Если вчитаться в историю Польши, то окажется, что прелюдией к третьему разделу 1795 года были не только два предыдущих. Большая страна, лежащая в центре континента, не может так легко и быстро потерять свою государственность. Во-первых, за более чем 23 года, прошедшие с первого по третий раздел, Польша была бы вынуждена ощутимо беспокоить своих соседей. Но Речь Посполитая никого не беспокоила, даже своей слабостью, и поэтому все больше возбуждала аппетиты правителей соседних держав.

Когда в середине XVII века неожиданно быстро и, собственно, в большей мере добровольно, Польша подчинилась Карлу IX Густаву, королю Швеции, и он в одиночку не смог проглотить награбленное, в Радноте, в Семиградье, ни меньше, ни больше, был заключон договор о разделе Польши. Подписанты Раднотского договора – это несколько другой состав, не такой, как последующие, фактические разделители Польши, ну и закончилось все недобрыми намерениями. Речь Посполитая просуществовала почти полтора века, но большую часть этого времени в качестве более или менее осторожного протектората России, который осуществлялся с помощью Запада, в частности Пруссии. Царь Петр I был по разным причинам более сдержан, а Екатерина II — более решительной.

13 сентября 1732 года, незадолго до смерти короля Польши Августа II, Aвстрия и Россия подписали договор против саксонского и французского влияния в Речи Посполитой. Kогда 13 декабря к договору присоединилась Пруссия, он получил название Трактата Трёх Черных Орлов и собственно был своего рода выразителем заботы о польских делах.

„[Tри империи постановили] применить все средства согласно польской конституции, чтобы при помощи элекции выбрать короля, который был бы в состоянии поддерживать мир и хорошие отношения с соседними государствами; опыт показал, что французская партия в Польше постоянно разжигает неприязненные настроения против кесаря и прусского короля, и одновременно интригами в Константинополе [в Турции] угрожает России […]. В Польше может появиться партия, поддерживающая Станислава [Лещинского] и подстрекающая к незаконным действиям и противоречащая резолюциям Речи Посполитой [...], поэтому союзники обязуются разместить войска на польских границах во время выборов, а не для того, чтобы навязать выбор силой оружия, но для защиты польской свободы от любого принуждения со стороны других государств”.

Сама выборность престола в Речи Посполитой была стимулом для таких действий, и три черных орла, два из которых были двуглавыми, впервые вместе проявили заботу о правах граждан в Польше, польском законодательстве и польской свободе. Трактат Трех Черных Орлов не был ратифицирован и не имел реального политического эффекта. После смерти Августа II события ускорились, и уже в 1733 г. оба претендента на польскую корону, против которых предостерегает Договор, стали королями Польши, избранными на двойных выборах. При этом уже не в первый раз российские войска вторглись в Польшу в ситуации, когда Россия формально не находилась в состоянии войны с Речью Посполитой.

Сын Августа II, Фридрих Август, впоследствии правивший как Август III, нуждался в их помощи. Его конкурент, Станислав Лещинский, располагал деньгами только своего зятя, короля Франции Людовика XV, и апеллировал к реальной популярности его личности и кандидатуры, которая значительно возросла во время правления Августа II. Станислав Лещинский получил голоса 13 000 избирателей, Август III - более тысячи. Однако законно избранному и победившему Лещинскому вскоре пришлось покинуть страну, поскольку российская армия решила во второй и не в последний раз, кто будет восседать на престоле в Польше.

Протекторат России над Речью Посполитой иногда должен был прибегать к помощи Пруссии, а после подписания Трактата Трех Черных Орлов и к помощи Австрии. В основном до первого раздела 1772 года России удавалось вывести Польшу из строя самостоятельно. В официальной риторике это имело характер защиты основных свобод граждан в Речи Посполитой, а особенно вольной элекции и liberum veto. Подписывайтесь на наш фейсбук Вольная элекция — это возможность для соседей Польши возведения на польский престол своего кандидата, а liberum veto, то есть доктрина единогласия в парламентских выборах, гарантировала военное бессилие Польши. Каждый сейм можно было сорвать, а численность армии и налоги на нее не были постоянными, только от сейма к сейму. Заплатив вето, можно было практически лишить Польшу армии. В XVIII веке соотношение российской армии к польской было примерно десять к одному.

Соседи Польши не всегда действовали сообща. Даже после подписания Трактата Трех Черных Орлов россияне стояли в Берлине, а Берлин и Вена вели Силезские войны. Ситуация Польши, оказавшейся в окружении солидарных врагов, не сулила ничего хорошего. Прежде, чем, в конце века, проиграть иностранному превосходству, Речь Посполитая должна была пасть жертвой собственной беспомощности, которую солидарно поддерживали ее соседи. Что стало решающим событием, с которого начался упадок Речи Посполитой? Норман Дэвис — и не только он — считает, что Полтавская битва 1709 г.

Не наша битва, а такая важная в истории Польши, потому что в результате нее Россия, победив шведов, могла начать широкомасштабную экспансию на Запад. А как выглядел суверенитет Польши до Полтавы?

27 июня 1697 года дворянство, собравшееся на элекционных полях под Варшавой, избрало королем принца Конти, двоюродного брата Людовика XIV. В тот же день немногочисленные сторонники более позднего Августа II, курфюрста Священной Империи и наследственного герцога Саксонии, провозгласили его королем.

Герцог Конти не сильно торопился в свое королевство, но герцог Саксонский был более проворным. Он добрался до Кракова, когда Конти еще не доехал даже до Гданьска. Предстоятель не хотел его короновать, поэтому был найден другой епископ. Он не мог легально получить ключи от дверей Вавельской сокровищницы с регалиями, поэтому в стене была проделана дыра. Перед коронацией своего соперника принц Конти вернулся из Гданьска во Францию, чему поспособствовало появление армии Августа II под Оливой.

С Августом II в Польшу пришла саксонская армия и именно она отвечала за порядок в стране. Вряд ли это можно считать оккупацией, поскольку дворянство короновало саксонского принца на короля Польши. Несомненно, Август II действовал в пользу Польши, отобрав у Турков Подолье и Каменец-Подольский в начале своего правления. С другой стороны, союз польского монарха с царем Петром I вверг Речь Посполитую в Третью Северную войну. Август II, первоначально только с саксонскими войсками, и Петром I вместе напали на Карла XII, короля Швеции.

Август II мечтал о доминировании на Балтийском море, которое могло бы перейти по наследству Веттинам, что укрепило бы положение его самого и его потомков в Речи Посполитой. Он бы охотно изменил систему в Польше и основал династию. И то, и другое было сделано Конституцией 3 мая 1791 года, но эти изменения были бы очень полезны намного раньше.

Думал ли Август II, действуя в своих интересах и интересах своих преемников, о благе Речи Посполитой? Что касается намерений, то, наверное, нет, а что касается гипотетических последствий, то можно только догадываться.

До этого Карлу XII больше везло в Северной войне. Находясь под угрозой разорения Саксонии, Август II официально отрекся от престола в 1706 г., а фактически он был лишен короны с 1704 г. В том же году Карл XII нашел себе кандидата в короли Польши в лице молодого познанского воеводы , Станислава Лещинского, который был «избран» королем в шведском военном лагере.

Вся центральная Польша была захвачена шведами, их армия сожгла Вавель, что не должно было способствовать росту числа сторонников Лещинского, но они у него были и разделение шляхетского общества, когда одни были «за Сакса», а другие «за Ляса», отражал общественные настроения и бросал тень на его пятилетнее царствование.

В 1709 г. Август II, забыв о своем отречении, вернулся в страну, что стало возможным благодаря поражению Швеции под Полтавой. Вслед за бегущими шведами в Речь Посполитую вошла армия Петра I. Так как появилась и турецкая угроза, а шведы вели себя в Польше, как в покоренной стране, то русскую армию здесь многие приветствовали, и Петр I принял на себя роль посредника между конфедеративным дворянством, которое поддерживало Лещинского или Сакса.

Станиславу Лещинскому пришлось бежать из Польши и обратиться за помощью к султану. С татарским корпусом он даже стоял под Хотином, но дальнейшая поддержка Лещинского была отклонена дипломатией России и германского императора. Султан, однако, заставил царя вывести свою армию из Речи Посполитой, что тот охотно пообещал сделать, но не сдержал слова.

В 1717 году акция Петра I завершилась сеймом, который должен был умиротворить настроения в отдельной стране и утвердить Августа II нa троне. В один день Сейм был назван немым, ибо никто из депутатов – кроме выступающих с отчетами – не могли говорить, гарантией чего стали российские войска, которые – надо признать – царь вывел двумя годами позже. На самом деле ни шляхта, ни король не согласились на формальную протекцию царя, именно с тех пор Россия стала считаться медиатором между короной и народом.

В 1720 году Россия и Пруссия подписали трактат, который каждые несколько лет обновлялся, о поддержке безвластия в Польше при помощи недопущения улучшений в системе государственного устройства, и даже не давая Польше укрепиться в рамках закона. Простым последствием этих соглашений стал договор между Екатериной II и Фридрихом II во время элекции Станислава Августа Понятовского в 1764 году. Обе страны, поддерживающие кандидата на польский трон, обязались защищать нынешнюю систему Речи Посполитой с liberum veto во главе. Чем это закончилось, все помнят.

После смерти Августа II в 1733 году Станислав Лещинский появился в стране и был наново избран королем Польши 12 сентября, на этот раз без помощи иностранных войск, но уже 29 сентября на Праге (район Варшавы) появился сильный российский корпус с целью проследить за элекцией Фридерика Августа II, сынa умершего Августа II. 5 октября выборы состоялись в деревне Kaмёнке (т.е. в современной варшавской Камёнке), при чем будущий Август III сумел получить для себя в одиннадцать раз меньше избирателей, чем ранее избранный Станислав Лещинский.

Лещинский, обложенный в Гданьске россиянами и Саксами, через несколько месяцев был вынужден навсегда бежать из Польши. Говоря современным языком: он получил польскую корону, как кандидат от большинства, но уступил ее Августу III, поддерживаемому меньшинством. Его отец также имел меньше сторонников, чем принц Конти.

Это противоречило политической системе Речи Посполитой, а также избранию саксонцев после легального вступление на трон Лещинского, но российская армия является аргументом силы, причем иностранной силы, решающей вопросы, связанные с властью на протяжении всего ХVIII века. Так называемая шляхетская демократия приводилась в движение, а вернее в застой, при помощи иноземного штыка, большей частью российского.

Сторонники Лещинского, уже без него, объединились в Дзикове и два года сражались с силами Августа III. Беспорядки в Речи Посполитой прекратил пацифистский сейм в 1736 году. О нем есть смысл вспомнить, потому что это был единственный не сорванный сейм времен правления Августа III.

Вопросы, важные для отдельных земель, рассматривались сеймиками, а трибуналы взяли на себя некоторые из прежних полномочий сейма. Им не удалось заняться продвижением важнейших реформ государственного строя. Польша стала лишь формальным союзом действительно независимых магнатских государств. Десятилетиями это не вызывало беспокойства у дворянства, ибо считалось, что раз «Польша безвластием сильна», то она никому не угрожает и никто за это на нее не нападет.

Собственное безвластие означало правление иностранцев, и три черных орла (Россия, Пруссия и Австрия) воспользовались нератифицированным договором 1732 года в результате амбиций прусского короля Фридриха II. Если бы не Пруссия, российский протекторат с правителем из Петербурга, названным, для неопознанности, послом, мог бы продержаться дольше. России, на самом деле, пришлось поделиться Речью Посполитой.

Как это ни парадоксально, но реформаторское движение во время правления Станислава Августа Понятовского, стоящее за Конституцией от 3 мая, ускорило упадок Польши. Можно сказать, проснулись просвещенные патриоты поздно, только после царя Стася. А что бы было, если бы они проснулись сразу после Северной войны или при Августе III? Об этом лучше не думать.

Еще до правления Станислава Августа в Польше были реформаторы. При Саксах уже действовал род Чарторыских и партия Потоцких. В то время эти две политические силы были еще реформаторскими и имели благие цели, даже Потоцкие, имеющие ужасную репутацию из-за своей деятельности во времена Понятовского, но они эффективно вели игры между собой.

Время уходило в пропагандистских и дипломатических войнах, с оглядками на Россию или Пруссию. Дело даже дошло до союза между королем и Чарторыйскими. Август III понимал, что сильная Речь Посполитая улучшит его позицию среди других монархов Рейха. Однако, Сеймы срывались за прусские и французские деньги сторонниками Потоцких, которые старались не давать своим соперникам возможности укрепиться. Когда король и Чарторыйские попытались объединить сеймы, угрозы стали исходить из Петербурга при поддержке Берлина.

Aвгуст III, чтобы черные орлы не вспомнили о трактате от 1732 года, должен был согласиться на право на австрийский и цесарский трон Марии Тересы, минуя права собственной супруги, и российской императрице Анне Иоанновне оказать любезность, отдав Курляндию ее фавориту. Хотя хорошо, что он частично платил своими средствами - претензиями на престол в Рейхе и отказом от престола в ленной стране, а не интегральными частями Польши.

В царствование Августа III Речь Посполитая не знала внешних войн, вплоть до 1754 года, когда российский корпус двинулся на запад через Польшу на Семилетнюю войну, не только грабя, но и сжигая села и города. Именно от этих времен происходит термин «страны- постоялого двора для иностранных войск».

При Августе II во время Северной войны, в которую король втянул Речь Посполитую в 1704 году, не только шведы и русские, якобы поддерживающие дважды избранных польских королей, вели себя как оккупанты наихудшего рода. То же самое делала и саксонская армия, фактически подчиняющаяся королю Польши. Поговорка: «ешь, пей, гуляй и пояс распускай» относилась ко временам второго Сакса.

В начале Северной войны шведы ворвались в формально не принимающей в ней участия Польшу, и захватили Варшаву и Краков. В 1702 году шведская армия нанесла поражение польско-саксонским войскам под Клишувом, что имело символическое значение, поскольку там произошла последняя(безуспешная) атака гусар. После этого великий коронный гетман Иероним Любомирский вывел польские войска с поля боя, проявив тем самым свое отношение к Августу II. В более поздние годы существования государства гусары будут играть роль «погребальной армии» — название объясняет задачи, для которых в XVIII веке использовалась гроза полей сражений от Кирхольма до Вены.

Польские похороны продолжались дольше, чем недельные похороны магнатов с участием погребального войска. A дата 1795, как описывающая потерю государственности, кажется, по меньшей мере, неточной.

– Kшиштоф Зволински
-Перевод: Лариса Верминская

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы