У каждой страны есть своя историческая память. Случай с Иосифом Сталиным (скоро, 5 марта 2023 года, исполнится 70 лет со дня его смерти) - один из примеров этого. Если в Польше и многих других странах мира этот политик считается преступником, то в России он воспринимается как по меньшей мере амбивалентная фигура.

Чтобы увидеть эту разницу, достаточно вникнуть в кремлевские интерпретации прошлого. В свою очередь, их можно резюмировать следующим образом: правда, что из-за Сталина многие граждане СССР подверглись ужасным репрессиям, но в то же время он был выдающимся государственным лидером, благодаря которому был разгромлен Третий рейх, поэтому поляки должны быть ему благодарны. Такая оценка кровавого диктатора увековечена в России уже более двух десятилетий - период, отмеченный четырьмя сроками президентства Владимира Путина.

Ранее, особенно в конце 1980-х и начале 1990-х годов, были живы надежды на то, что россияне, прощаясь с "империей зла", не будут релятивизировать сталинскую эпоху и безоговорочно отвергать ее наследие. Тема урегулирования присутствовала в российских общественных дебатах того времени. Но даже тогда, в конце концов, не было недостатка в голосах в защиту Сталина. И среди его защитников были не только коммунисты, но и такие люди, как философ и профессор Московского университета Александр Панарин, умерший в 2003 году.

Подписывайтесь на наш фейсбук Люди, продвигающие творчество мыслителя в России, утверждают, что он был вечным оппозиционером: в эпоху СССР он позиционировал себя как либеральный диссидент (несмотря на то, что свою академическую карьеру он сделал в учреждениях, распространявших официальную доктрину советского государства), а позже стал "патриотом", убежденным в отдельной, православной, идентичности России и выступающим против западного глобализма.

Отец российской нации

По случаю 50-й годовщины смерти Сталина Панарин опубликовал в левонационалистическом еженедельнике "Завтра" эссе под названием "О Державнике-Отце и либеральных носителях «эдипова комплекса»". Этот текст является выражением неодобрения автором тех русских, которые осуждают "Великого лингвиста" как кровавого тирана. Но интригующим и оригинальным является то, что Панарин обратился за аргументами не к марксизму-ленинизму, а к... психоанализу.

В концепции Зигмунда Фрейда, - говорится в эссе русского философа, - "основной нитью является драма человеческой природы, заключенной в тюрьму цивилизацией. В этой драме участвуют три фигуры: Отец, Мать и Ребенок. Первичным элементом человеческой психики является Id (Оно). Это сила, которая проявляется в капризах ребенка, руководствующегося "принципом удовольствия". Но на почве цивилизации ребенок должен быть социализирован. Это означает его приобщение к "принципу реальности". И фигура, на плечи которой ложится эта обязанность, - отец. Именно он представляет социальную дисциплину, реализуемую институтом патриархальной семьи. Между тем, мать является тайным союзником инфантилизма, а значит, того, что в психоанализе называется Id.

В этом контексте Панарин ссылается на термин "Эдипов комплекс", введенный Фрейдом. Напомним, что это понятие пришло из древнегреческой мифологии. Так, фиванский царь Эдип, не зная своих биологических родителей, убивает отца, чтобы впоследствии жениться на матери и зачать от нее детей. Панарин, ссылаясь на концепцию Фрейда, утверждает, что Эдипов комплекс - это фаза развития человека, в которой Ребенок рассчитывает на ослабление строгой отцовской власти со стороны Матери и поэтому добивается расположения Родителя.

Таким образом, как подчеркивает русский философ, в психоанализе объектом изучения являются отношения между членами семьи в соответствии с ролями, которые играют возраст, пол и родство. Исходной ситуацией является конфликт - делегированного обществом права управлять человеческими влечениями и олицетворяемого требовательным Отцом - авторитета с первобытным началом, представленным Ребенком и Матерью.

Только то, что, как отмечает Панарин, Фрейд ценил важность Id для развития человека. В то же время он выступал за примат разума над влечениями и цивилизации над тем, что первично в человеке. После Фрейда, однако, появился неопсихоанализ, который пересмотрел его работу. В его рамках, как отмечает Панарин, были сформулированы теории, являющиеся выражением европейских эмансипационных тенденций в политике, культуре, обычаях, то есть течений, оспаривающих социальный порядок, основанный на чувстве долга, авторитетах и дисциплине.

Проповедники этих теорий - хотя и не в последнюю очередь интеллектуалы "новых левых" - соглашались с Фрейдом в том, что буржуазное общество было патриархальным. Но они делали из этого диагноза иные выводы, чем он. Они рассматривали патриархат как репрессивную структуру. По их мнению, поступок Эдипа - это не трагическая ошибка, связанная с бессознательным убийством Отца Сыном. Для них фиванский царь - благородный революционер-тираник, совершивший эффективное покушение на мрачную патриархальную фигуру, которая является препятствием для наслаждения полнотой жизни и отнимает право на свободу от всех социальных норм.

Из текста Панарина следует вывод, что Фрейд был консервативным защитником цивилизации. Неопсихоаналитики же видели в нем подавителя человеческих свобод. Это различие в позициях соответствует спору, ведущемуся со второй половины XX века между двумя левыми: старыми и новыми. Старые - просветительские, модернистские - полагают, что успешная социальная революция основана на аскетических и героических установках (на "принципе реальности"), в то время как новые - антипросветительские, постмодернистские - подчеркивают беззаботный, буйный индивидуализм (на "принципе удовольствия"). И Панарин встает на сторону старых левых. Из текста Панарина следует вывод, что Фрейд был консервативным защитником цивилизации. Неопсихоаналитики же видели в нем подавителя человеческих свобод. Это различие в позициях соответствует спору, ведущемуся со второй половины XX века между двумя левыми: старыми и новыми. Старые - просветительские, модернистские - полагают, что успешная социальная революция основана на аскетических и героических установках (на "принципе реальности"), в то время как новые - антипросветительские, постмодернистские - подчеркивают беззаботный, буйный индивидуализм (на "принципе удовольствия"). И Панарин встает на сторону старых левых.

Какое отношение к этим соображениям имеет Сталин? Автор эссе связывает их с историей СССР. Он рассматривает большевиков 1917 года как формирование, предвосхитившее новых левых - бунтарей, которые во имя "эдиповой" утопии решили уничтожить российское государство. Вместо этого он видит их наследников в российских либералах рубежа 20 и 21 веков. По мнению философа, они относились к советскому государству так же, как большевики относились к империи Романовых. В то же время, по мнению Панарина, суть того, что произошло в России с распадом Советского Союза, заключалась не в отказе от коммунистической идеологии, а в анархизации общественной жизни, начавшейся с перестройки, бенефициарами которой стали олигархи, разграбившие национальное богатство, и политики, готовые продать свою страну Западу.

Сталин же, с точки зрения философа, является государственным деятелем, осознавшим опасность "эдипова" дискурса, лежащего в основе переворота 1917 г. Именно эти категории Панарин применяет, например, к чисткам в партии большевиков 1930-х гг. Он утверждает, что они были направлены на устранение из советской политики деморализованных аппаратчиков, которые наносили вред советскому обществу.

Сталин же, с точки зрения философа, является государственным деятелем, осознавшим опасность "эдипова" дискурса, лежащего в основе переворота 1917 г. Именно эти категории Панарин применяет, например, к чисткам в партии большевиков 1930-х гг. Он утверждает, что они были направлены на устранение из советской политики деморализованных аппаратчиков, которые наносили вред советскому обществу.

Более того, Панарин характеризует курс Сталина, в частности, как переход от пролетарского интернационализма к русскому патриотизму и постепенному восстановлению прав русского православия. По мнению философа, советский лидер выбрал "принцип реальности" против "принципа удовольствия". Таким образом, он оказался - как сказано в названии текста - "державником-отцом", которого изводят "либеральные носители «эдипова комплекса»".

Подводя итог, можно сказать, что эссе Панарина, используя психоанализ, прославляло советскую сверхдержавность, но в то же время не оставляло равнодушным компоненты основополагающего мифа СССР, рассматриваемые им как предвосхищения новых левых. В представлении философа Сталин адаптировал архаичную русскость к советским условиям как противоположность оксиденталистской контркультуре, чуждой российским народным массам.

Текст Панарина меткий в своей жесткой критике новых левых. Но, конечно, это сопровождается наглой апологией сталинизма, основанной на лжи и умолчаниях. Философ упускает, например, что Сталин не столько восстановил права Русской православной церкви, сколько использовал ее в политических целях во время Второй мировой войны. В эссе диктатор оправдывается фрагментами о хорошем - служение русскому народу - царе и плохом - угнетение этого народа - боярах. Здесь появляется известный пропагандистский тезис Путина о том, что в русском народе жива традиция массовых жертвоприношений, которую, как считал Панарин, "эдиповы" интеллектуалы не понимают. Послание русского философа совпадает с тем, как Кремль сегодня обеляет Сталина.

Конфликт двух большевиков

Между тем, кровавое наследие советского диктатора - который, в конце концов, был просто политическим преступником - заслоняется наследием западных левых, которые идеологически колонизируют российских либералов, особенно в 1990-е годы. И одним из родоначальников этих левых был соперник Сталина Лев Троцкий - организатор красного террора после переворота 1917 года.

В 1920-х годах, после смерти Ленина, двух политиков разделила борьба за лидерство в коммунистической партии и советском государстве. Но не только это, на первый план вышли идеологические вопросы. Троцкий выступал за "перманентную революцию", которая охватит весь мир. Сталин же ставил интересы Советского Союза выше интересов мирового коммунистического движения - он полагал, что достаточно построить социализм только в СССР.

Конфликт между двумя большевиками закончился изгнанием Троцкого за границу. В конце концов, политик был убит в Мексике по приказу Сталина. Однако на Западе вокруг него выросла легенда о романтическом революционере.

Троцкий - если придерживаться типологии Панарина - был именно "эдиповым" коммунистом. Показательно, что, обвиняя Сталина в предательстве Красной революции, он обвинял его в том, что тот увел советское государство от того, что началось в 1917 году, так что политика поощрения "свободной любви" сменилась возвращением к традиционной модели семьи.

Конечно, западные новые левые не несут ответственности за красный террор Троцкого. Но они борются мягкими средствами за мир, в котором произойдет "эдипов" распад цивилизации. Тем самым они подкармливают наследника Сталина, Путина. Он, в конце концов, заботится об ослаблении Запада.

– Филип Мемхес
-Перевод Александр Кравченко

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы