Оглавление газеты может многое сказать о месте, где она издается. В израильской газете для англоязычных читателей „The Jerusalem Post” («Джерузалем Пост») раздел «Археология» является одним из наиболее важных разделов. Рядом с разделом мнений читателей, бизнес-разделом или разделом, где собраны новости со всего мира. Такое нечасто встретишь, поскольку средства массовой информации обычно больше внимания уделяют новостям, спорту и, возможно, культуре.

История – это оружие

Конечно, учитывая, что земля Израиля является одним из самых богатых регионов мира в плане археологических находок, где то и дело совершаются открытия, будоражащие воображение ученых и ошеломляющие простых людей, это не должно вызывать удивления. Однако можно сомневаться, что речь в этом разделе идет лишь о том, как были изготовлены древнейшие в мире сандалии, обнаруженные в Испании, или о том, сколько кирпичей было использовано в тоннеле, построенном четыре тысячи лет назад возле крепости Мегиддо. Археология в Израиле – это оружие. От неё зависит глубочайшая легитимация права жить именно в этом, а не в другом месте.

Когда Махмуд Аббас, лидер Палестинской автономии, выступал в Организации Объединенных Наций в мае этого года, отмечая так называемую Накбу (катастрофу), то есть изгнание его соотечественников после войны 1948-49 годов, которая привела к созданию государства Израиля, он также обращался к археологии. По его словам, нет никаких доказательств того, что холм, на котором расположена мечеть Аль-Акса, имеет какую-либо связь с евреями. Он заявил, что стена Аль-Бурак и холм, на котором расположена мечеть, принадлежат исключительно исламской общине.

Аббас, конечно, использовал арабские названия и ссылался на исламские традиции. Нам эти места известны как Храмовая гора и Стена Плача. Для евреев, независимо от того, православные они или нет, такое заявление — это просто кошмар. У людей, воспитанных в иудео-христианской традиции, оно вызывает как минимум чувство удивления. Это просто мир шиворот-навыворот

Аббас также заявил, что палестинцы произошли от древних хананеев, поэтому их присутствие на территории нынешнего Израиля более древнее, чем присутствие евреев, которые уже тогда были агрессивны и выселили своих законных владельцев из их домов.

Речь Аббаса, конечно же, вызвала гневную реакцию в Израиле. Это противоречило исторической истории, восходящей к библейским временам и, казалось, являвшейся незыблемым основанием права евреев вернуться в эти земли. Аббас, хотя он был не единственным, пытался рассказать миру, что они, палестинцы, являются здесь хозяевами, а остальные – пришельцами, узурпировавшими право собственности на землю, принадлежавшую палестинцам на протяжении тысячелетий, хотя если в то время их так никто не называл.

Я слышал похожую историю от молодого страстного человека, который разместил в Интернете монолог о сострадательной арабской семье, принявшей к себе иностранца, который затем под покровом темноты убьёт ее членов и захватит их дом.

Этот внушительного вида мужчина с темными, искренними и исполненными глазами риторически спрашивал у зрителя, как бы он себя чувствовал в такой ситуации, если бы остался единственным выжившим членом этой семьи. И что бы он сделал? Он замолк и смотрел в камеру, потому что на его вопрос мог быть только один ответ. Ведь любой из нас будет драться до последней капли крови.

Израиль – это место, где сталкиваются два великих повествования, разделенные на множество сюжетных линий: тут и еврейская история, и палестинская история. Последняя атака Хамаса и ответные действия Израиля показали, насколько сильный эти истории находят отклик во всем мире. В конце концов, что-то заставило людей из европейских и американских городов маршировать с палестинскими флагами всего через день после того, как боевики ХАМАС хладнокровно убили сотни мирных жителей.

В случае мусульман это, вероятно, общность культуры и религии. Но это объяснение не работает ни для нерелигиозных людей, ни для христиан – так что же их мотивирует? Что же заставляет других людей размещать «Звезды Давида» в своих профилях в социальных сетях в то время, когда израильская армия безжалостно карает зону Газы, где рядом с тысячами «хамасевцев» и их сторонников проживают также тысячи людей, которые их не поддерживают, которые не имеют возможности протестовать, и которые погибают, оказавшись в ловушке между воюющими сторонами. Не может быть, чтобы эти сторонники не помнили, как Авраам спорил с Богом, убеждая его не уничтожать Содом: - А что, если бы там было десять праведников?

И те и другие верят либо в еврейскую, либо в палестинскую историю. И именно эти истории, нарративы, независимо от сиюминутных эмоций, являются той призмой, через которую преломляется их восприятие мира. Эти истории присутствуют практически во всем. Выступления политиков и активистов — лишь наиболее видимое их проявление. Скорее всего не самое важное проявление, поскольку речи политиков обычно слушают другие политики или те, кто хотел бы ими стать. Реальную историю создают руины, раскопки, музыка, вкусы, запахи, пейзажи, растения...

Мир и свобода, идиллия и надежда

Палестинскую историю можно хорошо реконструировать, прочитав кулинарную книгу с простым названием «Палестина», опубликованную в 2020 году также в Польше. Её написал родившийся в Иерусалиме палестинец, известный лондонский ресторатор и шеф-повар Сами Тамими, который является деловым партнером другого известного лондонского шеф-повара и автора кулинарных книг Йотама Оттолеги, еврея, также родившегося в Иерусалиме.

Само сопоставление этих двух персонажей имеет повествовательную и политическую ценность. Здесь еврей и палестинец не только живут дружно, но и работают вместе. Их дружба проявляется в совместном создании кулинарной книги под названием «Иерусалим», представляющей кулинарную сторону любимого родного города, базары и обычаи которого для них важнее споров о том, чья была Храмовая гора. Им легче, ещё и потому, что они оба нерелигиозны и истории из библейских времен их непосредственно не затрагивают, не говоря уже о том, что они оба живут в Лондоне, вдали от бомб, ракет и поножовщины.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Эта дружба является первым и основным посланием палестинской истории, которая очень хорошо находит отклик в пострелигиозных и постисторических обществах богатого Запада, где люди не могут себе представить, что нужно бороться за что-либо, они просто ценят хорошую еду и хорошее настроение.

Это может показаться трудным для понимания любому, кто наблюдал за атакой Хамаса, но основной посыл книги о палестинской кухне – это мир и свобода. В гуще увлекательных кулинарных рецептов, всегда помещенных в естественный контекст повседневной жизни, любознательный читатель сталкивается с рассказами о том, как живут палестинцы, как они хотели бы жить и что им мешает это делать.

Такая стена, разделяющая еврейскую и палестинскую части, описывается следующим образом: «Израильтяне называют ее стеной безопасности, потому что она должна защищать их от нападений палестинцев. Палестинцы, в свою очередь, воспринимают стену как барьер, ограничивающий их свободу, препятствующий свободному передвижению людей и угрожающий землям, на которых стоят палестинские фермы и растут оливковые рощи».

Нельзя не заметить, что угроза, вызванная строительством стены, конечно же, упоминается, но гораздо более важным представляется ограничение свободы и угроза земле, представленная в идиллическом ключе. Кто из нас не мечтает об оливковых рощах и не протестует против технократического и политического вмешательства в эту идиллию, воплощенную в бетонной стене высотой 12 метров?

Во фрагменте о Наблусе, городе, где царят сладости, и читатель этой книги все равно его запомнит, появляется следующая фраза: «Однако прошлое города непростое; «Он сильно пострадал во время Второй Интифады в 2002 году и до сих пор борется с израильской оккупацией».

Если бы кто-то узнал о интифаде только из этой книги, он бы не узнал, что Вторая Интифада включала в себя сотни нападений, в которых погибла почти тысяча невинных еврейских жертв и почти три тысячи палестинцев погибли в ходе карательных акций, хотя значительная часть из них была не была невиновной, поскольку они были причастны к нападениям. Жертвой здесь стал город, который сильно пострадал и до сих пор борется, но там можно съесть легендарный десерт кнафе, выпить крепкий кофе и почувствовать «доносящийся по улицам карамельный аромат подогретого сиропа, которым в пекарнях поливают нежный на вкус творог».

И снова почти чувственно ощутимо несоответствие между идиллическим образом ленивого времени, проведенного за сладким пирогом и смолистым кофе, и безжалостностью угнетателей. Мир свободы и покоя: будни, тяжелый труд и маленькие радости противопоставляются миру страданий, насилия и отчуждения. Точно так же обстоит дело и с инициативой «Шатёр народов», действующей недалеко от Вифлеема, которая была изобретена палестинской семьей, борющейся с израильской бюрократией, желающей захватить их землю. Семья успешно остановила этот процесс в суде и теперь ведет административное производство (всячески затягиваемое чиновниками), а заодно приглашает группы и отдельных волонтеров с Запада, которые могут поучаствовать в сборе урожая, помочь в хозяйстве или взять участие в семинарах по вопросам мира и сотрудничества.

Их послание таково: «Никто не заставит нас ненавидеть». Нет вопроса о том, кто насаждает ненависть, но одно можно сказать наверняка: эта палестинская семья является воплощением миролюбивого отношения к миру и другим людям. Еще одно послание, явно выраженное в тексте, — это надежда. Так зовут дочь описываемых фермеров, изучающую международное право со специализацией «права человека».

Если бы меня кто-нибудь спросил, какое отношение этот конкретный фрагмент имеет к кулинарии, я бы не смог ответить. Однако он, безусловно, имеет много общего с образом Палестины, который автор и его издательство хотели бы привить читателям: сообщество, полное мира и надежды.

Тюрьма, преследования, убитые дети

Однако настало время для более решительного сообщения о притеснениях, которым палестинцы подвергаются со стороны Израиля. Оно появляется в пассаже о рыбалке, который является поводом описать ситуацию в зоне Газы. В нем есть фраза, которая произвела большой фурор в западных умах и литературе: «Это одно из самых густонаселенных мест в мире. Его часто называют крупнейшей в мире тюрьмой под открытым небом».

Недавно, после нападения ХАМАС, его использовал профессор Гарвардского университета Стивен Уолт, известный представитель «реалистической» школы взглядов на международную политику. Если автор кулинарной книги и известный политолог из известного американского университета называют что-то подобным образом, значит, нарратив эффективно имплантирован.

История о мире, дружбе и надежде заканчивается, - и начинается история о преследованиях, которая, как и в данной кулинарной книге, тщательно отделена от фактов о терроризме. Один пассаж в этой истории может весьма шокировать человека, получившего образование и выросшего в Европе, и мне интересно, не было бы лучше для палестинцев, если бы этот пассаж остался в границах арабского языка, и может ли перевод этого абзаца на английский, так сказать, «смыть» весь тот положительный образ, который, по сути, формируют, условно говоря, всевозможные кулинарные книги, в западном сознании.

Это глубоко антисемитское послание, а не попытка внести нюансы в описание ситуации в Израиле, честно показывая ошибки и жестокость местных сил безопасности, которые евреи очень часто воспринимают как признак антисемитизма. Нет, речь идет о месседже, от которого Альфреду Розенбергу было бы стыдно: мрачном, едком, бесчеловечном.

Я много раз смотрел видео, которое сейчас вам опишу, и не мог поверить, что оно существует. Им поделился аккаунт в Твиттере, агитирующий против Израиля. Рассказчик на видео — араб с очаровательной внешностью, с коротко подстриженной черной бородой, красивой формой черепа и большими искренне смотрящими глазами, он убедительно говорит и хорошо устанавливает контакт с собеседником.

Он отвечает на вопрос, почему Запад поддерживает Израиль, который быстро переводит в вопрос, почему жители Запада хотят, чтобы евреи оставались на испоконвечной палестинской земле, в Израиле. Он обращается к зрителю, желая построить с ним интимную связь, и убеждает его, что на самом деле этот зритель, европеец, тоже ненавидит евреев, как и рассказчик.

Он говорит, что Европа всегда ненавидела евреев, потому что те убивали христианских детей, чтобы использовать их кровь для выпечки мацы, что европейцы не могли вынести запаха и присутствия евреев, поэтому в конце концов они убили 6 миллионов из них, а остальных выгнали на Ближний Восток чтобы подкинуть эту проблему арабскому миру. И теперь, когда палестинцы пытаются избавиться от захватчиков, Запад смотрит на них с неодобрением, поскольку не хочет, чтобы «они» вернулись. Видео заканчивается длинным, выразительным взглядом.

Правила Твиттера неумолимы, и вскоре появляется еще одно видео, на этот раз с молодой и красивой американкой, рассказывающей о том, как израильтяне убивают палестинских детей. Кстати, она утверждает, что сообщения о том, что боевики ХАМАСа убили участников музыкального фестиваля в пустыне, сфабрикованы. Я выключаю его, потому что я видел фотографии этой резни раньше, и у каждого потребителя пропаганды есть своя граница терпения.

Потом я вспоминаю, что в программном документе Хамаса от 1988 года упоминалось, что евреи развязали Вторую мировую войну, чтобы обогатиться за счет продажи оружия, и «Протоколы сионских мудрецов» трактуются там как исторический источник. Современное видео просто опирается на программные методички группировки, правящей в секторе Газа.

Остаётся вопрос, допустили ли его создатели и спонсоры (видео снято профессионально) ошибку, переведя его на английский язык, или они просто решили, что пришло время обратиться к нишевым группам в Европе, а может быть, стимулировать их развитие, ведь старый континент уже готов к принятию идей, которые когда-то так хорошо работали.

Историческая земля и решимость граждан

Какова еврейская история об Израиле? Их много. Первая содержится в песне «Атиква», принятой в качестве гимна Израиля и написанной в конце XIX века: «Еврейское сердце бьется живо, взгляд обращается к востоку, и вновь, и вновь возвращается к Сиону» (перевод Шошаны Рачиньской). Задолго до Герцеля была тоска по собственной стране, и историческая земля Израиля была для него единственно подходящим местом.

Известен диалог между будущим первым президентом Израиля Хаимом Вейцманом и министром иностранных дел Великобритании Артуром Бальфуром, когда на вопрос, почему Израиль и Иерусалим должны быть местом, где евреи будут селиться, Вейцман ответил, что «Иерусалим был наш в то время, когда на месте Лондона были болота».

После Холокоста аргумент о том, что нация, которая вот-вот исчезнет с лица Земли, должна иметь место для жизни, приобрел огромную силу. Однако одного этого аргумента было бы недостаточно для создания государства, если бы не военная мощь и решимость народа, сражающегося против численно превосходящих сил своих арабских соседей. Затем, в 1948 году, выяснилось, что евреи, ранее считавшиеся непригодными для вооруженной борьбы, оказались хорошо организованными и решительными. То же самое произошло и в последующих войнах.

Еврейская история – это, с одной стороны, история о Холокосте и невообразимых страданиях, а с другой – история о том, что Холокост провалился потому, что братья убитых смогли защитить свою государственность с оружием в руках, а сам факт их существования и жизни является доказательством их триумфа.

Это чувство присутствует не только в самом Израиле. Польская перформер Катажина Козыра сняла фильм о рождении ребенка, который в ее повествовании является продолжением жизни членов ее семьи, убитых во время Холокоста. Она рожает ребенка в Берлине, и то, что новая жизнь появляется в месте, откуда пришел фашизм, является доказательством победы тех, кого должны были вычеркнуть из книги жизни.

Цивилизация, демократия и нормальность

Военные успехи Израиля пользовались уважением во всем мире, а эффективность его секретных служб была легендарной. Более того, нападки на эту легенду, из-за того, что не сумели вычислить подготовку к атаке ХАМАС утром 7 октября, вероятно, являются одним из самых болезненных недостатков в этом повествовании, которое ставит эффективность, профессионализм и идеологию военных во главу угла.

И все же история евреев, которые, придя в Землю Обетованную, смогли построить там цивилизацию, организационно и технологически превосходящую то, что смогли сделать их арабские соседи, а в то же время – и это важно – смогли поддерживать функционирующую демократию – является сильным акцентом в образе Израиля в глазах западных обществ.

Этот образ функционирует параллельно с имиджем Израиля как нормальной западной страны, где все хорошо говорят по-английски, развлекаются в ночных клубах, пьют вино и переживают по поводу надвигающейся климатической катастрофы. Страны с хорошей инфраструктурой, достойными дорогами, на первый взгляд ничем не отличающиеся от стран Западной Европы или США. За исключением разве что вездесущих молодых людей в военной форме, небрежно вооруженных автоматами...

Парадоксально, но этот образ современной и технократической западной страны теперь может обернуться против Израиля в этом конфликте, потому что после первого шока, когда все, кроме пропалестинских пропагандистов, с ужасом наблюдали за сообщениями о сотнях невинных жертв и сочувствовали их семьям, наступило время, когда начала действовать безжалостная военная машина, принявшаяся за умиротворение сектора Газа.

Кадры

С точки зрения палестинской истории, нам сейчас не следует ничего делать, кроме как ждать, пока средства массовой информации покажут больше видео с дронов, парящих над разрушенными зданиями.

Таких кадров будет много. К этому добавятся сообщения о жертвах среди мирного населения, в том числе среди детей, что неизбежно при проведении военной операции такого масштаба в густонаселенной местности. Зрителей тогда не будет волновать, что люди, сидящие в руинах своих домов, возможно, голосовали за ХАМАС в прошлом и, возможно, вышли на улицы в последние дни, чтобы отпраздновать смерть израильтян. Их также не будет волновать, что ХАМАС размещает свои склады с военными материалами или укрытия рядом со школами и больницами или даже в их подвалах.

Кадры будут делать своё дело. Руины, плач детей, отчаяние взрослых. Палестинский нарратив о стремлении к миру, дружбе и братству, которые являются благородными чувствами, подвергающимися несправедливому притеснению, может оказаться сильнее, чем история о людях, которые избежали Холокоста, создали и защитили государство и теперь пытаются его выследить террористов, убивших их близких.

Только победа этого нарратива не приведет к миру, о чем, вероятно, не захотят помнить ни западные политики, ни общественное мнение, которое в ближайшие недели будет постепенно перетягиваться на палестинскую сторону.

– Роберт Богданьски

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

— перевёл Кирилл Захаров