Meтод Путина, или как надо очернять Церковь
05.10.2022
Поскольку Мать Терезу можно представить, как соучастницу в наркобизнесе, то почему бы из папы-поляка не сделать „русской онучи”?
Святой Престол имеет около 180 таких соглашений, в том числе с международными организациями и со странами, которые ни в малейшей степени не являются католическими.
узнать больше
Maть Тереза не ставила под сомнение авторитет сменявших друг друга пап. Среди них был святой Иоанн Павел II.
Oбирек и Новак тем временем приводят, как пример, его энциклику «Evangelium vitae». Именно в ней использовался термин «цивилизация смерти», относящийся к таким явлениям, как аборт, контрацепция, эвтаназия, in vitro.
Прежде всего стоит задать вопрос o личности авторов этого текста. Oбирек – это бывший иезуит. После снятия сутаны (он вышел из духовного сана, ибо связался с женщиной) взялся за публицистику, темной стороной которой является Церковь. В свою очередь Новак – это юрист. Он – уполномоченный жертв педофилии в Церкви, к которым, наконец, сам принадлежит (он выступил в скандальном документальном фильме Toмaшa и Maркa Секельских „Tолькo не говори никому”). Трудно спорить с рассуждениями о том, что с такими биографиями оба публициста более побуждаемы антицерковными обидами, чем симпатией к познанию.
Но текст из „Newsweek” нужно трактовать, как один из элементов определенного целого. Ним есть отрицание католической Церкви, как все еще влиятельной институции, которая критически относится к общественным, культурным, традиционным изменениям на Западе, в течении последних нескольких десятков лет. Называя аборты убийством, или определяя супружество, как союз мужчины и женщины, Церковь вызывает на себя гнев левых и либеральных групп, создающих общественное мнение. Они постулируют радикальную эмансипацию человека, не ограниченную социальными нормами, человеческой природой и традиционной моралью.
Подозревать Церковь в связях с преступниками и обвинять ее в том, что люди массово умирают от голода, — один из способов испортить ее имидж.
В любом случае такие действия по защите чести и достоинства не новы. Напомним, что Ватикан — также в польских публичных дебатах — был оклеветан историями о том, что он сотрудничал с Третьим рейхом.
Пиус XII был поддан нападкам, как „папа Гитлера”, несмотря на то, что организовал помощь евреям, что засвидетельствовал Евгенио Золли, главный раввин Рима (после второй Мировой войны он перешел на католицизм).
Только проблема заключается в том, что сегодня обливание кого-либо грязью, способ обвинения его в «фашизме» и «нацизме» производит все меньше и меньше впечатления.
Kогда, в 90-е годы XX века, „Газета Выборча” использовала этот метод по отношению к правым, это был эффективный социально-технический ход. Однако, поскольку оказывается, что кто-то, кого обзывают „фашистом” или „нацистом”, просто… ним не является, то каждая очередная такая акция начинает вызывать сомнения.
Сейчас же используется иной метод – адекватный для текущей международной ситуации – квалификация. Речь идет о „путинизме”. Потому что, в отличии от Адольфа Гитлера, Владимир Путин не существует в прошлом, а реально пугает мир, а причисление кого-то к своим сторонникам может иметь разрушительную силу. И именно поэтому, когда в прогрессивных польских СМИ звучат голоса, продвигающие правых, их пытаются связать с Кремлем.