ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК TVP: Почему контркультурные движения до сих пор имеют в своих логотипах боевые символы: сжатые кулаки, серпы и молоты? Чего еще хотят феминистки?

ЗУЗАННА ЯКОВИЦКА: (смеется) Не будем смешивать понятия! В моем блоге есть символ сжатого женского кулака за права женщин, который впервые был использован во время акции протеста против конкурса «Мисс Америка» в 1968 году. Феминистки протестовали против объективации и коммодификации женского тела. Сторонником этого движения, которое я пытаюсь представить сегодня, была Робин Морган, автор, среди прочего, книги «Sisterhood Is Powerful» (Сестринство - это сила), на обложке которой был размещен именно такой символ. Этот кулак означал не призыв к насилию, а решимость бороться за свои права, готовность к сопротивлению.

Однако сегодня логотип моего блога «Феминизм да, искажения нет» также означает призыв к повышению общественного сознания. На мой взгляд, феминистка должна разбираться в том, что сегодня происходит в культуре и политике, чтобы анализировать события с точки зрения их влияния на женщин. В Польше у нас формально равные права, но это не значит, что все, чего хотели феминистки, достигнуто. Также хорошо помнить, что права могут быть потеряны.

Робин Морган сейчас 82-летняя бабушка, со времени феминистской революции прошло 55 лет, а женщины объективируют себя настолько, насколько они объективируют себя, но только сами по себе. В чем вина мужчин, если сегодня у «раскрепощенных» женщин в Инстаграме культ внешности и самолюбования?

Женщины, как и мужчины, находятся в отношениях с внешним миром, особенно в эпоху социальных сетей. Кого не соблазняет быстрое вознаграждение в виде лайка, внимания, нахождения в центре внимания на мгновение. Это может сработать особенно для молодых женщин и тех, кто находится в затруднительном финансовом положении, надеясь улучшить свою судьбу. Роль современных феминисток состоит в том, чтобы информировать женщин о том, как нами манипулируют, особенно со стороны маркетинговой индустрии.

«Мы» — это первое лицо множественного числа. У меня складывается впечатление, что феминистки, тем не менее, присваивают себе монополию на мировоззрение «мы это», «мы то», «мы что-то другое». Узкая группа приписывает исповедуемые ими идеи половине человечества.

Да, но я использую эту форму, чтобы представить свою группу феминисток, у которых такие же взгляды, как у меня. Я, конечно, понимаю, что сегодня есть несколько фракций феминизма. Есть материальный феминизм, есть либеральный феминизм и последний квир-феминизм, который в основном фокусируется на отрицании существования двух полов. А некоторые феминистки, такие как Келли Джей Кин из Великобритании, ищут новый ярлык, такой как фемализм, который должен объединять политические разногласия. Единственное, с чем должны согласиться сторонники инициированной ею кампании «Let Women Speak» (Пусть женщины говорят), это то, что женщина — это взрослая самка человеческого рода. Взгляды на аборты и тем более взгляды на экономические вопросы становятся менее важными, когда ставится под сомнение само существование двух полов у людей (это называется гендерным отрицанием) и когда доселе прогрессивные СМИ, партии и НПО отказывают женщинам в праве на публичные протесты.

Только вышеупомянутая Келли Джей Кин недавно подверглась нападению со стороны транс-активистов. Хотя на польском у меня с этим проблема... какой род тут использовать?

Что ж, вопрос о местоимениях также становится предметом споров. Дело в том, что трансгендеры требуют права на самоидентификацию, т.е. возможности определять свой пол на основе не поддающегося проверке психического состояния, так называемой гендерной идентичности вместо биологии. Мужчины, которые чувствуют себя женщинами или не связаные ни с одним из полов, и которые хотят, чтобы к ним обращались так, как они предпочитают, что отрицает реальность. Но хуже для феминисток то, что они также хотят, чтобы закон предоставил им свободный доступ к женскому спорту, пространству и учреждениям.

Вышеупомянутая Келли Джей Кин — активистка, выступающая за женщин, а также мать семейства с мужем и четырьмя детьми, которая известна своим очень критическим отношением ко всем постулатам, связанным с сегодняшними прогрессивными трансгендерными движениями. Она говорит «нет» использованию противоречащих действительности местоимений, доступу транс-женщин к женским раздевалкам, тюремным камерам и учреждениям, а также соревнованиям в женских спортивных категориях. Нападение на нее произошло в Новой Зеландии, где агрессивная толпа чуть не затоптала ее, не давая говорить. Ранее в Австралии она провела встречу, на которой появилась группа мужчин, которые отдавали салют с протянутой рукой (т.н. римский салют), что дало СМИ повод необоснованно ассоциировать активистку с нацистскими взглядами.

Известная писательница Дж.К. Роулинг также годами подвергается систематическим нападкам, по мнению трансактивистов, она не имеет права даже говорить о том, чтобы не заменять слово женщина дегуманизирующими словосочетаниями типа «человек с маткой» или «менструирующий человек». Эмоции настолько высоки, что философ доктор Кэтлин Сток, оспаривавшая аргументы трансактивистов в книге «Материальные девушки: почему реальность имеет значение для феминизма», постоянно обвиняемая и преследуемая, уволилась из Сассексского университета и недавно посетила свою оксфордскую лекцию при содействии службы безопасности. Но эта лекция состоялась — отчасти благодаря премьер-министру Риши Сунаку, который поддерживает свободу слова.

Западные феминистки все чаще не могут чувствовать себя в безопасности, высказывая свои взгляды, о чем свидетельствует тот факт, что американская пловчиха Райли Гейнс, выступающая за женский спорт, была на три часа заключена как в тюрьму в одном из залов Университета Сан-Франциско агрессивной толпой. Мы слышим о различных типах инцидентов почти каждый месяц.

Недавно мне пришлось объяснять некоторым старшим друзьям, что означают все эти флаги. Есть радужный флаг, но через мгновение появился бело-голубой… Какие «клубные цвета» у сегодняшнего феминизма, если внутри женских активисток так много разногласий?

Мне кажется, что феминизм не нуждается ни в каком флаге, хотя в последние годы его включили под радужный флаг ЛГБТ на волне популярности т.н. интерсекционального подхода к дискриминации. Многие активисты считают, что они борются с несправедливой социальной системой, которая также наносит ущерб многим группам. Они отошли от методических исследований положения женщин в различных жизненных ситуациях в сторону критики патриархата как мифического зла, мучающего женщин, геев и даже чернокожих и коренных американцев.

Традиционный феминизм не имеет ничего общего с ЛГБТ, так как это акция за права женщин вне зависимости от их сексуальной ориентации. Я лично лесбиянка, но с ЛГБТ-сообществом у меня такая проблема , что внутри него начинают лидировать квир-движения, вся эта так называемая воук культура. Радужный флаг гомосексуальных кругов был сначала сломан бело-голубым, то есть знаменем трансактивистов, которые сейчас доминируют в этом движении.

Только, трансактивистское движение пропагандирует опасные установки, особенно для молодых женщин, то есть некритическое медикализацию детей, которые сомневаются в своем поле в период полового созревания. Создается коллективный психоз из-за необходимости немедленного введения гормонов и хирургического вмешательства вместо того, чтобы позволить подросткам пройти через подростковый кризис. Родителям говорят, что если они не согласятся, ребенок захочет покончить с собой. Многие из них на самом деле начинают верить в возможность существования некой «гендерной души», не соответствующей телу.

В группах в Facebook для родителей детей, у которых проблемы с гендерной идентичностью, чувствуется даже какое-то предназначение, что-то запредельное. Родители пробуют перещеголять друг друга в том, кто более понимающий и кто будет лечить ребенка операцией по удалению груди или гормональной терапией, как будто утверждение некоего подлинного «я», вопреки телу ребенка, должно обеспечить его благополучие в жизни. К сожалению, более вероятно, что она закончится бурным развитием соматических заболеваний, не говоря уже о последствиях пренебрежительного отношения к лечению очень часто сопутствующих психических расстройств.

Словом, последующие буквы после «ЛГБТ» множатся, но я спрошу, каковы отношения между этими средами?

Парад Равенства в Варшаве и бывшее ЛГБТ-движение зародились из социальной инициативы выходцев из этой среды и несли в себе универсалистские постулаты. Люди разные, но к ним нужно относиться одинаково, отсюда и название «гей-парад». Гомосексуальные люди постулировали не только свободу вступать в отношения, но и снижение дискриминации. Позже, на волне ЛГБТ-движения на Западе, где было достигнуто большинство целей, в Польшу пришла тенденция большей поддержки трансгендеров, чем гомосексуалистов. Хотя, как это ни парадоксально, право на переход действует в Польше с 1960-х годов.

Основная проблема, однако, проистекает из убеждения, что у каждого есть независимое от тела чувство гендерной идентичности, которое важнее биологии. Это означает, что каждый может решить для себя, является ли он гетеросексуалом, геем или лесбиянкой, независимо от своего физического состояния. Другими словами, гомосексуальная женщина, считающая себя мужчиной, становится гетеросексуалом, а гетеросексуальный мужчина, считающий себя женщиной, становится лесбиянкой. В Польше уже объявляли о легальной свадьбе таких лесбиянок. ЛГБТ-движение годами боролось с таким подходом к гендеру, а сегодня распространяет его.

    Подписывайтесь на наш фейсбук  
  Также были сотни вымышленных гендерных идентичностей, основанных исключительно на стереотипах, например, когда женщина, которая одевается как мужчина, утверждает, что она небинарна. Сексуальная ориентация стала отождествляться с обычными предпочтениями, обусловленными личностью, например потребностью в интеллектуальных отношениях, романтизмом или низким либидо. Это опошляет, подрывает серьезность постулатов и смысл социального диалога по формализации прав семей геев и лесбиянок.

Является ли ЛГБТ сплоченным сообществом? Недавно один гей-активист задался целью выследить геев среди консерваторов и правых политиков.

Действия Барта Сташевского, разоблачающего сексуальную ориентацию правых политиков, несколько лет назад были бы дискредитированы в глазах гей-активистов, поскольку они осознавали разнообразие гомосексуалистов и потенциальный вред таких действий. К сожалению, в Польше наблюдается тенденция, когда ЛГБТ должны придерживаться не только единой системы ценностей, но и политических взглядов. Вместо универсализма, подчеркивающего сходство между людьми, у нас есть политика идентичности, подчеркивающая различия.

Мне кажется, что сегодня ЛГБТ — это порядок, прочно связанный с левыми партиями, где нет места ни лесбиянкам-католикам, ни консервативным геям. Существует также эссенциализация, т.е. вера в то, что гомосексуальные люди в силу своей ориентации отличаются от других в различных измерениях жизни и создают иную культуру.

На основе этого убеждения появляются весьма абсурдные идеи, например, строительство жилых домов только для лесбиянок в Берлине. Один из польских порталов Queer.pl спросил, хотим ли мы чего-то подобного в Польше, и большинство читателей ответили отрицательно. Ведь это геттоизация, создание замкнутых, обособленных городских пространств. Мы должны стремиться к интеграции, а не к созданию анклавов сексуальных меньшинств. Иногда мне кажется, что такие идеи — это преднамеренное действие агентов, которые хотят высмеять, внутренне разбить или ослабить эффективность ЛГБТ-движения.

Так что прав тот, кто сказал, что ЛГБТ - это не отдельный человек с такими и никакими другими сексуальными предпочтениями, а просто идеология?

Я понимаю, что имел в виду человек, который это сказал, но этими словами - после скандала, который они вызвали - необходимо подчеркнуть, что аббревиатура ЛГБТ использовалась для обозначения конкретных групп людей, поэтому такие словесные игры могут в конечном итоге спровоцировать кого-то деморализованного на нападения, поэтому они не являются разумными. Однако сама аббревиатура, конечно, является вопросом условности, мыслью, идеей. Однако необходимо помнить, что это сообщество стало придерживаться некой идеологии, в которой нет места другим взглядам. Кроме того, здесь нет места феминисткам, признающим четкое различие полов в биологическом смысле. Нет места радостным интеграционным митингам или шествиям, если разрешены лозунги с угрозами в наш адрес. Кроме того, общественные организации, представляющие интересы этого сообщества, делают упор не на борьбу за социальные права, такие как ЛГБТ-брак, только на освещении клубных развлечений или сферы, связанной с сексуальностью, а в последнее время также и на проблемы трансгендеров.

Каждая идеология хотела искривить мир, иногда, мягко говоря, слишком сильно. Изменение мира само по себе не является чем-то плохим, в конце концов, именно в этом и заключается политика. Однако радикализация и отрыв от реальности никому не служат.

У многих людей, даже очень толерантных, есть проблемы с Парадом Равенства. Они не повезут туда своего ребенка. Эта культура связана со своего рода гиперсексуальностью.

Выступления так называемых трансвеститов на таких мероприятиях действительно вызывают споры, тем более что — не знаю почему — такой образ стал символом ЛГБТ-движения. Предполагаю, что подчеркивание того, что раньше называлось трансвестизмом, имеет маркетинговую подоплеку, ибо необычно и красочно, но не только вызывает сомнения в серьезности постулатов относительно легализации семейных прав, но и высмеивает женщин, представляя карикатурное изображение.

Культура «дрэг» — это игра, в которой вы изображаете из себя стереотипную женщину, и феминистки годами борются с этим образом. У дрэг-квин преувеличенный макияж, огромная грудь, кокетливые движения. Подумайте, что произойдет, если я захочу позиционировать себя как представителя другой расы или иметь склонность маскироваться под кого-то старше или инвалида. По крайней мере, это будет считаться неуместным. И в то же время мы вынуждены принять парня в подвязках, на высоких каблуках, с сильным макияжем и в парике.

Есть еще одна опасная проблема, связанная с подчеркиванием сексуального измерения жизни, включая фетишизм или садомазохизм. Я считаю, что расстройство сексуальных предпочтений распространено среди геев-лесбиянок не чаще, чем среди остального населения, так почему же мы должны рассматриваться через эту призму?

Вы за то, чтобы транссексуалы (мужчины, считающие себя женщинами) имели доступ в женские раздевалки?

Многие женщины, пережившие домогательства или насилие со стороны мужчин, боятся ходить в одиночестве по улицам после наступления темноты, тем более оказаться в женской раздевалке с мужчиной. Даже если он «чувствует» себя женщиной. К сожалению, похоже, что у мужчин больше парафилий, т.е. того, что раньше называлось просто... девиациями. Примером может служить эксгибиционизм, т.е. получение сексуального удовлетворения от разоблачения и мастурбации перед женщинами, которые этого не хотят.

Во имя трансгендерного равенства в некоторых странах мужчин, считающих себя женщинами, переводят в женские тюрьмы и доходило там до изнасилований. Я не могу смириться с тем, что неуравновешенные мужчины злоупотребляют своей предполагаемой терпимостью, чтобы причинить вред женщинам. Поэтому я не согласна с тем, что такие люди имеют доступ в женские раздевалки или туалеты. Если да, то для таких людей могут быть выделены отдельные помещения. Подобные уже созданы для людей с ограниченными возможностями или для нужд родителей с детьми.

Не знаю, правильно ли я вас понимаю, потому что эти взгляды неполиткорректны, поэтому я хотел бы записать: «трансгендерные мужчины извращенцы и пусть переодеваются в раздевалке для инвалидов»?

Я не утверждаю, что люди с проблемой гендерной идентичности также прибегают к сексуальному насилию или являются девиантными. Проблема заключается в неоднозначном и эмпирически неподтвержденном определении самой гендерной идентичности, а также в том, о чем сигнализируют некоторые феминистки: существует процент трансгендерных мужчин, которые испытывают сексуальное возбуждение, представляя себя женщиной, что называется аутогинофилией. Поэтому говорить об идентичности здесь сложно, так как дело ограничивается только сферой сексуальности.

Повторяю, я ничего не имею против того, чтобы мужчина надевал платья или красился, но не должно быть ситуации, когда такого мужчину - в силу его субъективного ощущения собственного пола - переводят в женские тюрьмы или приюты для жертв насилия.

Сторонниками толерантности к трансгендерам являются крупные корпорации и технологические гиганты. От куда это?

Секс всегда хорошо продавался, потому что он апеллирует к эмоциональной сфере, которую труднее контролировать разумом, но и отвлекает людей от других более важных проблем в мире. Я считаю, что вся эта «солидарность» крупного бизнеса с меньшинствами — лишь отвлечение от собственных грехов. Я рекомендую последнюю книгу американского консерватора, который даже баллотируется в президенты США, Вивека Рамасвами («Woke, Inc.: Inside Corporate America's Social Justice Scam», переведенная на польский и доступная для предварительного заказа как «Woke S.A. Kulisy amerykańskiego przekrętu sprawiedliwości społecznej» — прим. ред.). Автор считает, что корпорации обратились к культурно маргинализированным группам, чтобы уменьшить недовольство после того, как они получили государственные субсидии во время кризиса в США, а простых людей выселили из их домов. Корпорации пытаются изображать из себя социально чувствительных субъектов, чтобы избежать гнева беднейших слоев американского общества. Так родилась вся культура пробуждения. Кроме того, такая политика дает работу множеству специалистов по управлению многообразием, которые в противном случае были бы лишними. Создаются фиктивные проблемы, которые они затем пытаются решить - с очевидным успехом.

А вам не кажется, что все эти постулаты ЛГБТ - это просто постмодернизм сегодня, который сорвался с цепи?

Постмодернизм возник в конце 20 века. Каким он был? Объявлением конца великим нарративам, конца идеологии, игрой с дискурсами. Гуманисты и художники немного поиграли с ним, казалось, что он уйдет в небытие и на самом деле он быстро угас. Однако когда пришла цифровая цивилизация, она вернулась с огромным импульсом, потому что появилось поколение, которое живет в виртуальном мире, где создает идентичность, жонглирует аватарами.

Кроме того, люди, воспитанные в культуре Интернета, как и бывшие издатели традиционной прессы, имеют иллюзию контроля над тем, что появляется на их каналах и в социальных сетях. Вот как они создают социальные пузыри, где, запрещая весь контент и людей, с которыми они не согласны, они обеспечивают безопасное, потому что единодушное пространство.

Возможно, они считали, что реальная реальность тоже может формироваться таким однообразным нарративом. Идея о том, что когда мир заставляет вас чувствовать себя плохо, вы должны изменить язык, напоминает неправильно понятый принцип постмодернистского философа Жака Деррида: «Нет ничего, кроме текста». Это неверно, потому что автор не был так наивен и не утверждал, что материальная реальность есть миф, а просто изучал структуру культуры и языка.

Кажется, что идеи Мишеля Фуко, который сам дистанцировался от постмодернизма, переживают вторую молодость, но речь идет не о научном споре, а о сходстве взглядов современных активистов с представлениями философа о природе власти. Власть здесь не имеет места между конкретными людьми, например, работодателями и работниками, родителями и детьми, а является достоянием всей социальной системы. Отсюда, в числе прочего, идея о том, что иерархия власти управляет всем познанием.

Истина в эпоху Просвещения была чем-то, что мы могли обнаружить, например, благодаря научному методу, а сегодня это то, что навязывалось сильнейшими социальными группами. По этой причине трансактивисты считают, что делать вид, что биологических различий между полами нет, — это лишь избавление от проблемы дискриминации трансгендеров гендерно-разделяющим большинством, а не риск для достоверности исследований по заболеваемости и лечению заболеваний у женского населения.

Однако мотивы их действий можно искать и вне постмодернизма. Трансгуманизм, безусловно, играет значительную роль. Книга «От трансгендера к трансчеловеку: манифест свободы формы» многое объясняет. Человек, написавший его, Мартина Ротблатт, богатый американский предприниматель, в настоящее время действующий как женщина. В этой книге есть фантазии о возможности безграничного самотворения путем модификации тела, где трансгендерность — лишь остановка.

Инвестиции в технологическую отрасль, такую как метавселенная, и в медицинскую промышленность, вероятно, как-то связаны с продвижением таких идей. В то же время все это укладывается в вечное стремление к самосозиданию, бегству от злого мира и обретению спасения в себе, как в гнозисе, что сближает все движение с религиозным.

– Беседовал Цезари Корицки

 TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

– Перевод Надин Алейник