Во многом именно из США пришла в Европу модель судей как жрецов либеральной демократии, охраняющих «незыблемые ценности» и сдерживающих авторитарные тенденции политиков. Он должен был стать ответом на ту травму, которой обернулись для европейских народов две мировые войны, взаимная бойня и преступления гитлеризма. В 1960-е годы, узнав об очередных решениях Верховного суда в Америке, президент Франции Шарль де Голль заявил, что «во Франции Верховный суд — это нация» — генерал был сторонником референдумов. Даже сегодня всенародное голосование кажется многим естественным способом разрешения фундаментальных споров.

Однако в США никогда не было общенационального референдума. Это бы восприняли как навязывание воли одного штата другому и нарушение модели федеративного государства. По той же причине выборы президента осуществляются коллегией выборщиков и существует специфическая модель Конгресса - в гораздо более важной палате, Сенате, каждый штат имеет по два места. Критерием же численности населения (для баланса) пользуются в Палате представителей. От Калифорнии выдвигают 52 депутатов и 2-х сенаторов, а от Вайоминга, где жителей в 68 раз меньше, 1-го депутата и... тоже 2-х сенаторов. Государственная система Соединенных Штатов, которая является чудным творением Эпохи просвещения, с самого начала была, в соответствии с идеей отцов-основателей, основана на взаимном равновесии отдельных образований и институтов, в котором пространство для простого принятия решений на основе "51% за, 49% против" сильно ограничено.

Теоретически Верховный суд должен был быть лишь стабилизатором сложной системы, следящим за тем, чтобы никто не превышал его полномочий. На практике в течение двух столетий он постепенно увеличивал свои полномочия. Сегодня последнее слово за судьями Верховного суда - они могут отозвать любое решение президента, парламента, органов государственной власти, посчитав его неконституционным. Также с самого начала было ясно, что ВС де-факто является политическим институтом. Процедура его избрания носит исключительно политический характер. Судьи назначаются президентом, после чего каждый кандидат должен быть одобрен большинством голосов в Сенате.

При этом среди семнадцати председателей Верховного суда с 1789 года по сей день нет ни одного, который ранее не занимал политической должности. Самым «неблатным» является нынешний босс Джон Робертс, работавший в Министерстве юстиции в периоды президентства Рейгана и Буша-старшего, в том числе в качестве заместителя национального прокурора (гос. организация, подчиненная генеральному прокурору, который также, как и в Польше, является главой Министерства юстиции).

Однако среди прошлых глав ВС большинство составляют бывшие министры и парламентарии. Первый глава ВС Джон Джей много лет возглавлял американскую дипломатию, а после шести лет во главе Верховного суда оставил свой пост и занял пост губернатора Нью-Йорка. Бывший президент Соединенных Штатов Уильям Ховард Тафт также позднее стал главным судьей страны. Еще одна очень яркая фигура — Чарльз Эванс Хьюз, который сначала занимал пост губернатора Нью-Йорка, затем стал судьей Верховного суда, затем ушёл в отставку и вернулся в политику в качестве кандидата от Республиканской партии на президентских выборах 1916 г. Хьюз потерпел поражение с минимальным отрывом от Вудроу Вильсона, боровшегося за второй срок - тогда он был противником вступления в Первую мировую войну, а вот республиканец был «за». Еще через четыре года демократы отошли от власти, и Хьюз занял пост главы американской дипломатии. В 1930 году он снова вернулся в Верховный суд, на этот раз став его председателем.

Именно с президентом Хьюзом пришлось иметь дело президенту Франклину Делано Рузвельту, вводя в США дополнительные элементы государства всеобщего благосостояния и укрепляя центральную власть. В 1937 году Рузвельт попытался обойти оппозицию Верховного суда, приняв закон, предоставляющий президенту право назначать дополнительного судью для всех судей ВС старше 70 лет, которые не ушли в отставку. Число судей действительно не определено конституцией, но Рузвельт зашел слишком далеко, и акт был отменен как неконституционный самими же заинтересованными сторонами. Однако со временем Рузвельт, проработав президентом рекордные 12 лет, подмял под себя Верховный суд более простым способом, посадив в него побольше «своих» людей. Работу завершил вице-президент Рузвельта на четвертом сроке Гарри Трумэн, ставший главой государства после смерти Рузвельта в апреле 1945 года. Вместе два демократа просидели в Белом доме 20 лет, заменив всех судей суда новыми сторонники «Нового курса» (New Deal). Благодаря этому Рузвельту не пришлось менять закон, чтобы влиять на общественный порядок — даже после своей смерти!

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Верховный суд США немного напоминает космос. Решения политиков, избирающих судей, имеют серьезные последствия, но мы видим их с опозданием — так же, как и то, что происходит за много световых лет от нас. Самые далеко идущие изменения, внесенные Верховным судом ещё во времена «Старой Америки», где до сих пор доминировали белые англо-саксонские протестанты, произошли не при Рузвельте и Трумэне, а в течение следующих двух десятилетий после их правления. Верховный суд, который стал тогда поистине революционным, первым возглавил протеже новоизбранного Дуайта Эйзенхауэра, Эрл Уоррен, который предшествующие назначению 10 лет был губернатором Калифорнии. 1950-е и 1960-е годы «Суда Уоррена» принесли, среди прочего, запрет расовой сегрегации в школах, университетах и ​​транспорте, разрешение расово-смешанных браков, запрет официальной (хотя и добровольной) молитвы или чтения Священного Писания в государственных школах, а также запрет на ограничение продажи противозачаточных средств. Даже чтение «Отче наш» в государственных школах было официально объявлено Верховным судом неконституционным. Также известная нам по американским фильмам формула, произносимая при задержании «вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть использовано против вас, вы имеете право на присутствие адвоката сейчас и на допросах, в том числе бесплатного адвоката, если у вас нет средств», — это работа суда Уоррена.

Во многих своих решениях Верховный суд времён Уоррена руководствовался Четырнадцатой поправкой к Конституции, внесённой в 1868 году как часть прекращения рабства и включения чернокожих в состав нации. Ключевой отрывок гласит: «Ни один штат не должен издавать или применять какой-либо закон, который ограничивал бы привилегии и свободы граждан США или лишал бы кого-либо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры или отказывал бы любому лицу, находящемуся под его юрисдикцией, в равной правовой защите». Именно из этой фразы было выведено конституционное «право на аборт» в 1973 году, после того как Уоррен покинул свой пост, лишив штаты возможности защищать нерожденную жизнь, даже если граждане это поддерживали.

На том же основании в 2015 году Верховный суд, с перевесом лишь в один голос - 5 голосами против 4 навязал «однополые браки» всем 50-и штатам, якобы основанных на праве на надлежащую правовую процедуру и равную правовую защиту. И это при том, что ранее аж в 32 штатах проводились референдумы, на которых граждане проголосовали за сохранение дефиниции брака как союза одной женщины и одного мужчины. Только один штат, Мэн, принял «однополые браки» всенародным голосованием. Когда Суд (пятью голосами) навязал такие браки обществу, СМИ, политики и поп-культура в гигантских масштабах промывали мозги адресатам, убедив, что это не только очевидное, необходимое и правильное решение, но и решение, вытекающее из взглядов американцев и их «наиболее фундаментальных ценностей». Ценности, видимо, игнорировавшиеся на протяжении предшествующих 240 лет, и обнаруженные сейчас – ещё в 2008 году ни будущий президент Барак Обама, ни его соперница в борьбе за выдвижение от Демократической партии Хиллари Клинтон публично не заявляли о своем желании переопределить институт брака. Опять же, такое весьма противоречивое изменение не обязательно должно было быть внесено парламентом или подписано президентом. Это вообще даже не стало предметом общественного обсуждения, так как эту задачу взяли на себя судьи, в том числе назначенные Обамой, разумеется.

Верховный суд стал коллективным императором США - более могущественным, чем президент, парламент, большинство граждан, способным совершенно произвольно толковать положения конституции и свободно формировать общественный порядок. Каждое выдвижение одного из Девяти пожизненных жрецов республики становилось крупным политическим событием, а способность влиять на него была ключевым атрибутом президента. Следует помнить, что в американских условиях президент и большинство в Сенате нередко исходят из разных фракций, что вынуждает идти на компромиссные номинации. Сами судьи, исполняющие свои полномочия до смерти или добровольной отставки, тем не менее, полностью независимы от политиков, сразу же после того, как последние их выдвигают и утверждают. Нередко назначаются люди в относительно молодом возрасте 40-50 лет, с перспективой занимать должность многие десятилетия. Самых пожилых судей поощряют уходить в отставку, когда «их» фракция находится в большинстве в Белом доме и Сенате, благодаря чему данное кресло можно подольше держать под своим контролем.

Вокруг Верховного суда также сложилась особая медийная и поп-культурная среда. Обе стороны фундаментального спора начали окружать культом своих самых доверенных судей. Было снято бесчисленное количество фильмов и книг, и сегодня создаются тысячи мемов, изображающих судей как (анти)героев. Иконой левых была Рут Бадер Гинзбург, прогрессивная еврейская феминистка. У правых сегодня звездами являются Кларенс Томас — чернокожий завзятый консерватор, проработавший в суде 32 года, — или Эми Кони Барретт, католичка, мать семерых детей. СМИ следят за здоровьем всех судей, которым приходится сталкиваться с постоянным давлением политиков, юридических кругов, журналистов и, наконец, зачастую агрессивно настроенных протестующих перед их домами.

Американское правое крыло долгое время занимало оборонительную позицию в Верховном суде. Президентам-республиканцам часто приходилось торговаться с Сенатом-демократом, а культурная гегемония левых способствовала смене судей в либерально-прогрессивном направлении после вступления в должность. Энтони Кеннеди, голос которого в 2015 году позволил навязать Америке «однополые браки», был выдвинут Рональдом Рейганом, и за его выдвижение проголосовали все правые сенаторы.

Однако последние годы, после десятилетий последовательных усилий и работы над основами ВС, привели к фактическому захвату Верховного суда республиканскими назначенцами, которые придерживаются заранее принятой идеологической и политической линии. Правые сделали свою домашнюю работу и научились действовать как левые. Самым важным решением, также символически, было принятое в июне прошлого года решение обьявить «конституционное право на аборт» от 1973 года как «возмутительно неправильное». Сегодня, опять же, отдельные штаты могут формировать свою политику в этой сфере, что они и делают – например, в Техасе, втором по величине штате США, который как отдельный штат был бы 9-й по величине экономикой в ​​мире, защита нерожденной жизни идет дальше, чем в Польше после приговора нашего Конституционного трибунала - от зачатия, за исключением угрозы жизни матери, и даже пожизненного заключения за убийство ребенка.

Прошлый месяц принес еще одно важное решение Верховного суда. Суд решил, в т.ч. - при полной поддержке всех шести судей, назначенных республиканцами, - что существовавшие много лет «поощрительные меры», а именно бонусные баллы при поступлении в колледж за принадлежность к определённой расе для чернокожих и латиноамериканцев, поддерживаемые за счет белых и азиатов, являются неконституционными. Верховный суд также отправил в мусорную корзину «антидискриминационный» законопроект, поддержав право веб-дизайнера-христианки отказаться обслуживать «однополые свадьбы». Суд постановил, что никто не может быть принужден к созданию контента, с которым он не согласен. Уже два года назад Верховный суд единогласно (9:0!) признал право католических детских домов не выдавать детей гомосексуальным парам для усыновления.

Никакие изменения не являются необратимыми, если даже «право на аборт» удалось отправитьо на свалку истории спустя 49 лет в крупнейшей западной стране. В очередной раз мы видим, что история не детерминирована, а рассказы о том, что везде царит вседозволенность, кроме отсталой Польши, к которой мы должны приспосабливаться во имя верности «западным ценностям», являются дешевой и неправдивой пропагандой. Сегодня в США и Европе нередко можно найти позитивные модели для вдохновения, которые полностью совпадают с либерально-прогрессивным нарративом.

– Кацпер Кита

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

— перевёл Кирилл Захаров