Военные репортеры и телевизионщики, которых уже начали срывать с отпусков, не успели начать собираться в дорогу, как прозвучал отбой поднятой тревоги. Пограничные переходы между Косово и Сербией разблокированы, загадочные ночные выстрелы утихли, глава дипломатии ЕС подчеркнул в Twitter, что «открытые вопросы должны решаться путем диалога, поддерживаемого ЕС», была даже перспектива иметь в середина августа столь же ритуальные, как и рутинные переговоры между представителями Косово и Сербии.

Если посмотреть на события 1 и 2 августа с точки зрения недели, то можно даже сделать вывод, что эйфория, или, как сейчас модно говорить - хайп с обеих сторон, был гротескно несовместим с действительностью. Неаполь находится не так далеко от Приштины и Белграда, те страсти, которые мы привыкли ассоциировать с итальянской оперой, можно было легко наблюдать на балканской улице.

Похищение Деяна

Днем в понедельник, 1 августа, информация о «баррикадах» и «закрытых пограничных переходах» сменилась леденящей кровь новостью о похищении (а точнее, как сообщают сербские СМИ: ПОХИЩЕНИИ) водителя сербской санитарной колонны Деяна Спахича.

- Подтверждаю всю информацию. Водитель машины скорой помощи, обслуживающей наш Центральный медицинский центр, Деян Спахич был похищен. Мы потеряли след после того, как РОСА (косовский спецназ полиции – прим. ред.) задержала его в городе Рудар. Его увезли в неизвестном направлении, - сообщил по телевидению слегка дрожащим голосом доктор Златан Элек, директор медицинского центра в Косовской Митровице.

Подписывайтесь на наш фейсбук И хотя следующие подробности из уст доктора Элека повествовали о довольно спокойной повседневной жизни провинции летом («он, как обычно, вез запас лекарств и капельниц из Центра здоровья в Лешаке в Митровицу»), водитель Деян был за несколько минут повышен в должности с водителя фургона до «водителя скорой помощи», а затем до «работника скорой помощи». Директор канцелярии по делам Косово и Метохии, то есть белградского «суперминистерства», занимающегося сербами в Косово, Петар Петкович не преминул охарактеризовать это как «теракт» и посчитал «доказательством того, что власти Приштины атакуют не только субъектность сербов, но и учреждения, служащие спасению их жизни». Сербские СМИ вскоре сообщили, что Дехан Спахич был похищен по личному («ЛИЧНОМУ») требованию премьер-министра Косово Альбина Курти.

Напряженность несколько спала в понедельник вечером — выяснилось, что Деян Спахич «освобожден после семи часов задержания, заключения и унизительных допросов».

Даже высшие белградские чиновники не поскупились на твиты по этому поводу. «Подтверждаю — Деян теперь свободен», — писали официальные лица канцелярии премьер-министра Сербии. Результаты судебно-медицинской экспертизы не были обнародованы - предполагается, что 32-летнего родственника, которого, вероятно, опознали косовские специалисты на одной из фотографий потасовки накануне, три часа продержали в полицейской машине на обочине дороги, с плохим кондиционером, наверное, щедро отсыпавши ему тумаков. Как свидетельство низких стандартов законности в Косово - это показательная картина. Тема переговоров президента Сербии Александра Вучича и генсека НАТО Йенса Столтенберга (а также «суперминистра» Петковича со спецпредставителем ЕС по сербско-косовскому диалогу Мирославом Лайчаком) достаточно тривиальна.

Ужасная мазня

Во вторник спокойнее. Но уже в среду утром... В среду утром в городке Кишница на окраине Приштины, одном из многочисленных мини-анклавов, на двуязычной доске с названием места ("Кишница/Kishnicë") кто-то - осмелился, страшно сказать! - замазать черной краской сербский вариант названия. Как будто этого было мало - на соседнем столбе появилась табличка с названием и символикой UÇK (алб. Ushtria Çlirimtare e Kosovës - Армия освобождения Косова), то есть косовских партизан, выступавших за независимость в 1990-х, имеющих немало грехов на своей совести и настолько ненавидимых сербами, насколько же и официально почитаемых косовскими властями.

Подведем итоги: мазня чёрной краской и табличка, которые и так тысячами висят на каждом втором углу Косово. В совокупности это выглядит как совокупный результат действий подростка, возвращающегося с вечеринки с пивом и баллончиком краски, и переусердствовавшего младшего клерка мэрии Приштины, район Грачаница. Но только не в глазах Канцелярии по вопросам Косова! «На эти [две] таблички смотрят сербы, проживающие в сербской части Кишницы. Это явная угроза сербскому народу, который так ужасно пострадал от рук этой террористической организации. (...) Нет сомнения, что мы имеем дело с очередной провокацией, инсценированной албанцами, поощряемыми антисербской политикой Приштины и лично Альбином Курти, главная цель которого — изгнать из Косово всё сербское», — оценило ситуацию правительство Петковича в заявлении от 3 августа. Если микроинциденты описываются центральными гос. учреждениями таким же театральным языком, то неудивительно, что военным корреспондентам приходится каждые четверть часа стаскивать рюкзаки с антресолей.

Вот только конфликт - конечно вялотекущий вначале, усмиренный не регулярными подразделениями НАТО, а полицейской миссией ЕС EULEX, а в конечном итоге натовским военно-полицейским СДК - может реально вспыхнуть в любой момент. И любой скандал, который в противном случае вряд ли заслуживал бы упоминания в местных СМИ - замазанная табличка, задержанный активист, несколько выстрелов в воздух опьянённого своим балканским темпераментом дядечки - отзывается эхом. Потому что все серьезные наблюдатели понимают, что северная часть Косово не может функционировать в состоянии перманентного противоречия, то есть подчинения одного района двум сопротивляющимся государствам, одно из которых не признает другое. Это противоречие создает напряжение, которое должно в какой-то момент выстрелить, как слишком сильно растянутая пружина.

Большое косовское противоречие

Случай с Косово уже попал во все учебники по политологии, так что напомним лишь самое главное: летом 1999 года под давлением НАТО Сербия вывела свою армию и полицию из Косово, а затем в районе опустошённом войной, террористическими актами и тактикой выжженной земли, одном из самых бедных в Европе, началась более хаотичная, чем где-либо, реконструкция, обеспеченная в военном и политическом отношении НАТО (особенно США), а в полицейском и экономическом отношении - Евросоюзом.

Большое косовское противоречие возникло уже тогда: было ясно, что о возвращении всей территории под контроль Сербии не может быть и речи - не только из-за явной диспропорции сил, но и из-за фатального наследия сербских правительств, колоссальной демографической диспропорции (уже тогда 9/10 Косово было заселено албанцами) и решимости местной элиты. Было также известно, что Белград не мог согласиться на отказ от своей конституционной территории просто так — из-за исторической важности Косово, престижа и суверенитета государства, наконец, из-за того, что в Косово проживало 100 тысяч сербов, 6 процентов населения.

Оставалась неурегулированность, «временное состояние» — как и все временные состояния, оно набирало вес, принимая иные формальные рамки, в глазах последующих возрастных групп выглядя все более и более очевидным. В 2004 г. в Косово прошли первые парламентские выборы, в феврале 2008 г. избранный на следующих выборах парламент провозгласил независимость Косово (которую, естественно, не признала Сербия и несколько десятков других стран, от России, Китая и Индии до большей части Латинской Америки, Греции и Румынии: одни руководствовались страхом перед сепаратизмом, другие — узами верности или неприязни, третьи — солидарностью православных верующих).

Нет хорошего решения этой проблемы. В 2016 году Александр Вучич, тогдашний премьер-министр Сербии, в момент отчаяния заявил, что «единственным решением косовской проблемы было бы признание Сербией независимости Республики Косово, но это невозможно и никогда не произойдет." Невозможно, так невозможно: еще в 2013 году тогдашние премьер-министры Ивица Дачич и Хашим Тачи подписали в Брюсселе соглашение о «принципах нормализации».

Суть этого соглашения, в котором не обсуждались такие далекие и неразрешимые вопросы, как будущее Косово в целом, заключалась в судьбе упомянутых выше 100 000 сербов, не эмигрировавших на север после 1999 года, у которых есть тут из покон веков земля, мастерские, рабочие места и своя жизнь – тут их "дом". Некоторые - в разрозненных муниципалитетах на западе и юге Косово. Большая часть - на компактной территории на севере области, фактическим центром которой является Косовска-Митровица, с населением почти 70 тысяч человек.

Живописные мосты

Именно эта область составляет следующий уровень парадокса. Формально - это часть Республики Косово, ее границу охраняют пограничники, а территория регулируется законами и администрацией, базирующейся в Приштине. Фактически - граница с Сербией, за исключением нескольких автомобильных переходов и их ближайших окрестностей, не охраняется. Вместо этого существует неофициальная граница между «сербской частью» и остальной частью Косово; Его гидрографическим проявлением является река Ибар, разделяющая оба района, а ее фотогеничный символ - мосты через эту реку, которые до сих пор закрыты или перегорожены.

Да что там граница! Приштина, считая эту территорию частью своей страны, обязана внести свой вклад в строительство местных дорог, школ и медицинских центров. Но и Белград, считая эту территорию частью своей страны, обязан выплачивать учителям зарплату и пенсии! Что он делает тем более охотно, ведь пенсий не так много, а соотечественников, угнетенных «антисербской политикой Приштины и лично Альбина Курти», надо поддерживать. Конечно, приятно получать две зарплаты - но нужно ли объяснять, сколько парадоксов, конфликтов и криминогенных ситуаций создает существование территории, управляемой и финансируемой двумя не признающими друг друга центрами власти?

Ситуация должна была регулироваться вышеупомянутым Брюссельским соглашением 2013 года. Это был компромисс, завернутый в хлипкий договор и перевязанный непоследовательностью: четыре муниципалитета на севере Косово (Митровица и Звечан, Зубин-Поток и Лепосавич) должны были контролировать «области здравоохранения, образования, экономического развития и коммунальных дел». При этом «подразделения полиции на территории четырех коммун должны были быть полностью подчинены областным органам полиции, НО ими будет руководить косовский серб; судебная власть должна была быть интегрирована в судебную систему Косово, НО в Митровице должен был быть создан отдельный окружной суд.

Номера раздора

Было, было, было — но прошло! С 2013 года, как и прежде, имеет место фактическое - как бы это назвать - двоевластие? Би-власть? Северное Косово урегулирует дела о наследовании и разводе в соответствии с сербским законодательством, но апелляции во второй инстанции иногда направляются в Приштину. Порядок на улицах охраняют сербские полицейские (подразделения EULEX были выведены из северного Косово после беспорядков 2011 г.), но иногда спецподразделения РОСУ арестовывают кого-то (вроде несчастного Деяна, водителя скорой помощи) на каком-нибудь шоссе, соединяющем муниципалитеты к югу от Косово с теми, что на севере. В самой Митровице ездят на сербских номерах, но когда кому-то нужно ехать в столицу (Приштину), они перекручивают номера на косовские. Собственно из-за этих номеров всё и началось...

Потому что эти номерные знаки входят в тройку ритуальных воспалительных явлений.

Первое из которых - это пограничные переходы. Как уже было сказано, лежат они — Яринье, Брняк и Мердаре — на границе между Республикой Косово и Республикой Сербия. Обычно они никому не мешают, но с учетом узкой ширины дорог (тут нет ни одного скоростного шоссе, самый крупный из переходов, Яринье, словно пограничный переезд в Курской области, ещё до ремонта) их ничего не стоит заблокировать при помощи одного перевёрнутого грузовика — легко и приятно.

Второе — это сербские депутаты в парламенте Косово, члены сербского списка. Они представляют меньшинство с севера, заседают в парламенте страны, которую не признают — и то и дело заявляют о намерении отказаться от своих парламентских мест и мандатов. Обычно их успокаивают власти в Белграде, для которых их присутствие является еще одним инструментом поддержания закулисных отношений. Как подсчитала журналистка еженедельника «Време» София Попович, с начала текущего срока, то есть с марта 2018 года, «Сербский список» шесть раз угрожал отказаться от мандатов — последний раз в апреле этого года.

Вау - у косовских сербов есть даже свой министр в непризнанном правительстве, представляющий «Сербский список» Горан Ракич. «Я являюсь частью этого правительства, но я в оппозиции к этому правительству, — сказал недавно Ракич. - Меня выбрал не господин Курти, а сербский народ». Вот такие противоречия!

Ну и наконец номера, номерные знаки и проездные документы. Власти Сербии, не признавая де-юре Косово, не признают и номерные знаки Косово — поэтому требуют установки временных номеров от его граждан, пересекающих границу в Ярине, Брняке или Мердаре. Они также не признают паспорта - поэтому требуют сдать их на пограничном посту и принять "временный проездной документ".

Конечно, албанцам это не нравится – вот только в Белград в эти дни вряд ли кто-нибудь из Приштины поедет. У сербов из Митровицы, напротив, было такой распоряжение касательно яиц: если они ехали в Белград или на рынок в почти приграничную (но уже сербскую) Рашку, то махали сербским удостоверением и ехали на своих обычных - т.е. сербских - номерах.

Дядя Васа едет на рынок

Тем временем правительство Курти этим летом решило (возможно, из-за более широкой геополитической ситуации и желания угодить очевидной покровительнице Сербии, России) что-то сделать с этим парадоксом. И он решил с 1 августа ввести в действие правило, согласно которому, косовские граждане должны пользоваться номерными знаками Косово, - и на взаимной основе сдавать сербский паспорт на границе на хранение и получать временный проездной документ.

Конечно, в эти дни в Приштину вряд ли кто-то из Белграда поедет. Но для дяди Васы, который едет на рынок в Рашке, необходимость дважды менять номера (даже если косовская полиция смотрела на такой, жутко незаконный прецедент, сквозь пальцы) трудно принять. А потом ещё и паспорт на хранение сдавать…!

Постановление о табличках было издано 1 июля этого года - у журналистов был месяц чтобы подготовиться к блокаде переходов. 1 августа в Косово поднялся дым. Дым, как оказалось, был без огня: 31 июля вечером посол США в Приштине призвал к «временному ослаблению режима пограничных переездов», 1 августа днем правительство Курти приняло решение приостановить действие нового распряжения на месяц.

Что значит месяц? И что это даёт на самом деле? 1 сентября движение на дорогах будет интенсивнее, чем 1 августа. На рынок в Рашке повезут тыквы, виноград и лук с берегов Ибры; а между Рудником, Зубиным Потоком и Митровицей - внимание! - начнут курсировать школьные автобусы и автомобили, полные первоклассников. Может ли кто-нибудь представить, что десятки тысяч табличек - с "ПР", что значит Приштина, с "КМ", что значит Косовска-Митровица и с "ДА" - Джаковица - будут в этот день заменены на временные, с буквами "RKS" или обычные, с гербом Косово?

Вероятно, нет - и можно даже сделать вывод, что правительство Курти поставило себя в проигрышное положение, настаивая на урегулировании вопроса о номерных знаках. Опять же, опасаясь баррикад, представители Евросоюза будут договариваться о каком-то временном решении - окутанном непоследовательностью компромиссе.

К сожалению, так со всем. Правовое положение территории, управляемой двумя враждующими столицами, с могущественными защитниками, напоминает узел, в котором, к тому же, перерезано большинство видимых нитей — так что распутать его не очень-то просто, даже если бы кто-то захотел. Предметом очередного обострения могут стать номерные знаки, а может, даже покрой фуражек полицейских, патрулирующих север Косово. Или табличка, висящая у входа в районный суд в Звечанах. Или необходимость заполнить справку о прививках вашей собаки на двух языках, сербском и албанском. И не всегда это будет заканчиваться ритуальным перекрытием горной дороги и вывешиванием, назло остальным, сербского флага или УЧК на местном мосту.

Это все мелочи - но Косово словно на минном поле. Возможно, поэтому в понедельник, 1 августа, Украина приняла решение вывести свои войска из состава КФОР в Косово. В конце концов, в марте 2008 года в ходе этой миссии был убит один украинец, пытавшийся выгнать протестующих сербов из здания суда в Митровице. Сегодня у этих солдат есть возможность более непосредственно противостоять России.

–Войцех Станиславский

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

— перевёл Кирилл Захаров