В то время как авторы, пишущие о распаде России, во главе с Бугайским, рассматривают этот процесс как в некотором смысле естественный, т. е. такой, который может возникнуть, вероятен и не нарушает естественный порядок вещей в этом мире, у меня возникает ощущение, словно мы обречены на Россию. Конечно, не на само существование государства под названием Россия, населенного людьми, называющими себя русскими и говорящими по-русски. Такое государство будет и такие люди будут жить. Дело не в её аннигиляции.
Однако, после прочтения книги Сквечинского у меня осталось впечатление, что он имел в виду другую Россию — тютчевскую Россию [Федор Тютчев был русским дипломатом XIX века, сторонником русского империализма, демонстрируя в своих публикациях фанатичное отвращение к Польше, он называл поляков "иудами среди славян" - прим. ред.], в «...которую можно только верить».
Такую, которая естественным образом склонна к самодержавию и чувствует себя комфортно только подчиняя других, убивая своих так же легко, как и чужаков, но оставляя им удовлетворение от служения империи. Удовлетворение от того, что они рабы, но рабы «царя Вселенной». Россия, которая плохо себя чувствует в смутное время, а смутным она считает то время, когда ею не правят сильной рукой. Такой, для которой путинизм является естественным состоянием.
«Большевизм был выбором России, и путинизм — тоже выбор России», — пишет Сквечинский, венчающий цитируемую им мысль русского историка Владимира Булданова, сказавшего, что «либералы не понимают, что русская нация создает для себя именно ту власть, которая соответствует его воображению."< br>
Такая Россия отвергает демократию, как пишет Сквенинский, «рефлекторно», не веря ей и связывая ее с губительной для всех неконтролируемой анархией, предотвратить которую может только сильная власть, контролирующая жизнь нации «до самых дальних уголков». Такая Россия убеждена, что только наличие и реализация великой идеи делает существование страны и нации достойным жизни. Без этой великой идеи, то есть без имперской идеи, идеи захвата мира, русский не видит смысла в существовании своей страны.
Россия, на которую мир был бы обречен, если бы это ужасное видение было правдой, на самом деле является видением рака на теле мира. Рака, который либо захватит мир либо уничтожит его, либо вначале захватит, а потом уничтожит. В этом смысле их судьбы переплетены не так, как судьбы других государств и народов, а переплетены особым, экзистенциальным образом. Это четко выразил один из путинских пропагандистов, когда вскоре после начала вторжения в Украину он пригрозил врагам России ядерным уничтожением, крича в эфире государственного телевидения: «Зачем нам мир, если России в нем не будет?»
Если Россия действительно населена таким родом людей, то никакие изменения в ней будут невозможны, ибо после сильнейших революционных конвульсий из этого общества снова выйдет чудовище, желающее охватить своей собственнической любовью другие народы, и если они откажутся, оно захочет их уничтожить. Обречённые на Россию, мы должны её терпеть, и страдать от этого.
Между тем Януш Бугайски видит в россиянах нормальных граждан, равным по стремлениям и вытекающим из них решениям и по поведению другим гражданам других стран. Как к гражданам, в принципе способным формировать своё политическое окружение. Так что Россия, которой правят в имперском стиле, которая стремится подчинить себе другие народы, это не нормальное государство и как таковое оно должно прекратить свое существование.
Но на её месте, по его мнению, русские и другие народы, проживающие в Российской Федерации, смогут создать государства, подобные другим государствам, существующим в мире. Нужно лишь помочь им это сделать.
Итак, ключевой вопрос, видимо: кто же такие русские? Погружены ли они мыслями в самодержавие и одержимы ли желанием участвовать в машине разрушения, хотя бы в качестве её винтиков, лишь бы осознавать, что вместе реализуют идею, охватывающую весь мир? Были ли и большевизм с его преступлениями, и путинизм действительно их выбором, как пишет Сквечинский?
Или, как хотелось бы Бугайскому, они в принципе нормальные люди и как только им дадут возможность и освободят от диктатуры, они смогут построить нормальное государство, или государства, как многие на нашей планете?
Я думаю, что многое зависит от ответа на этот вопрос.
– Роберт Богдански
TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы
— перевёл Кирилл Захаров