается 100 лет со дня его рождения. Он родился 7 января 1923 года в Кракове. Большая часть его жизни была связан с этим городом. В ранние года на Ежи Новосельского произвела впечатление православная литургия, в которой он воспитывался. Писал иконы, преимущественно изображаемые в виде метафизических фигурных композиций и пейзажей. Художник изготавливал предметы интерьера и полихромию во многих католических, греко-католических и православных церквях. Он проектировал полихромии, иконостасы, витражи, крестные стоянки и даже литургические облачения. Их можно увидеть, в том числе, в храмах города Тыхы, в храме Святого Духа в Новой Хуте, в храме Божественного Провидения в городке Весела или в православной церкви в Хайнувке. Православная церковь в Кракове владеет одной из самых больших коллекций его религиозных произведений.