История

Лучший предлог для войны

Западу дали возможность якобы поверить, что именно Польша начала войну, и остановиться на сбросе листовок на территорию Германии. В своих собственных интересах, это правда, но тем не менее Гитлер оказал своеобразную любезность премьер-министрам Эдуарду Даладье и Невиллу Чемберлену.

Любое государство, которое ощущает себя империей - быстрее, медленнее - должно расширяться. Удобнее всего - в качестве законного возмездия за неспровоцированное нападение, которое по давней традиции часто предназначено для внутреннего, а не внешнего использования. Сделать себя жертвой чужой мнимой агрессии - очень хороший предлог.

Прежде чем напасть на Финляндию в Зимней войне 1939 года, Красная Армия обстреляла из пушек свой собственный пост. Мир узнал, что это финны начали, а СССР только отреагировал - оперативно, на следующий день после инцидента.

В реальных провокациях, организованных государствами-изгоями, действительно гибнут граждане этих государств, как это произошло в жилых домах четырех российских городов, взорванных в 1999 году российскими спецслужбами (300 погибших) для оправдания второй чеченской войны. Предполагалось, что блоки были взорваны чеченскими террористами, которых нужно было преследовать, "даже если они прятались в туалете", как выразился тогда новый президент Российской Федерации Владимир Путин, и российская армия вошла в Чечню.

Достойное, хотя и древнее, письменное изложение империализма можно найти у Кассия Диона. Греческий историк описывал время Юлия Цезаря два века спустя. Цезарь получил от сената империю (право на завоевание) над Галлией, но не над Германией. В работе Диона это не буквально, но relata refero : Цезарь должен был ответить на обвинение трибуна в том, что он грубо обошелся с германским вождем во время его визита в римский лагерь, что он надеется, что оскорбленный вождь нападет на него. Цезарь сказал офицерам, что римляне должны постоянно завоевывать новые территории, иначе "они отнимут у нас то, что мы уже имеем". Следуя этой логике, легионы пересекли Рейн, даже не получив нападения германцев.

Таким образом, желание агрессора представить себя жертвой, которая имеет право на справедливое возмездие, старо как войны, хотя популярность оно приобрело после Первой мировой войны. Затраты на Великую войну означали, что агрессивные государства не решались нападать на кого-то открыто и "честно".

Победителей не спрашивают

В немецкой пропаганде нападение Третьего рейха на Польшу в 1939 году было лишь справедливым ответом на нападение поляков на немецкую радиостанцию в Гливице, тогда Глейвиц.Гливицкая провокация стала знаменитой благодаря усилиям нацистской прессы и самого Гитлера, хотя ни один здравомыслящий человек в 1939 году не должен был поверить ни в нападение на радиостанцию "силезских повстанцев", ни в подобные, менее взрывоопасные инциденты на польско-германской границе.
1 сентября 1939 года немецкая армия вошла в Польшу. Фото Pictorial Parade/Getty Images
Всего через несколько часов после возмутительного нападения, предположительно польского, на радиостанцию в Гливицах, вермахт вошел в Польшу с запада, севера и юга. Это могла сделать армия, которая долгое время готовилась к атаке и стояла на исходных позициях. Благодаря обязательной военной службе, распространенной до Второй мировой войны, каждый немецкий мужчина, включая более миллиона человек в военной форме, сосредоточенных на польской границе, и каждый мужчина в других странах, включая его жену и детей, знали о невозможности столь быстрой реакции для защиты чести своей родины.

Несмотря на это, провокация в Гливице была спланирована и осуществлена, воплотив в жизнь слова Адольфа Гитлера, сказанные 22 августа в Оберзальцберге высшему командованию вермахта: "Я дам пропагандистский предлог для начала войны, каким бы правдоподобным он ни был. Впоследствии никто не спрашивает победителя, сказал ли он правду или нет. Когда начинается и ведется война, речь идет не о законе, а о победе".

Немцы планировали нечто невероятное, но руководитель пропаганды Третьего рейха Йозеф Гебельс считал, что ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой. Сработало ли это, особенно в западном общественном мнении?

Такого плана не было. Ложь должна была дать алиби правительствам Англии и Франции, которые не собирались выполнять свои обязательства перед Польшей, а Третий рейх панически боялся войны на два фронта. Западу дали возможность якобы поверить, что именно Польша начала войну, и остановиться на сбросе листовок на территорию Германии. В их интересах, это правда, но тем не менее Гитлер оказал своеобразную любезность премьер-министрам Эдуарду Даладье и Невиллу Чемберлену.

Война, вино, нацисты и французы. Сомнительный героизм

В Германию отправлялись сотни миллионов бутылок. Многие винодельни заработали целые состояния.

узнать больше
Генерал Луи Фори, глава французской военной миссии в Польше, позже описал свой разговор с высшим французским командованием 22 августа 1939 года:

"Далее я поднимаю вопрос, который не дает мне покоя... Если Польша станет объектом агрессии, только наступление французских войск сможет заставить немцев ослабить свою удушающую хватку. Когда начнется это наступление? Тишина. Затем генерал Жорж дает понять, что французская армия не способна перейти в наступление и что невозможно определить дату, когда она будет готова к широкомасштабным действиям. До тех пор можно предусмотреть только оборонительные или ограниченные наступательные операции. Когда я не могу скрыть своего разочарования, генерал Гамелен просто добавляет несколько слов: "Необходимо, чтобы Польша продержалась".

Говорят, что у всякой лжи короткие ноги, но у гливицкой лжи ноги были карликовые. Слава о пропагандистской силе Гливицкой провокации, сохранявшаяся еще долго после войны, свидетельствует о силе пропаганды Третьего рейха. События в Гливице были определенно "фактом прессы", а не "достоверным фактом" задолго до появления этих терминов.

Бабушка умерла, а Гливице молчит

31 августа 1939 года, в 8 часов вечера, семь эсэсовцев в штатском, пытаясь говорить по-польски, ворвались в здание радиостанции в Глейвице, примерно в 10 километрах от польской границы. Они терроризировали персонал и заперли их в подвале, после чего поняли, что в радиостанции нет микрофона.

В атакованном здании находилось только вещательное оборудование для ретрансляции на всю Силезию, включая польскую сторону, программы из Бреслау. В Гливице также транслировались местные программы, и для этих целей имелась микрофонная студия, даже с концертным залом, расположенным в других зданиях в 4 километрах. Две штаб-квартиры радиостанций были соединены кабелем.

Отборная диверсионная группа заняла не то здание. В своей собственной стране они не смогли выяснить, где находится студия, а где только передатчик. Интересно, что штурмбаннфюрер СС Альфред Хельмут Науйокс, командовавший операцией, не был назначен своим начальником, Рейнхардом Гейдрихом, главой Службы безопасности Рейха, полезным охранником, а продолжил карьеру в разведке.
Место Гливицкой провокации. Сообщение транслировалось отсюда, на заднем плане - передатчик Лоренца. Фото: Викимедиа
Благодаря антенной башне высотой 111 метров радиостанция из Гливице была хорошо слышна по всей Европе, особенно в вечернее время, и не только в Берлине слушатели могли услышать объявление, начинающееся со слов: "Это радио Гливице. Радиостанция находится в руках поляков...".

Этот текст был слышен всего в нескольких километрах от Гливице. Люди Науйокса включили штормовой микрофон, единственный в здании передатчика, чтобы предупредить местных слушателей о том, что из-за приближающихся штормов будет перерыв в передаче.

Лучший эсэсовец, говоривший по-польски, еще что-то говорил, но это уже не было слышно даже в радиусе действия штурмового микрофона. Возможно, кто-то из команды, освободившись из подвала, чтобы достать из инструментального шкафа единственный в здании микрофон, незаметно нажал на какую-то кнопку.

Через 30 минут отряд предполагаемых "силезских повстанцев" или, как позже писали некоторые, "силезских бандитов", отступил в отель. Они немного разрушили интерьер и получили от гестапо "консервы". У дверей здания к ним был доставлен Франтишек Хониок, опьяневший от инъекции миорелаксанта, которого они застрелили и оставили на месте. Хониок был настоящим силезским повстанцем и был известен в округе своими пропольскими симпатиями. Его труп должен был придать достоверность нападению - радиоведущие защищались и застрелили одного польского националиста, а остальные убежали при появлении полиции.

Фестиваль лжи, унижения, насилия. Агрессия была вопросом времени

За три месяца до немецкого вторжения чехи согласились проложить через свою страну экстерриториальную дорогу Вроцлав-Вена.

узнать больше
Согласно послевоенным показаниям полицейских, которые начали расследование до того, как их вытеснило гестапо, помимо Хониоки были две "консервные банки", то есть трупы в гражданской одежде с польскими документами, скорее всего, узников лагеря Заксенхаузен, доставленные на место в состоянии алкогольного опьянения после какой-то инъекции и впоследствии расстрелянные.

Все было так хорошо подготовлено. Относительно многочисленная охрана здания была заменена двумя посвященными полицейскими, телефонный кабель был перерезан раньше, и Рейнхард Гейдрих, передав по телефону пароль: "Бабушка умерла", - тщетно ждал он в Берлине сообщения по приемнику, настроенному на Гливице.

"Подлинный факт", хотя фальсификации не произошло, никто ничего не слышал из Гливице - пришло время "пресс-фактов".

Раздули из мухи слона

Два часа спустя немецкое информационное агентство Deutsches Nachrichtenbüro передало сообщение о нападении на радиостанцию в Гливице польского добровольческого подразделения верхнесилезских повстанцев, которым якобы удалось ворваться в студию вещания, запугать ее сотрудников и передать радиообращения на польском и немецком языках о том, что город находится в руках поляков и что та же участь вскоре постигнет Гданьск и Вроцлав.

Сообщение немецкого государственного радио, которое уже прозвучало там, где должно было прозвучать, утром 1 сентября передали все немецкие газеты, добавив к нему много интересного. В тот день министр пропаганды Йозеф Гебельс записал в своем дневнике: "Польское нападение на радиостанцию в Гливице. Мы раздуваем из мухи слона. Итак, на нас снова напали. Только в бою человек чувствует себя хорошо".

Рейхсканцлер Адольф Гитлер говорит депутатам рейхстага 1 сентября 1939 года: "Сегодня ночью Польша, включая регулярные вооруженные силы, впервые открыла огонь по нашей территории. С 5.45 утра мы ответили огнем!". Он ошибся на час, но он также сослался на "21 инцидент, спровоцированный поляками на границе в течение одной-единственной ночи". в том числе "три очень серьезных". Он имеет в виду Стодолы, Бычину и Гливице. "Поэтому я буду говорить с Польшей на том же языке, который Польша уже несколько месяцев использует против нас", - сказал он.
Через несколько часов после Гливиц уже была война. Сентябрь 1939 года, улица Варшавская после немецкой бомбардировки. Фото Fox Photos/Getty Images
В Стодолах, сегодня это район Рыбника, немцы в польской форме, получив приказ поднять антинемецкие крики на польском языке, напали на немецкий таможенный пост. План заключался в том, чтобы "Греншутц" немедленно контратаковал и взял польских солдат в плен.

О взятых "польских" военнопленных ничего не известно, но после стычки в окрестностях поста было оставлено несколько трупов в польской форме - по жаргону СС "консервы", то есть заключенные из Заксенхаузена. Об этом было сообщено лишь вскользь, вероятно, потому, что акция закончилась после 4 часов утра 1 сентября 1939 года.

То же самое произошло в Бычине под Ключборком, где нападению подвергся одинокий домик лесника на немецкой стороне границы. В утреннем выпуске центрального органа НСДАП "Фёлькишер беобахтер" от 1 сентября сообщалось: "На сегодняшний день установлено, что нападению подвергся город Бычина под Ключборком. Еще одна атака - на Стодолы - все еще продолжается".

Подлое нападение еще продолжается, а вермахт уже - в отместку - в Польше. Каждый гражданин Третьего рейха мог бы гордиться такой быстрой реакцией государства.

Независимо от того, для внешнего или внутреннего использования, провокации выглядят бессмысленными и абсурдными. В них верили (и верят) те, кто хотел верить. Как учит случай с провокацией в Гливице, само событие может стать оперативным конфузом. Важна реакция СМИ, вернее, создание в СМИ, потому что именно там все происходит или не происходит "на самом деле". Через несколько часов после Гливице уже началась война, и это событие должно было исчезнуть из заголовков газет.

Когда политическая воля сильна, вероятная провокация не нужна. Поэтому многолетнее положение события-символа Гливицкой провокации в историографии не может быть рационально объяснено тем, что действительно произошло в Гливицах 31 августа 1939 года в 8 часов вечера.

– Кшиштоф Зволиньски

– Перевод Александр Кравченко
Главное фото: Деревянная передающая мачта Гливицкой радиостанции была возведена в 1930-х годах. Фото: Роберт Нойманн / Форум
узнать больше
История wydanie 22.12.2023 – 29.12.2023
Поморское преступление
С сентября по декабрь 1939 года в 400 городах Балтийского Поморья было убито 30 000 человек. 
История wydanie 22.12.2023 – 29.12.2023
Побег из шталага - Рождественская история 1944 года
Пленные пытались укрыться в немецкой церкви... Это было ошибкой.
История wydanie 15.12.2023 – 22.12.2023
Новая Москва в Сомали
Российская пресса называла его новым Колумбом.
История wydanie 15.12.2023 – 22.12.2023
Анонимный отчет Пилецкого
Друг, с которым они бежали из КЛ Aушвиц, погиб 5 августа. Он умирал со словами: «за Польшу!»
История wydanie 8.12.2023 – 15.12.2023
Чистки среди журналистов
К работе допущены только „благонадежные”, более ста сотрудников были интернированы.