Хотя до следователей доходили слухи о романе между Нуньесом и Линдой Колман, они не воспринимали их всерьез. Оказывается, их подтвердил сам Нуньес. «Я влюбился в его жену, а она влюбилась в меня», — рассказывает он детективу Томасу об их 11-месячных отношениях.
Последний контакт с Линдой был примерно за три недели до смерти Тома. Нуньес говорит, что его не смущало, что Линда была женой его друга. Да, было немного неловко, но не более того.
Подписывайтесь на наш фейсбук 
Помимо сексуальных контактов, Хильберто и Линду связывала сильная эмоциональная связь. Влюбленные постоянно обменивались текстовыми сообщениями, отмечали юбилеи и осыпали друг друга подарками. Однако Нуньес отрицает, что пытался убедить Линду бросить Тома.
Более того, роман продолжался даже после того, как они были разоблачены. В июле 2011 года Том и Линда получили текстовые сообщения с неизвестного номера. Их обвинили в романе. Сообщения пришли с номера Нуньеса. Дантист признался, что отправил сообщение, заявив, что чувствует себя виноватым перед Томом.
Когда Колман прямо спросил жену о ее романе, а она не стала этого отрицать, он перестал с ней разговаривать. Через несколько дней Нуньес пошел к другу просить у него прощения. Он упал на колени и умолял о пощаде. Какова была реакция Колмана, неизвестно. Однако, по свидетельству Нуньеса, Том не только простил его, но даже обнял.
А роман с Линдой продолжился. «С тех пор каждый раз, когда он спрашивал меня: «Ты видел Линду сегодня?» И я говорил да, я чувствовал, что мы были честны друг с другом, и нам больше не нужно было лгать друг другу», — свидетельствует Нуньес, оставив детектива Томаса ошеломленным.
Интересно, что ни родственники, ни друзья Кольмана и Нуньеса не догадывались о необычном любовном треугольнике. Они узнали об этом только после смерти Тома и были потрясены. Первая жена Тома считает, что он не согласился бы делить свою партнершу с кем-то еще. Но если он чувствовал, что это единственный способ сохранить брак, то он мог согласиться на такую необычную договоренность.
Смертельная доза
Кольман был не только другом Нуньеса, но и его пациентом. И, как указал дантист во время своих показаний, Том страдал апноэ во сне.
«Я делюсь этой информацией, возможно, в попытке помочь судебно-медицинскому эксперту», — отмечает Нуньес. Поначалу все убеждены, что 44-летний мужчина умер от сердечного приступа. При вскрытии выясняется, что у него увеличено сердце. Но вскрытие показывает другое. Оказывается, у Колмана могла быть передозировка мощного седативного мидазолама.
На вопрос, употреблял ли Нуньес такой препарат в своем кабинете, дантист яростно негодует. Через некоторое время он начинает объяснять, что да, стоматология использует мидазолан, но в основном, когда нужна седация [фармакологическое успокоение — прим. ред.].
«Я никогда не использовал мидазолам», — клянется Нуньес. «Мы не употребляем успокоительных препаратов. У нас даже нет закиси азота», — добавляет его помошница Макманус. Хотя концентрация мидазолама в организме Тома не должна быть смертельной, патологоанатомы описывают это как острое отравление, добавляя, что даже эта, казалось бы, приемлемая доза может быть смертельной для страдающих апноэ во сне.
С тех пор Нуньес находится под подозрением. Детектив Томас подозревает, что врач подсыпал мидазолам в кофейную чашку друга, когда они встретились утром возле спортзала. Проблема в том, что Нуньес был не единственным, кто имел доступ к успокоительному. Линда Колман также работает в больнице.
От фары до приговора
Детективы решают выяснить, как мидазолам попал в организм Колмана. Вызывает сомнения и искусственное расположение тела. Штаны покойного были частично расстегнуты, из-за чего создавалось впечатление, что Колман собирался вступить в половую связь непосредственно перед смертью.
Но что-то в положении тела Колмана беспокоит детективов. Это похоже на театральную постановку.
И Нуньес, и Линда проходят проверку на полиграфе. Они проходят тест, видимо, не врали. Мидазолама нет ни в кабинете Нуньеса, ни в палате, где Линда работает помощником администратора больницы. Но почему не обыскали дом Кольмана?
