Naши западные соседи гордятся тем, что не имеют проблем с отбеливанием темных пятен cвоего прошлого. Это касается не только периода III Рейха. В последние годы они смогла справиться с такими проблемами как геноцид племен Гереро и Нама на территории Южно-Западной Немецкой Африки (сейчас Намибии) в 1904-1907 годах или даже пассивность кайзеровского правительства в отношении совершенных Турцией (союзника II Рейха) массового геноцида армянского населения в период I Мировой войны.

Подписывайтесь на наш фейсбук Но немецкие историки также расследовали и выявили такие события, как уже предпринятые в послевоенной Федеративной Республике попытки ограничить преследование военных преступников или свободное функционирование в западногерманских учреждениях, включая министерство юстиции или иностранных дел, граждан, принимающих активное участие в нацистском движении в течение двенадцати лет правления Гитлера. Немецкие журналисты и историки пролили свет на нацистское прошлое ведущих активистов Союза Изгнанных. Исследование проводит комиссия историков, анализирующих прошлое сотрудников западногерманской разведки.

Немецкие политики также не жалеют заверений в чувстве вины за преступления, совершенные нацистами на польских землях в 1939-1945 годах. Очередные правительства Федеративной Республики Германии, начиная с кабинета канцлера Конрада Аденауэра и заканчивая нынешним канцлером Олафом Шольцем, придерживаются позиции, что вопрос о передаче польской стороне материального возмещения в частном порядке закрыт.

Причина? Очень простая: в августе 1953 года коммунистическое правительство Болеслава Берута отказалось от репараций Германии. А поскольку юридический вопрос закрыт, он также должен быть закрыт в финансовой сфере.

Для немецких политиков и большинства общественного мнения не имеет ни малейшего значения, что это решение продиктовано марионеточному, безвольному правительству Берута Кремлем в зените зависимости Польши от советского гегемона. То, что если бы не немецкое нападение на Речь Посполитую 1 сентября 1939 года, то в Варшаве не было бы марионеточного правительства Берута, политикам Федеративной Республики, вероятно, вообще не приходит в голову. И им вообще не приходит в голову, что ссылаться на декларацию марионеточного правительства Польской Народной Республики с одновременными заверениями о желании примирения с Польшей-это то, с чем нельзя согласиться.

Режим господствует в Варшаве

Немецкая сторона утверждала и утверждает, что марионеточное правительство ПНР отреклось не только от репараций, но также и права на возмещение потерь для отдельных жертв. Это позволял и позволяет сначала Бонн, a позже Берлин с надменностью и равнодушием относиться к ожиданиям потерпевших в результате немецкой оккупации польских граждан. В этих процедурах власти же ФРГ применяли целую гамму уклонений и юридических уловок.

Когда в мае1958 года в Бонн прибыл католический депутат Сейма ПНР Станислав Стомма, то он услышал из уст шефа Канцлерского Управления Ганса Глобке, что поскольку западно-немецкая сторона не ведет переговоров о необходимости возмещения потерь и убытков для потерпевших поляков, то, однако, в данный момент это невозможно, ибо в Польше правит коммунистических режим, который присвоил бы себе немецкие выплаты.

Несмотря на ссылку на заявление ПНР от 1953 года, ФРГ придерживалась позиции, что вопрос о компенсации может быть решен только в будущем мирном договоре, заключенном на мирной конференции с объединенной Германией. Такую позицию правительство в Бонне занимало еще в конце 1989 года. Вскоре ФРГ сделала в этом вопросе характерный поворот, о котором еще будет идти речь.

Однако вернемся в реалии 60-х годов XX века – расцветающей Западной Германии (экономическое чудо, Wirtschatswunder все еще продолжалось) и жалкой бедной Народной Польши, медленно отстраивающейся собственными силами разрушенную оккупантами страну.

ФРГ с определенного времени выплачивала серьезные суммы жертвам из многих европейских стран и из Израиля (в 1952 г. Бонн обещал передать оставшимся в живых потерпевшим евреям квоту, равную больше десяти процентам бюджета ФРГ). В это время к полякам отнеслись исключительно плохо. Они не могли ссылаться на преследования национального характера, поскольку законодательство ФРГ не предусматривало такого пути – а ведь большинство польских жертв немецкого террора преследовались именно по этой причине. "Кроме того, – говорится в отчете внутренней экспертизы властей ПНР, - чтобы полякам еще больше усложнить получение компенсации, введено положение о том, что выплата компенсации за рубежом зависит от наличия дипломатических отношений с государством, гражданин которого будет ее получать”.

100 миллионов DM и ни пфеннига больше

Эти отношения окончательно установились только в 1972 году для того, чтобы Западной Германии потребовалось полтора года на установление условий, неоднозначных для польской стороны, с целью ратификации знаменитого договора от 7 декабря 1970 года, подписанного канцлером Вилли Брандтом.

А когда в сентябре 1972 года с официальным визитом прибыл в Бонн министр иностранных дел ПНР Штефан Ольшовский, его проинформировали, что в подписанной ФРГ Лондонской конвенции „отложен вопрос о репарациях и компенсациях до мирного урегулирования в отношении Германии”, и этот вопрос должен стать „предметом переговоров с будущим общегерманским правительством”. Так говорил западногерманский министр иностранных дел Вальтер Шеель, который не преминул сослаться при этом на отказ от репараций правительства Берута в 1953 г.

В свою очередь, из уст канцлера Вилли Брандта польский гость услышал-через 27 лет после окончания войны-что в вопросе компенсации полякам он сталкивается с внутренними трудностями, особенно со стороны ”молодого поколения [немцев], которое не несет ответственности за причиненный им вред и не хочет идентифицировать себя с проступками и преступлениями, совершенными частью старшего поколения".

Министр Ольшовский столкнулся в Бонне с целой серией искаженных отговорок, которые должны были отвести польскую сторону от решения вопроса о возмещении ущерба. Он также отметил, что " возможные требования о возмещении ущерба польским гражданам не могут быть реализованы по основным и формальным причинам, поскольку срок подачи соответствующих заявлений истек 31.XII.1969” - а ранее, напомним, их не рассматривали из – за отсутствия дипломатических отношений ПНР-ФРГ.

Хозяева также отмечали, что Польша никогда не считала Западную Германию преемником Третьего рейха, поэтому не должна требовать от нее выплат. Ольшовский также услышал, что польская сторона не должна возвращаться к делу возмещения ущерба за период оккупации, потому что ФРГ тоже могла бы „предъявить свои претензии в отношении переселения и потери имущества, оставленного на бывших немецких территориях, сейчас принадлежащих Польше”, что „не послужит дружественным взаимным отношениям”.

Польской стороне пришлось довольствоваться лишь суммой в 100 миллионов западногерманских марок (DM) в качестве помощи польским жертвам псевдомедицинских экспериментов (это был 1972 год). Западногерманский кредит на миллиард немецких марок на выгодных условиях (1975) также должен был быть благородным жестом. Добавим, что заключенный в том же 1975 году пенсионный договор не имел никакого отношения к делу о возмещении убытков.

Именно поэтому до конца существования ПНР польские жертвы немецкой оккупации не получили ни на один пфенниг больше чем 100 млн марок от 1972 г.

Как Коль обманул Буша

В ноябре 1989 года, уже после знаменательных событий в нашей стране, произошел „исторический” визит канцлера Гельмута Коля в Польшу. Западногерманская сторона, пользуясь тяжелым финансовым положением Речи Посполитой (долгом), делала все, чтобы вопрос о компенсации за Вторую мировую войну не возникал среди тем переговоров с премьер-министром Тадеушем Мазовецким. А когда это удалось сделать, то канцлер проявил исключительное упрямство в этом вопросе.

В результате позиции западногерманской стороны, польскому государству пришлось согласиться, чтобы вопрос о компенсации вообще не поднимался в обширном совместном заявлении двух глав правительств. Позже выяснилось, что единственным польским политиком, который громко высказывался о возмещении убытков от Германии, был спикер Сейма профессор Николай Козакевич. Во время визита в Бонн в середине декабря 1989 года он говорил о двух миллионах поляков, которые предъявляют претензии, и добавил, что „достойным решением” этого вопроса является „conditio sine qua non соглашения и будущего примирения”. Позже Коль вспоминал, что Казакевич назвал сумму в 200 миллиардов марок и что „это произвело неприятное впечатление”.

В последующие недели канцлер Коль сделал то, что много лет спустя обозреватель немецкой газеты „Die Welt” назвал „мастерством внешней политики Германии”. Он убедил президента Джорджа Буша – младшего в том, что, вопреки тому, что в течение сорока лет было официальной правовой позицией последующих правительств в Бонне, следует любой ценой отказаться от созыва мирной конференции, регулирующей вопросы, связанные с последствиями Второй мировой войны для Германии. Коля в основном интересовал вопрос о репарациях.

Когда же в конце февраля 1990 года Коль посетил Буша в Кэмп-Дэвиде, он солгал ему, утверждая, что из общей суммы более 100 миллиардов марок, выплаченных Польше Германией в качестве компенсации, Польша получила якобы „большие суммы”. Эти предполагаемые крупные суммы между тем не составляли даже одного процента, не превышая даже одного промилле из названной Колем суммы.

Гельмут Коль в какой-то момент даже хотел сделать признание польской западной границы зависимым от подтверждения Варшавой заявления правительства Берута от 1953 г.

Без возмещения

В конце концов ему удалось воспользоваться слабой переговорной позицией правительства Тадеуша Мазовецкого (долги и новые кредитные гарантии), который счел необходимым довольствоваться жалкой суммой в 500 миллионов марок в пользу „жертв нацистского преследования”. Эти льготы (как гуманитарная помощь, а не как „компенсация” выплачивалась впоследствии Фондом „польско-германское примирение” (договор от 16 октября 1991 г.).

И только после сложных международных переговоров, которые велись с участием американского правительства и еврейских организаций, в конце 90-х гг. была согласована единовременная выплата Западной Германией гуманитарной помощи бывшим польским подневольным рабочим - жертвам рабского труда в пользу Третьего Рейха. Средства выплачены ок. 484 тыс. польских граждан на сумму более 3,5 млрд. зл.

Сотни тысяч, а может быть, даже миллионы польских жертв немецкой оккупации, однако, не дожили до этого. Кроме того, некоторые из оставшихся в живых потерпевших не получили материального возмещения, поскольку по разным формальным причинам не соответствовали требованиям, предъявляемым Федеративной Республикой.

Это не только жертвы немецкой политики террора. Это также жертвы жестокого нечеловеческого подхода очередных правительств Федеративной Республики Германии – от Аденауэра до Шольца.

На этом фоне неудивительно, что отсутствие немецкого сочувствия к Польше, как потерпевшей стороне, вызывает у нашего общественного мнения глубочайшее разочарование и непонимание. Это также не соответствует немецким заверениям о желании примирения и соглашения с польской стороной, а также заявлениям о важности моральных ценностей во внешней политике.

– Станислав Жерко
-Перевод: Лариса Верминская

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы

Проф. др габ. Станислав Жерко - историк, сотрудник Западного Института в Познани и преподаватель Военно-Морской Академии в Гдыне, автор исследования „Репарации и возмещение в отношениях между Польшей и ФРГ (исторические зарисовки)”, Познань 2017.