– Оппозиция должна найти кандидата, способного победить Реджепа Эрдогана, считает основатель и лидер Демократической и Прогрессивной партии (DEVA) Али Бабаджан. В этих словах не было бы ничего странного, ведь небольшая и еще совсем молодая партия Бабаджана находится в оппозиции, если бы не тот факт, что их произнес человек, который долгие годы был одним из ближайших соратников нынешнего президента Турции. Вместе с Эрдоганом он основал Партию Справедливости и Развития (ПСР), был министром экономики, вел переговоры с Евросоюзом и выполнял обязанности вице-премьера. Нетрудно заметить, что название партии Бабаджана по своей форме тяготеет к названию ПСР, хотя его содержание призвано служить противовесом. ДЭВА в переводе с турецкого означает «лекарство».

Aли Бабаджан не единственный. Что интересно, oт Эрдогана отделились не деятели из других партий, а близкие соратники из давнего руководства. Например, Абдулла Гюль: старый политический товарищ, также соучредитель ПСР, самый верный из верных, потому что именно он дал Эрдогану пост премьер-министра. Благодаря ему, 14 марта Реджеп Эрдоган сможет отпраздновать двадцатилетие своего правления. Лояльность Гюля впоследствии была вознаграждена постом президента, на котором он оказал Эрдогану неоценимые услуги, приняв все его идеи и концепции. Идиллия продолжалась до тех пор, пока Эрдоган, не считаясь с амбициями Гюля, не решил сам стать президентом. Потом наступил разрыв.

Подписывайтесь на наш фейсбук Или Ахмет Давутоглу. Он присоединился к команде Эрдогана, когда ПСР уже была партией власти, сначала в качестве его главного советника, затем в качестве главы дипломатии и, наконец, в качестве лидера партии и премьер-министра. Он считался сильной фигурой в команде Эрдогана. Неоосманская политика по ужесточению связей со странами, где когда-то простиралась империя, — его авторская идея. Разрыв произошел, когда Эрдоган, как глава государства, стал ограничивать полномочия главы правительства. Давутоглу ушел и через несколько лет основал собственную партию «Партию будущего».

Стрелы кемализма

Почему я начинаю историю двадцатилетнего правления Эрдогана с его противников? Потому что это показывает сущностные черты героя этого текста, такие как умение собирать вокруг себя людей и, в то же время, без зазрения совести от них избавляться. Чувство благодарности не входит в число особо ценимых в политике качеств, но какой-то минимум - доказательство того, что он все-таки проявляет человеческие качества, - приветствует.

И мало кому Эрдоган должен столько, сколько Абдулле Гюлю; пожалуй, только Фетхуллаху Гюлену, исламскому священнослужителю, благодаря которому, а точнее: благодаря его влиянию во многих влиятельных кругах, начиная с судебной власти, ему удалось в трудные первые годы укрепить свою власть. Сегодня он считает Гюля своим заклятым врагом, который тем временем уехал из Турции и обосновался в США. Однако Абдулле Гюлю не о чем беспокоиться, ведь он полностью отошел от политики и не представляет для Эрдогана никакой угрозы.

Добавим безжалостность, в том числе и в проведении начерченной линии, что, с другой стороны, означает последовательность в достижении цели. Это, несомненно, плюс, как и умелое определение целей и распределение их реализации по времени (даже если эти цели нам не обязательно нравятся). Добавим терпение, упорство и осторожность. Без них Реджеп Эрдоган на пороге своего правления легко мог бы потерпеть неудачу в столкновении с могущественными кемалистами, верными видению Турции, которое создал Мустафа Кемаль Ататюрк. Если бы, в свою очередь, он не порвал со старыми канонами, то не смог бы сегодня взять на себя роль посредника между Россией и Украиной. И он очень в этом заинтересован.

Кемалистские устои Турции состоят из шести так называемых стрел Ататюрка: республиканизм, секуляризм, национализм, реформизм, народная власть и этатизм. И хотя, к примеру, этатизм перед лицом реалий экономики давно потерял смысл существования, некоторые стрелы во времена Эрдогана стали неоспоримы.

Возьмем секуляризм. В республике, созданной в начале 1920-х годов, религии не было места в общественной жизни, и не потому, что ислам, по словам близких ему людей, был совершенно неинтересен Кемалю. Дело в том, что ислам был одним из столпов Османской империи. Султан был также халифом, вождем мусульман. Если новая Турция должна была порвать с империей, она должна была порвать и с исламом.

Kурды, aрмия и хиджабы

В первые годы после прихода к власти ПСР, когда в турецкой жизни все еще доминировали кемалисты - от президента и судебной системы, СМИ и образования до армии - Реджеп Эрдоган действовал очень осторожно. Он не говорил ни о восстановлении государства, ни о месте ислама, ни об амбициях в мире. Он больше администрировал, чем управлял, продолжал политику прежней власти и не менял позицию Турции в отношении Запада и НАТО. Одной из главных целей было вступление Турции в Европейский союз. Таким образом, начало переговоров о вступлении в октябре 2005 года стало несомненным успехом. Они продолжаются и по сей день, потому что формально они не прекращены, а практически продолжаются. И никто, даже сам Эрдоган, уже не возлагает на них никаких надежд.

Сегодня уже трудно сомневаться в том, что переговоры с ЕС нужны были ему в основном для внутреннего пользования. Эрдоган одним махом добился нескольких целей. Он показал своим согражданам, что Европа относится к Турции под его правлением с большим уважением, чем к Турции, находящейся под правлением его предшественников (хотя Турция получила статус кандидата при Бюленте Эджевите в 1999 году), а сам он получил, своего рода, моральное свидетельство. Европейские политики предоставили ему его с полной уверенностью. В Эрдогане видели политика новой эпохи, которая очистит Турцию от демонов прошлого, таких как чрезмерное военное влияние или полное отрицание существования курдов, как отдельной нации. Исламист? Нет, ни в коем случае.

Эрдоган умело укреплял этот образ, ссылаясь на права человека, права меньшинств и права женщин. Согласие на использование курдского языка, даже ограниченное, в средствах массовой информации или образовании действительно было шагом вперед, как и более позднее согласие на создание Курдской партии (сегодня одной из основных оппозиционных партий). О признании национальных устремлений курдов не могло быть и речи, об этом не говорится и до сих пор, но в то время в Европе считали, что Эрдоган вступает на новый путь. Не говоря уже о том, когда он ввел гражданский контроль над армией, которую усмирил и лишил влияния через суды и обвинения. То, что в Европе воспринималось как признак демократизации, на самом деле означало избавление от противников на пути к захвату власти.

Что же касается эмансипации женщин, то здесь путь проложил Ататюрк, предоставив женщинам право голоса еще в 1930 году (на местных выборах, через четыре года на всеобщих выборах) и открыв им доступ к образованию. Правление Эрдогана ничего не принесло, а выдвинутые им идеи – такие, как законодательное подчинение женщины, как существа более слабого, заботам мужа – пошли в обратном направлении; однако не вступили в силу.

В версии Эрдогана забота о правах женщин сводилась к войне за хиджабы, которые с 1980-х годов (запрет был введен после военного переворота 1980 года) не разрешалось носить в государственных школах, университетах и офисах. Это было первое серьезное поле битвы между кемалистами и Эрдоганом и его партией, отмеченное тогда массовыми протестами и закрытием университетов для студенток, носящих хиджабы. Конфликт дошел до самых высоких эшелонов: видные деятели ПСР на торжество в Президентском дворце, когда кемалист Ахмет Недждет Сезер руководил государством, были приглашены без своих жен, потому что почти все они покрывали волосы.

Вехи

Этот первый открытый, хотя и осторожный, конфликт — одна из вех правления Эрдогана. Дело не только в том, что это не тривиально, но и в том, что оно имеет значение символа — символа присутствия ислама в общественной жизни. День, когда в октябре 2013 года четыре депутата появились в парламенте в хиджабах, считался историческим моментом в ПСР. «Все должны уважать решение наших сестер», — с удовлетворением сказал сам премьер-министр Эрдоган. И это действительно был прорыв. Когда 14 лет назад депутат Мерве Кавакчи пришла в хиджабе на первую сессию парламента после выборов, ее не допустили к присяге и попросили покинуть зал. Ее также лишили турецкого гражданства, которое она восстановила только спустя годы.

Кто знает, возможно, самой важной вехой была первая: стать мэром Стамбула. Это был 1994 год, на местных выборах победила исламская группировка Рефах, Партия благоденствия, и настоящей сенсацией стала ее победа в Анкаре и Стамбуле. Реджеп Тайип Эрдоган стал звездой и надеждой партии. Лидер Рефах, старый и опытный Неджметтин Эрбакан, через несколько лет станет премьер-министром, под давлением кемалистских генералов ему придется уйти в отставку, а партия будет объявлена вне закона. Судьба Рефах стала поучительной историей для Эрдогана.

Как и вторая веха: тюрьма. В 1998 году он был приговорен к 10 месяцам тюремного заключения за публичное чтение старого стихотворения с исламским подтекстом, отсидел четыре. В глазах сторонников исламизма это ничуть не вредило ему.

Третья веха: Партия Справедливости и Развития, основанная летом 2001 года, консервативная, а не исламская, как утверждает Эрдоган, созданная для защиты от гнева кемалистов. Год спустя, осенью 2002 года, ПСР получила 34 процента голосов, более половины мест в парламенте и пришла к власти. Эрдоган, как осужденный, не может баллотироваться в кандидаты, но когда запрет снимается, он получает место на дополнительных выборах. Абдулла Гюль дает ему пост премьер-министра.

Следующая веха: 2005 год: начало переговоров с Евросоюзом. 2007: президентом становится Абдула Гюль, что фактически, хотя не де юре, дает Эрдогану свободу действий. Во всей Турции происходят большие демонстрации в защиту светского государства. Военные предостерегает Эрдогана.

2008 - 2011 год: афера «Эргенекон» – судебные процессы над военачальниками, журналистами кемалистских СМИ (среди прочих задержан 83-летний Ильхан Сельчук, бывший редактор газеты «Джумхуриет»), учеными, ректорами вузов, обвиняемыми в участии в тайных организациях, стремившихся свергнуть правительство. Перед судом предстает несколько сотен человек; выносятся суровые приговоры. 10% командного состава отправляется в тюрьму. ПСР и ее лидер избавляются от своего самого опасного противника.

2013 год: весной жесткие протесты в Стамбуле, спровоцированные планом застройки района парка Гези, осенью обвинения в коррупции в отношении нескольких министров, а также Эрдогана и его семьи. В подслушанном разговоре премьер-министр и его сын обсуждают необходимость припрятать 30 миллионов долларов. Эрдоган утверждает, что за всем стоит Фетхуллах Гюлен.

2014 год: Реджеп Эрдоган становится президентом. Он меняет характер управления, которое перестает выполнять церемониальные функциии. Через год проводится референдум о расширении прерогатив президента. Турки - за. В 2018 году Эрдоган переизбирается и получает полноту власти.

2016 год, 16 июля: военный переворот. Неудачный. Эрдогана спасает сопротивление тысяч простых людей. Он обвиняет Гюлена в организации переворота. С тех пор он пытается убедить американские власти выдать священослужителя, а власти других стран закрыть сеть школ, которыми управляет Гюлен по всему миру. Безрезультатно.

2019 год : византийский храм Премудрости Божией Айя-София в Стамбуле снова становится мечетью, как и во времена Османской империи. Происходит это при полном одобрении, а может быть, даже и при тихом вдохновении Реджепа Эрдогана, который, конечно же, приходит на первые молитвы. За 20 лет его правления в Турции были построены сотни мечетей. На холме над Стамбулом возведена самая большая в Турции мечеть Чамлыджа, вмещающая 63 000 человек.

Перед празднованием столетия

Однако, возможно, самой важной вехой для Эрдогана стала бы победа на президентских выборах, которые должны состояться в июне. Если бы он остался на своем посту, то увидел бы все великолепие празднования столетия Турецкой Республики, которое состоится 29 октября, в годовщину ее провозглашения. Исповедующий ислам и исламизм, которому удалось в какой-то степени поставить под сомнение достижения его светского создателя Мустафы Кемаля-паши, победителя из-под Галлиполи, — какое удовлетворение! Слишком очевидно, что Эрдоган давно к этому стремится и очень этого желает.

В первые годы своего правления, когда кемалисты, благодаря президенту, сохранили некоторую власть и еще имели большое влияние в обществе, Реджеп Эрдоган никогда не заходил так далеко, чтобы критиковать Ататюрка. В меру укрепления его власти, проявление уважения к основателю республики было все менее заметным. Эрдоган не всегда появлялся на торжествах, потому что, по его словам, в этом не было необходимости, он уже назвал республику «делом двух пьяниц» (последним был Исмет Инёню, ближайший соратник Кемаля), он уже сменил президентский дворец Ататюрка, Джанкая, на гигантский Белый дворец в Анкаре, одно из самых больших зданий в мире.

День Республики всегда был днем Ататюрка - и когда он был жив и сам участвовал в торжествах, и когда после его смерти (он умер в 1938 году) чтили величие его достижений. Торжества уже много лет проходят перед мавзолеем Ататюрка в Анкаре. Интересно, осмелится ли Эрдоган, уверенный в собственных достижениях, перенести их в другое место - такое, где можно прославлять республику, забывая о ее создателе. Может в Стамбул? Хотя Стамбул не имеет ничего общего с основанием республики или с войной Кемаля за существование Турции, но именно это может стать его большим преимуществом.

Однако все зависит от избирателей, а они все больше настроены против него. Эрдогана повергло в шок недавнее трагическое землетрясение - неэффективная, медленная спасательная операция, а также небрежное строительство, в результате которого многие здания рухнули. Впрочем, если за 20 лет он смог справиться с очень сложными ситуациями — после дела парка Гези, после попытки государственного переворота, после подозрений в коррупции — не исключено, что и в этот раз он совершит чудо. И наверняка для достижения своей цели он сделает все возможное.

– Teрeсa Стылиньскa
-Перевод: Лариса Верминская

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы