Польша в 1953 году отказалась от возмещения убытков, нанесенных во время войны, утверждают немцы, как только поднимается вопрос по делу их финансовой ответственности за войну, которую они начали против Польши в 1939 году, и в результате которой погибло шесть миллионов польских граждан.

После чего они размахивают пачкой документов o репарациях и возмещениях, изданных в 2004 году ПИСМ, который является польской правительственной институцией риторической поддержки дипломатических служб.

Очевидно, ни с того, ни с сего в 2004 году нашелся протокол заседания правительства ПНР, в котором Польша должна была в 1953 году отказаться от возмещения убытков Германией. Он был помещен в сборнике, изданном ПИСМ в 2004 году и к этому документу относится недавний рапорт Аркадиуша Мулярчика; полемически, но без вопросов, касающихся его аутентичности. Это убийство. Это ошибка.

Ибо речь в том, что никогда раньше этого протокола никто не видел, члены правительства ПНР отвергали факт его существования, a стоит на нем только одна подпись – Берутa.

Подписывайтесь на наш фейсбук Болеслав Берут был вождем коммунистической партии, был президентом государства, но не был членом правительства. Тем временем должно было состояться заседание правительства.

Система Гротеволь-Молотов

Хронологически история начинается с того, что весной 1953 года в Кремле умер Иосиф Сталин. После чего разразилось рабочее восстание в Берлине, „которое развеяло надежды людей на народное правительство”, как писал Бертольд Брехт. Наконец осенью прошли выборы в Западной Германии, ставкой которых было объединение Германии. Потому что Берлин все еще являлся единственным городом, который не был разделен стеной, и его жители имели свободу передвижения.

В плавную унификацию и паутину приманок сыграл Лаврентий Берия, правивший Советской империей до декабря 1953 года. Он мечтал о конвергенции, проникновении, слиянии, объединении и любых других именах существительных, которые помогли бы выковать новую форму мира. Он был готов ради нее отречься от многих коммунистических ингредиентов, ленинских идеалов и сталинской доктрины. Только лишь фиаско его безидейной политики на немецком поприще, а также фермента, вызванного освобождением людей из лагерей, склонило товарищей к устранению Берии, a на его место поставить команду, обладающую программой идеологической реактивации и последующего построения коммунизма.

Но, однако, это было до выборов на Рейне. А чтобы побудить западногерманских избирателей сделать ставку на политиков, желающих договориться с Кремлем, известный с 1939 года пакт был повторен за спиной Польши. Тогда это был пакт Риббентроп-Молотов, a в 1953 году был подписан договор Гротеволь-Молотов. Этот Отто Гротеволь был советским наместником в Восточной Германии и вождем немецкой коммунистической партии.

„Трибуна люду” 24 августа 1953 года опубликовала восточно-немецко-советский договор вместе с подписями Гротеволя и Молотова. Газета опубликовала также дополнение, или „Заявление правительства Польской Народной Республики” – но это было заявление, никем не подписанное, зато насыщенное русизмами.

Как утверждает Адам Пщолковски, прозопрограф и знаток архивов: „Подпись под заявлением – ппа – указывает, что он был поставлен рукой Юлии Минц. Рядом с заявлением появился комментарий редакции, также без единой подписи. Можно только догадываться, что автором этого второго текста был Леон Касман, деятель Коммунистической Партии Советского Союза и главный редактор «Трибуны Люду»”.

Странное заседание правительства ПНР

Заголовок заявления указывал на правительственный документ. И на следующий день, т.е. 25 августа 1953 года премьер Гротеволь на заседании Фолькскаммер в Берлине прочитал немецкоязычную версию польского заявления, o чем „Tрибуна Люду” сообщила 27 августа.

Польский и немецкий тексты заявления правительства ПНР напечатано в Сборнике Документов Польского Института Иностранных Дел № 9/1953. Но – как подчеркивает Адам Пщолковски – „очевидно этот периодик не являлся официальным публикатором правовых актов”.

Лишь в 2004 году в архиве Канцелярии Председателя Совета Mинистров работники Министерства Инностранных Дел „чудом” отыскали протокол документирующий предполагаемое заседание Совета министров, которое должно было состояться в воскресенье, 19 августа 1953 года. Выступать должны были Болеслав Берут, Taдеуш Геде, Петр Ярошевич, Гиляры Минц, Зенон Новак, Станислав Завадзки, Францишек Юзьвяк, Эугениуш Шир и Казимеж Мияль. Правительственное заявление должно было быть принято единогласно 35-тью участниками заседания, 23 августа 1953 г. (и, следовательно, через день после принятия пакта Гротеволь- Молотов).

Под списком присутствующих, в протоколе заседания, а также под самим заявлением, однако, не хватает подписи кого-либо из правительства. Более того, это был бы единственный случай, когда правительство собралось в воскресенье. Это был выходной даже для коммунистов, и они этим очень дорожили.

Ход заседания правительства должен был выглядеть, согласно протокола, следующим образом: „Председательствующий открыл заседание в 16:30. (...), он проинформировал собравшихся о предложениях по этому делу, выдвинутых правительством СССР (...). Правительство СССР предлагает заинтересованным правительствам подписать соответствующие протоколы. После дискуссии Президиумом Правительства принято единогласно следующее постановление (...)”. Ни одного слова о том, о чем говорилось во время дискуссии.

В 2004 году еще был жив Казимеж Мияль, один из министров, предположительно выступавший на заседании в 1953 году. Он сразу предоставил прессе заявление, что никогда такого заседания правительства не было.

Как рассказывает Адам Пщолковски: „Kaзимеж Мияль был яркой личностью. Искренний коммунист, до такого уровня, что во время правления Гомулки бежал из ПНР в Албанию, чтобы там основать по-настоящему коммунистическое эмиграционное правительство. Потом он действовал в Народном Китае. Вернулся в Польшу в 1983 году с целью низвержения генерала Ярузельского, а также, чтобы победить своими аргументами Солидарность, которая, по его мнению, не была достаточно работоспособной в постулатах”.

Чиновники находят протокол

Протокол отказа от возмещения убытков был найден через несколько дней после постановления Сейма, в котором 10 сентября 2004 года говорилось, что Германия никогда их Польше не возмещала.

Министром иностранных дел в 2004 году был Влодзимеж Цимошевич. Это для него подчиненные ему чиновники „отыскали” документ и это он потребовал публикации протокола, как аутентичного. Документ получил номер 27A/53. Буква „A” была добавлена, чтобы впихнуть протокол между существующими 27 и 28.

Чиновники, подчиняющиеся премьеру Марку Бельке отказались подтвердить аутентичность документа, поэтому ему не была присвоена архивная сигнатура Канцелярии Председателя Совета Министров.

Решение Влодзимежа Цимошевича было обременено последствиями. Потому что не было до него ни одного правительственного документа, который бы свидетельствовал o польском отказе от немецких репараций.

Правда, для «сглаживания», Цимошевич, в том же сборнике, где хранится протокол и другие внезапно обнаруженные совершенно секретные документы о репарациях и возмещении убытков, позволил напечатать комментарии. A в них профессора Ян Сандорски и Марьян Mушиньски отметили, что скорее всего имел место подлог, касающийся протокола. Они прямо не сказали, что обвиняют правящего министра иностранных дел в соучастии в афере. Ни Сандорски, ни Мушиньски не нашли прямых доказательств, которые бы подтвердили подделку. Хотя Мушиньски был к этому очень близок. Потому что – и читал, и цитировал – протоколы ООН от 1953года, когда, согласно международного законодательства, об акте отказа нужно было заявить. Однако, он их читал только на английском языке. Между тем доказательства есть в протоколах на русском и французском языках.

Господин Нашковский отказывается от репараций

Только русский протокол заседания всеобщего собрания ООН от 23 сентября 1953 года – т. е. через месяц после предполагаемого постановления польского правительства – содержит аннотацию, что по делу возмещения польский зам. министра иностранных дел „господин Нашковски говорил на французском”, a не на английском.

Генерал Maрьян Нашковски был весьма загадочной фигурой. Aдам Пщолковски вспоминает, что: „во время II Мировой войны он был офицером Красной Армии в спецотделах НКВД”. Позже твердой рукой он вел кадровую политику польского МИД-а, и хотя антисемитская охота на ведьм была направлена против него в 1968 году, он пережил ее, и закат его карьеры следует связывать только с падением так называемой группы Шляхтича в следующем десятилетии.

Нашковски в Нью-Йорке начал с „антимирной провокации”, какая была „инспирирована” Западом, как восстание в ГДР, чтобы плавно перейти к вооружению, предлагаемому Востоком. Tолько коммунистические страны – заявлял Нашковски – обеспечивают мир и дружеские отношения. „Вкладом Польши в распространение мира и возрождения Германии”- говорил дальше замминистра- является решение об отказе „от своего участия в выплачиваемых военных репарациях, начиная с 1 января 1954 года”.

Военные репарации по возмещению ущерба - это совсем два разных инструмента, что Цимошевич, как профессиональный юрист – прекрасно понимал.

Репарации касаются покрытия убытков в области инфраструктуры, на пример, уничтоженных мостов или заводов. Репарации выплачиваются сторонам, выигравшим войну, в этом случае четырем империям, которые засели в Потсдаме и организовали раздел Германии на оккупационные зоны. Поэтому немцы также платили локомотивами, или пишущими машинками Советам, a Советы какую-то часть отдавали Польше.

Тогда, когда возмещения (англ. damages, фр. dommage, нем. Schaden) касаются не только материальной стороны, но также человеческих жизней – ведь во II мировой войне погибло 6 миллионов польских граждан. Потеря ними жизни, a остальными здоровья никогда не решались с юридической стороны. Ведь польская армия насчитывала 1 сентября 1939 года миллион человек, т. е. большинство жертв были мирными жителями. Они не воевали, поэтому немцы совершили в отношении них геноцид.

Таким образом, геноцид является не только преступлением, но и поддающимся количественной оценке материальным ущербом. Разве что действительно документ без подписи, якобы от 1953 года, не является подлинным. Тогда немцы могут потирать руки, говоря, что Польша отказалась не только от репараций, но и от компенсации за геноцид и другие преступления.

Польские коммунистические власти, однако, так не считали. Даже после 1970 года, когда канцлер Вилли Брант согласился с установлением границы на Одере и Нейсе, в МИД-е над вопросом возмещения за геноцид все еще работали юристы, во главе с профессором Збигневом Ресихом, (приватно) отцом журналистки Алиции Ресих-Модлинской, а в то время председателем Верховного Суда.

Остается наконец задать вопрос: Какой интерес имел Цимошевич в легализации „протокола”? Oтвет не неясен. Таким образом, распространение геноцида является не только преступлением, но и поддающимся количественной оценке ущербом. Разве что, действительно неподписанный документ, якобы от 1953 года, не является подлинным. Тогда немцы могут потирать руки, говоря, что Польша отказалась не только от репараций, но и от компенсации за совершенные ними преступления. Могла ли идти речь о том, как завоевать расположение немецких СМИ и прессы на президентских выборах 2005 года? Наверное, нет. Ведь он был бесспорным лидером опросов. К тому же ни один государственный деятель не стал бы делать такую пакость собственному народу. Так что, наверное, дело в другом.

– Aнджей Koзицки
Перевод: Лариса Верминская

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы