Cреда, 2 марта, 10.15 утра. Франк Элонг Абе, камерунский иммигрант, осужденный за джихад в Афганистане в 2015 году, вошел в тренажерный зал тюрьмы строгого режима в Арле, недалеко от Марселя. Несмотря на статус заключенного, находящегося под особым наблюдением, его наняли для уборки, что давало определенные привилегии: он получал зарплату, сам организовывал свою работу и мог свободно передвигаться по учреждению. Как обычно, его сопровождали два охранника, но на этот раз они, к удивлению, оставили его наедине с другим заключенным, занятыми своими ежедневными упражнениями.

Когда дверь за охранниками закрылась, Франк Элонг Абе бросился с кулаками на своего сокамерника, который, застигнутый врасплох нападением сзади, не оказывал сопротивления. Нападавший прыгнул ему на спину обеими ногами, накинул на голову пластиковый пакет, а затем начал душить голыми руками и полотенцем. Вся сцена была снята камерами наблюдения. Агрессия продолжалась восемь минут, а нападавший более минуты сдавливал трахею своей жертвы ногой. На ум приходит ассоциация с делом Джорджа Флойда...

Двое мужчин были разделены охранниками, но состояние избитого уже было критическим, несмотря на попытки реанимации. Сначала СМИ даже объявили о его смерти, но на следующий день внесли поправку, гласившую, что потерпевший находится в состоянии клинической смерти. В этом состоянии он пребывал почти три недели и умер 21 марта, не приходя в сознание.

Почему СМИ заинтересовались тем, что может показаться обычной тюремной дракой на предпоследней полосе газеты? Ответ прост: и агрессор, и жертва не анонимны.

Джихадист и корсиканская легенда

Нападавший – 36-летний Франк Элонг Абе, один из миллионов африканских иммигрантов, оказавшихся во Франции за последние полвека, и живое доказательство того, что республиканская интеграция не работает. Он родился в Камеруне и поселился в Нормандии, где в юности принял радикальный ислам и отправился в Афганистан на джихад. В 2012 году был захвачен армией США и после двухлетнего пребывания на базе Баграм, афганской базе Гуантанамо, депортирован во Францию, где в 2016 году был приговорен к девяти годам лишения свободы за участие в террористической группировке. В 2015 году он получил еще четыре года за попытку побега.

Вся его карьера за решеткой усеяна многочисленными эксцессами подобного рода: актами неподчинения и агрессии, попыткой самоубийства, поджогом камеры и даже захватом в заложники тюремной медсестры. Франка Элонга Абе перебрасывали из тюрьмы в тюрьму все более строгого режима. Когда он спровоцировал 14 инцидентов во время полуторамесячного пребывания в тюрьме Конде-сюр-Сарт в 2019 году, его отправили в Арль.

По сравнению с ним заключенный, на которого он напал, был просто образцовым: вежливый, спокойный и уравновешенный, без происшествий, почти идеал для любого тюремного охранника. 61-летний корсиканец был не кто иной, как Иван Колонна, вероятно, самый известный политический заключенный Франции, приговоренный к пожизненному заключению за убийство префекта Аяччо в 1998 году, фигура настолько знаковая, что стала почти частью поп-культуры.

Неудивительно, что убийство взбудоражило не только СМИ, но и общественное мнение. Раздавались голоса, утверждавшие, что правительство намеренно спровоцировало эту ситуацию, настроив таким образом исламистов против корсиканцев. Стоит помнить, что, несмотря на одиозность осуждения за тяжкое преступление, у Колонны есть свои сторонники, и именно он на протяжении многих лет был символом корсиканского дела. Вряд ли можно представить националистическую демонстрацию без транспаранта "Gloria a te, Yvan", и нет сомнения, что отныне к нему добавится лозунг "Statu francese assassinu".

Националисты, регионалисты, автономисты, независимые, радикалы, террористы – чтобы разобраться в течениях и тенденциях корсиканского патриотизма, вам понадобится довольно большой лист бумаги, разноцветные маркеры, много времени и немало терпения. Давайте попробуем изложить суть вопроса в нескольких словах.

Голубые ночи

Корсика, генуэзская территория, после недолгого периода независимости перешла в руки Франции при Людовике XV, как раз вовремя, чтобы будущий император Наполеон Бонапарт родился здесь (в 1769 году) в качестве подданного французского короля. С тех пор остров разделил судьбу Франции, включая якобинско-республиканское закрепощение, направленное против языка, культуры и самобытности всех меньшинств, проживающих на французской территории.

Только во второй половине 20-го века проснулось корсиканское национальное самосознание, за которым последовало желание установить частичную или полную независимость от метрополии. В 1976 году с появлением ФНОК (Фронта национального освобождения Корсики), группировки, которая прибегла к методам вооруженной борьбы, эта тенденция приняла радикальный оборот. Затем национальная идея была подхвачена на волне всемирной моды на деколонизацию, когда после победоносной кампании алжирского ФНО против Франции по всему миру появились различные местные Фронты национального освобождения, вооруженные оплоты угнетенных меньшинств. Однако, в отличие от других национализмов малых народов Европы, корсиканский патриотизм никогда не скатывается ни в марксизм, ни в левый революционизм, скорее вписываясь в рамки идентичностных течений и сохраняя внутренний идеологический плюрализм.

Корсиканский ФНОК станет частью местного и общенационального пространства идей на десятилетия вперед: ночные пресс-конференции вооруженных фигур в капюшонах на фоне национального флага с головой мавра, "голубые ночи" или одновременные теракты по всему острову, последовательные расколы с все более длинными и сложными названиями групп.

Несмотря на напыщенную и громогласную риторику, корсиканский терроризм оставался довольно сдержанным по сравнению со своими старшими братьями – баскским и ирландским. Целями ночных нападений были здания, символизирующие "французского оккупанта" или поместья "французских колонизаторов", а неизбежные жертвы были либо сопутствующим и случайным ущербом, либо казнью местных мафиози, либо плодами братоубийственной войны между соперничающими группировками, часто основанной на конкуренции между островными кланами, не поддающимися прочтению посторонними.

Преследование пастуха

Казнь префекта Клода Эриньяка, представителя французского государства на Корсике, стала еще большим потрясением. Он был убит вечером 6 февраля 1998 года двумя выстрелами в шею и добит на земле еще двумя пулями в голову, когда покидал концерт классической музыки в театре в центре Аяччо. Это был беспрецедентный случай в истории корсиканского терроризма, который, за исключением неудачного покушения на одного генерала в 1976 году, никогда не посягал непосредственно на жизнь чиновников-"оккупантов".

В течение многих месяцев средства массовой информации оживленно обсуждали ход расследования, которое после многочисленных неожиданных поворотов, наконец, установило личность главного подозреваемого. Террористом мог быть Иван Колонна, сын бывшего члена парламента от социалистов рядовой корсиканский активист, уже подозреваемый в причастности к одному из тысяч взрывов, которыми были усеяны корсиканские ночи с 1976 года.

Следующие четыре года средства массовой информации были увлечены охотой за подозреваемым со стороны французских служб по всему миру, в то время как Колонна тихо прятался в пасторальной хижине среди символического корсиканского маквиса.

Маквис, или маккии, – это просто пышная и труднодоступная растительность, покрывающая большую часть гористого острова. Партизаны французского Сопротивления получили свое название "маки" от этого существительного, а фраза "prendre le maquis" означает "уйти в лес", "спрятаться".

Иван Колонна, прозванный "пастухом из Каржез" в честь места, где он прятался, был пойман только четыре года спустя, в июле 2003 г. Празднуя свой успех, тогдашний министр внутренних дел Николя Саркози объявил перед камерами, что "убийца префекта Эриньяка пойман". От суда и приговора за нарушение презумпции невиновности Саркози спасет иммунитет президента Республики, который он получит несколько лет спустя.

Суд над предполагаемым убийцей превратился в очередной сериал, который на протяжении многих лет давал пищу для СМИ. Последовательные повороты сюжета, отзыв обвинений другими членами группы, противоречивые показания, отсутствие доказательств, давление СМИ, злоупотребления со стороны преемника префекта и т.д. – все это регулярно появлялось в заголовках газет на протяжении многих лет, пока в 2013 году не был вынесен окончательный приговор, в соответствии с которым Колонна, до последнего утверждавший, что он невиновен, был приговорен к пожизненному заключению.

Он отбывал наказание в нескольких тюрьмах подряд, а последние десять лет в тюрьме в Арле. Именно там Колонна подвергнется нападению исламиста-иммигранта, решившего отомстить за честь Аллаха, когда он якобы услышал из уст корсиканца "хулу на Пророка".

Обвинение четко подтвердило исламистский характер покушения, посчитав его убийством. "В очередной раз исламский фанатизм стал причиной террористических преступлений в нашей стране". – заявил Жан-Франсуа Рикар, прокурор по борьбе с терроризмом.

Переговоры в тюрьме

Если бы дело на этом закончилось, его можно было бы счесть интересным казусом и положить обратно в архив. Однако убийство Ивана Колонны стало неожиданной возможностью раскрыть тайные переговоры между Эмманюэлем Макроном и корсиканцами.

Неплохо информированный сатирический еженедельник "Le Canard enchaîné" сообщил, что за две недели до убийства Ивана Колонна посетили два члена парламента, принадлежащие к группе президентского большинства. Затем мужчины отправились на встречу с двумя сообщниками Колонны, также приговоренными к пожизненному сроку за участие в убийстве префекта Эриньяка, заключенными в тюрьму в Пуасси, в парижском регионе.

Что скрывал визит такого масштаба? По данным еженедельника, Елисейский дворец вел переговоры с корсиканскими националистами, которые правят островом с 2018 года. Собеседником штаба президента был Жиль Симеони, сын отца современного корсиканского движения за независимость Эдмона Симеони, президент Регионального совета Корсики, который управляет гибридным самоуправлением острова, балансирующим между статусом департамента, региона и заморской территории.

Поддержка за обособленность?

Ведь известно, что ФНОК сложил оружие в 2014 году, выбрав демократический путь. Несмотря на раздробленность группировок и раскол между радикальными сторонниками независимости и более примирительными автономистами, им удалось захватить власть на острове всего четыре года спустя. Они поставили перед собой две цели в переговорах с метрополией: одна символическая – репатриация корсиканских политзаключенных с материка на остров, поближе к дому, а другая политическая – полная политическая автономия для острова.

Проблема в том, что эта политическая цель резко контрастирует со священным принципом единства и неделимости Республики, который на протяжении многих лет находил отдушину во враждебном отношении ко всем видам регионального своеобразия, не только политического, но даже культурного.

Таким образом, с 1789 по 1982 год корсиканская самобытность могла быть в лучшем случае географической. Только после прихода к власти левых и Франсуа Миттерана, власти признали специфику Корсики в составе Республики, сначала в условной форме, а затем в виде нескольких институциональных реформ (1982, 1991, 2002 и 2015 гг.), предоставивших острову расширенные полномочия

Особый статус? Может быть, и так, но об автономии не могло быть и речи. Возможное предоставление местных привилегий, основанных на идентичности, рассматривается политиками от Коммунистической партии до социалистов и от правоцентристов до Марин Ле Пен как угроза сепаратизма и атака на республиканские ценности. В августе 2000 года положение о существовании "корсиканской нации" даже привело к правительственному кризису, когда в знак неповиновения министр-социалист Жан-Пьер Шевенемент покинул правительство Лионеля Жоспена.

Такова была почти единодушная реакция возмущения французского политического класса на новость о сговоре сотрудников Макрона с корсиканцами.

По словам источников еженедельника „Le Canard enchaîné”, сделка должна была быть простой: в обмен на поддержку корсиканских националистов на президентских выборах и призыв голосовать за Макрона, последний должен был выполнить все вышеперечисленные требования, включая самое спорное – о политической автономии.

Корсика голосует за правых

Убийство Ивана Колонны руками исламиста помешало этим планам. Жиль Симеони назвал это событие "логикой государственной мести", а убежденность в том, что французское государство несет ответственность или даже виновато в смерти идеализированного бойца, вывела на улицы десятки тысяч корсиканцев. Интенсивность демонстраций и насилия были настолько велики (несколько сотен бутылок с зажигательной смесью менее чем за неделю, десятки раненых...), что только война в Украине отвлекла от них внимание СМИ.

Интересно, что спустя годы адвокаты "пастуха из Каржес" периода его продолжительных судебных процессов нашли друг друга и сегодня являются активными участниками переговоров. Вышеупомянутый Жиль Симеони, глава местных властей Корсики, был в то время адвокатом Колонны, как и Эрик Дюпон-Моретти, один из самых узнаваемых юристов Франции, который сегодня занимает пост... министра юстиции! Возможно, именно этот старый знакомый был вновь привлечен для организации спешных переговоров? Кто знает...

Возникает вопрос: почему переговоры и почему именно сейчас, за несколько недель до президентских выборов, когда за пять лет пребывания у власти правительство только увеличило количество обещаний и, не выполнив ни одного, отложило все в долгий ящик? Может быть, Эмманюэль Макрон решил, что ему нужны голоса корсиканского электората?

Математически это не сходится. 230 000 избирателей – это капля в море 47 миллионов французов, имеющих право голоса. Может быть, он не уверен в победе, которую ему сейчас предсказывают все опросы? Известно, что Елисейский дворец располагает другими опросами, кроме тех, что публикуются в СМИ ad usum delphini, и что они могут быть менее оптимистичными, чем 30 % в первом туре, но как ни считай, не корсиканский электорат способен склонить чашу весов.

Стратегия Макрона тем более странна, что корсиканцы традиционно голосуют за правых, и совсем нет уверенности, что голоса лидеров будет достаточно, чтобы переключить их симпатии на главу "французского государства", которого они оскорбляют на митингах и демонстрациях. Особенно если учесть, что пять лет назад они устроили ему электоральный "холодный душ".

В 2017 году в первом туре президентских выборов Макрон получил на Корсике чуть менее 18,5 % голосов, в то время как Марин Ле Пен одержала убедительную победу в первом туре, набрав почти 27,9 %. В национальном масштабе, напомним, все было наоборот: Макрон победил лидера патриотов со счетом 24 % против 21,3 %. Между тем, на Корсике он не занял даже второго места, уступив кандидату от правых Франсуа Фийону (25,5 %). Во втором туре все было аналогично: если за него проголосовали две трети французов (66%), то корсиканцев – чуть больше половины (51,5%, а за Марин Ле Пен – 48,5%). Есть ли основания полагать, что в этот раз все будет по-другому?

Может быть, у Макрона мотивация другого рода? Может быть, он просто хотел добиться какого-то впечатляющего успеха на любом поле, который можно было бы растиражировать в СМИ и отвлечь внимание от других проблем? Может быть, кто-то в окружении президента решил, что корсиканское досье – это такой легкий козырь? Если это так, то пластиковый пакет камерунского джихадиста и внезапное решение Владимира Путина вторгнуться в Украину помешали его планам.

Плохой игрок в покер

Уступки корсиканцам в любом случае растут в геометрической прогрессии: через несколько дней после инцидента, когда Колонна все еще находился в коме, премьер-министр Жан Кастекс лишает корсиканцев статуса заключенных под особым надзором (DPS), чтобы перевести их в центр заключения Борго, поближе к дому, затем министр внутренних дел Жеральд Дарманен совершает спешный визит на остров и объявляет о "пересмотре статуса вплоть до автономии", а сам президент начинает намекать на пересмотр конституции.

Будет ли этого достаточно? Смерть Ивана Колонны, безусловно, станет катализатором беспорядков, мобилизующих силы правопорядка, столь необходимых для поддержания некоторой степени спокойствия в иммигрантских пригородах больших городов.

В настоящий момент вся макронистская элита ведет себя как запаниковавший игрок, который вынужден бросить на стол свои припрятанные на черный день тузы, хотя мог бы выиграть гораздо больше. Согласие на продление политической автономии для острова и ослабление строгости к политзаключенным, взамен за что штаб Макрона хотел заручиться поддержкой на выборах, теперь перешли в разряд аргументов для торга, необходимых лишь для того, чтобы охладить эмоции и разрядить ситуацию, находящуюся на грани взрыва.

Никто больше не может всерьез думать о поддержке на выборах. Очевидно, что Макрон не игрок в бридж или покер, и можно предположить, что даже игра в шашки ему не по зубам.

– Адам Гвязда

– Перевод Денис Куценко