С некоторых пор все чаще раздаются мнения о том, что Польшу и Украину должно связывать нечто большее, чем союз двух государств. Примером могут служить слова Анджея Зибертовича в интервью, которое на прошлой неделе он дал «Газете Поморской».

Среди прочего он задал вопрос: «Интересно, не может ли концепция польско-украинского союза или содружества нескольких народов стать большим событием для поколения молодых людей?».

о Этим вопросом известный социолог присоединился к группе публицистов и экспертов, которые выступали с подобными рассуждениями на страницах „Новой конфедерации” или на портале Политики. Их тексты являются свидетельством того, что после нападения России на Украину в феврале текущего года, отжили свое мечты о возрождении давней империи, каковым 400 лет тому назад было польское государство, избравшее восточное направление. Знаменательно, что в этом случае мы не имеем ничего общего с маргинальными дискуссиями в социальных сетях, но с дебатами главного потока средств массовой информации.

Сейчас сближение Польши и Украины – как на политическом уровне, так и на общественном – стало очевидным фактом. Оно является огромным капиталом на будущее, особенно в лице постоянной угрозы со стороны России. Но ведь это не должно означать превращения польско-украинского соседства в то, что иногда называется „федерацией”. Особенно если это должно было стать для Польши причиной серьезных проблем.

Речь в том, что размышления о создании нового польско-украинского политического субъекта появляются из-за некритичного отношения к I Речи Посполитой. Многонациональный характер этой страны иногда просто идеализируют. Это потому, что она становила политическую силу в Европе, поэтому, по понятным причинам, поляки до сих пор сентиментально к ней относятся.

В польском национальном воображении приграничные области, известные как Кресы, ассоциируются с многочисленным присутствием поляков на Востоке. В этом контексте на ум приходят и рыцари, защищающие бастионы христианства, и прорицатели, воспевающие свое отечество. Хотя сейчас такие города, как Львов, Гродно и Вильнюс, не находятся в границах польского государства, и они – согласно памяти о славном прошлом- не могут быть вычеркнуты из пронизанной романтизмом польской коллективной памяти.

Только I Речь Посполитая не была многонациональной аркадией. И залитая кровью история польско-украинских отношений наглядно это доказывает. Очевидно, во имя политкорректности можно на такие болезненные события, как казацкое восстание под проводом Богдана Хмельницкого, закрыть глаза, подобно, как закрывают глаза на спорные вопросы между разными народами. Но от сотрясения термометра жар не спадает.

По мнению польского историка и публициста Феликса Конечного (он жил на переломе XIX и XX веков), экспансия I Речи Посполитой в восточном направлении привела в результате к столкновению между двумя цивилизациями. Потому что казаки, в отличии от польской шляхты, принадлежали к иному цивилизационному порядку, который они унаследовали от нападавших варваров Великой Степи, а не в результате распространения латинской культуры в Европе.

Так, с одной стороны, Кресы наполнились католическими храмами в стиле барокко, а с другой однако, Польша стала более ориентальной (польская знать переняла черты туранских народов). Проявлением этой тенденции стал сарматизм, который ментально отдалял поляков от западной части Европы (кунтуши, как зримый признак этой обособленности).

На основании концепции Конечного можно сделать вывод, что Польша совершила катастрофическую ошибку, отвернувшись от Запада к Востоку. Кресы стали для нее своего рода обузой, как место конфликтов и источник политической культуры, ослабляющей королевство.

Неудивительно, что в начале ХХ века, когда на забранных польских территориях ковался современный польский национализм, его главный теоретик Роман Дмовски отрицательно относился к модели многонационального государства. Вот почему он хотел, чтобы будущая независимая Польша приняла территориальные очертания национально- однородного государства. Что касается цивилизационного порядка, то он обратил свой взгляд на запад — Дмовски видел образцы политической культуры для Польши в Великобритании.

To, чтo в концепции Дмовского касалось границ польского государства, в определенной степени сбылось после Второй мировой войны. Понятно, что потеря восточных рубежей II Речи Посполитой можно воспринимать, как ущерб, нанесенный полякам СССР (даже беря во внимание компенсацию в виде западных и северных земель). Тем не менее любые территориальные ревизионизмы – это пороховая бочка, о чем мы в Европе убеждаемся уже тридцать лет.

Но надо подметить, что по этому поводу, благодаря которому Польша стала национально-однородным государством (потому что границы были перемещены и большинство немецкого населения было выселено), она избежала жестоких потрясений, которые после 1989 г. испытали страны, некогда входившие в состав Советского Союза и Югославии. И этот факт необходимо иметь в виду, особенно в 2022 году, в том числе с учетом миграционных процессов.

Между тем люди, выступающие за создание нового польско-украинского политического образования, сегодня исходят из антинационалистических позиций. Они восхваляют мультикультурализм. Они ссылаются на ягеллонскую геополитику, на которой основывалась деятельность Юзефа Пилсудского после Первой мировой войны.

Лидер Польши смотрел на реальность с точки зрения кресового шляхтича, придерживающегося заветов I Речи Посполитой. Он был сторонником федерации, объединяющей Польшу и государства, которые должны были быть появиться на руинах Российской империи. И как известно, в межвоенный период из этого ничего не получилось. Не только потому, что Советская Россия взяла верх, но и из-за антагонизмов между поляками, украинцами, белорусами и литовцами.

Еще одним авторитетом для сторонников нового польско-украинского политического образования является Ежи Гедройц. Его доктрина, сформулированная после Второй мировой войны совместно с Юлиушем Мерошевским, рассматривается как творческое продолжение ягеллонской геополитики. За исключением того, что это недоразумение.

Гедройц был твердо стоящим на ногах реалистом. Несмотря на то, что он происходил из кресовой аристократии, никаких сантиментов в отношении политики прошлого он не имел. Он понимал, что усложняло отношения поляков с их восточными соседями. Поэтому он решил извлечь уроки из истории.

Гедройц воспринимал территориальную форму польского государства после Второй мировой войны как долги, полученные по наследству. С другой стороны, он был убежден, что залогом безопасности Польши является создание государств, отделяющих ее от России. Так он рассчитывал на распад СССР и появление Украины, Литвы и Белоруссии, как самостоятельных политических образований (отсюда и краткое название его доктрины: «УЛБ»). В то же время, по мнению редактора парижской «Культуры», и Россия, и Польша в этой системе не должны были стремиться к восстановлению империй прошлого.

Британский историк, специалист по истории І Речи Посполитой, Ричард Баттервик-Павликовски, призывает поляков относиться к доктрине Гедройца, как к отправной точке восточной политики. В то же время он противопоставляет «УЛБ» тому, что он называет «ягеллонскими фантазиями». Во время конференции этого года «Польша, Великий проект» Буттервик-Павликовский сказал: «Я бы не советовал неожиданно выставлять напоказ эмблемы Гадячской унии [это было соглашение І Речи Посполитой с казаками, подписанное в 1658 году] в ожидании, что украинцы, белорусы и литовцы массово пойдут под польские знамена».

Так что на самом деле мысль Гедройца противоречит геополитике Пилсудского. Однако может показаться неожиданным, что она соответствует... концепции Дмовского.

Вокруг лидера Народной Демократии вырос миф, что он был антиукраинским политиком. А тем временем в одной из своих книг – „Мыслях современного поляка” от 1903 года – он позитивно относится к национально-образующим аспирациям украинцев.

Вот поразительный фрагмент: „Если русины (украинцы) должны стать поляками, то их надо ополячить; если они должны стать самодостаточным, способным жить и бороться русинским (украинским) народом, надо им приказывать путем больших усилий получать то, что они хотят иметь, приказывать им закаляться в огне борьбы, который им нужен больше, чем нам, потому что они по своей природе еще более пассивные и ленивые, чем мы. Если мы им дадим без сопротивления все, чего они хотят, «и даже больше, чем хотят», тo таким образом мы сами уйдем из Руси, но украинского народа не создадим. Успокоив сегодня их сверхмерные аппетиты, мы оставим эту прекрасную землю гнусным, сытым бездельникам, чье существование продлится до тех пор, пока кто-то более энергичный, чем мы, не приложит к ним руку. Вместо самодостаточной русинской (украинской) нации мы подготовим гниль под московский народ”.

Кто-то может сокрушаться, что приведенная цитата свидетельствует о пренебрежительном и патерналистском отношении автора к украинцам. И это было бы правильно.

Только в процитированном фрагменте следует заметить выгоды для поляков, если они поддержат борьбу украинского населения против царизма. А это очень важно и совершенно пророчески. Точно так же как страх перед тем, что отдача Украины в руки «ленивых пресыщенных бездельников» (а не о тех ли олигархах, которые тормозят развитие своей страны, или о людях, уклоняющихся от службы в армии?) цивилизационно связывает ее с Россией. Подписывайтесь на наш фейсбук Нельзя абстрагироваться от того, что Дмовский ставил на первое место польские национальные интересы и свое мнение он формировал в то время, когда не надо было придерживаться политической цензуры. Конечно, сейчас его статьи должны прочитываться критически. Для того, чтобы в области восточной политики выбрать из них то, что актуально и имеет смысл. Однако с точки зрения восточной политики их стоит фильтровать через доктрину Гедройца.

Остается еще один важный момент. Дело в том, что к украинскому народу нельзя относиться как к объекту. Следует принимать во внимание его чувствительность – особенно сейчас, когда он находится в драматически сложной ситуации. С другой стороны, продвижение идей создания польско-украинского союза или федерации — помимо напоминания о I Речи Посполитой — может вызвать у украинцев опасения, что поляки хотят их колонизировать. Это, в свою очередь, может возродить старые польско-украинские противоречия, которыми Кремль с радостью воспользуется. И делать такие подарки России хуже тяжкого преступления.

В заключении можно утверждать, что Польша заинтересована в том, чтобы Украина состоялась, как независимое и сильное государство в противовес Кремлю. Однако это не означает, что любая польско-украинская интеграция должна начинаться немедленно.

– Филип Мемхес
– Перевод: Лариса Верминская

TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы